Оружие лесов - Ламур Луис - Страница 26

— Что?

Джим тянул время. Он разжег свою трубку.

— Пит, этот паренек сегодня умер.

— Гарри? — Симмонс вскочил на ноги.

— Лучше возьми-ка револьвер, Пит, — Нерроуз говорил очень спокойно. — Когда Шорти Джонс услышал, что Гарри мертв, он просто повернулся и вышел. Он ищет тебя, Пит.

Симмонс бросился в дом.

— Только не зажигай свет, — посоветовал Нерроуз. — Это лишь ускорит дело.

Джим Нерроуз ушел вниз по улице. У Пита осталось мало времени. Нерроуз знал Шорти Джонса, и у него не было сомнений в исходе поединка.

Пит Симмонс пристегнул револьвер и взял ружье. Он прошел по переулку, в нерешительности остановился на улице и направился к амбару. Над дверью конюшни горел единственный фонарь, и на улице никого не было. Симмонс внимательно огляделся, потом быстро пересек улицу. Было около половины второго ночи, все спали, даже конюх. Симмонс взял коня, неловко оседлал его и повел к двери. Там он остановился, чтобы еще раз осмотреть улицу.

Когда Пит вышел на свет, он услышал, как скрипнула галька под ногой человека. Он застыл на месте, во рту у него пересохло, сердце гулко билось.

— Долго же тебя пришлось ждать, Пит?

Симмонс собрался с духом.

— Я и не думал бежать!

— Тогда ты собрался покататься? Я и не знал, что ты любитель прогулок под луной, Пит.

Симмонс держал ружье дулом вниз. Он пожалел, что не приготовился к выстрелу и прикинул, сколько времени уйдет, чтобы поднять ружье. И откуда говорил Шорти? Симмонс напрягся, чтобы хоть что-то разглядеть в ночной тьме. Неподалеку что-то темнело… был ли это Шорти?

Времени будет мало. Только сотая доля секунды. Ему придется поднять дуло ружья. А вдруг палец не попадет на спусковой крючок?

— Малыш не хотел никаких неприятностей, Пит. Мы даже не знали, что идет драка. Мы просто зашли выпить. Мы ехали весь день.

Голос Шорти Джонса прозвучал ближе.

— Он был хороший парень, Пит. Плохо, когда видишь, как вышибают из человека жизнь вот так. Когда бы один на один — и результат мог быть другим. Вы налетели на нар целой толпой.

— Нам приказали! — хрипло сказал Симмонс. Он старался хоть что-то рассмотреть в темноте.

— Ты никогда больше не поднимешь руку на другого человека, Пит. Никогда.

Губы Симмонса пересохли. Он был не прочь выпить. Да где же Шорти? Он покрепче перехватил ружье. Его ладони взмокли… а что если оно выскользнет?

Ему показалось, что-то двинулось в темноте, и нервы Симмонса сдали. Он отскочил в сторону и вскинул ружье. Палец нащупал спусковые крючки, и он дернул сразу оба, и ружье загрохотало и подпрыгнуло в его руках.

Темнота обманчива, и он был напуган. Симмонс бросил ружье и потянулся к револьверу.

Шорти Джонс вышел из темноты. Основной заряд попал в столб, за которым он стоял, но несколько дробинок задели его, и на щеке появилась кровь.

— Прощай, Пит.

Шорти поднял руку с револьвером и выстрелил дважды — почти одновременно. Симмонс поднял плечи, вытянулся и рухнул.

Шорти Джонс посмотрел на упавшего, осторожно выжидая. Симмонс содрогнулся, его мышцы медленно расслабились, и он умер.

Шорти перезарядил револьвер и сунул его в кобуру. Он повернулся и медленно пошел по улице. Почти подойдя к «Тинкер-Хаусу» он остановился, чтобы скрутить сигарету. Он так и не оглянулся.

В ресторане «Тинкер-Хауса» посетители пили кофе. Они слышали тяжелый грохот ружья, затем два резких, прицельных выстрела.

В своей конторе Джад Девитт тоже слышал выстрелы. Напротив него сидели двое мужчин.

— Положение изменилось, — сказал Харви.

— Нам это не нравится, — добавил Килберн.

— Кто стрелял? — раздраженно спросил Девитт. — Я думал, это были вы.

— Это был Джонс. Он убил Пита Симмонса.

Джад Девитт закусил губу. Еще одна метка против Клэя Белла. Его охватил гнев и ему стало не по себе. Похоже, ничего не получается. Этот проклятый коровий городишко приносил несчастье.

— Что вы имеете в виду, говоря, что положение изменилось?

— Мы взялись за работу, она казалась вполне приличной. Теперь она не кажется такой.

— Вы отказываетесь от нее? — с усмешкой спросил Девитт.

Стэг Харви покачал головой.

— Называйте это, как хотите. Это наше дело. Мы не любим проигрывать. А вы проиграли.

Джад Девитт неожиданно стал холоден и зол.

— Не будьте ослами! — сказал он. — Я ничего не проиграл! Я не могу проиграть! У меня человек в Вашингтоне.

— Вчера вернулся Харди Тиббот. Он был в столице. Клэй Белл на десять лет получил права на пастбища.

Значит, так кончаются мечты? Прекрасный, надежный план. Этот лес расположен так близко к основной линии «Мексикен Сентрал», что перевозка стоила бы гроши. Он мог просить цену намного меньше других и тем не менее остаться с очень большой прибылью. А теперь все. Если Тиббот вернулся с правами на пастбища, все кончено. Даже если его люди прорвутся в Дип-Крик, все равно все потеряно.

И все из-за одного человека.

Он взглянул на двоих.

— Ладно, — сказал Девитт. — Даю пять тысяч долларов, если он будет мертв до завтрашнего вечера.

— Нет.

Джек Килберн заерзал на стуле, и Стэг взглянул на него. Килберн развел руками, и Харви знал, что это означало. Денег у них не было вообще.

— Пять тысяч, — повторил сумму Девитт. — Они здесь, у меня.

Стэг Харви посмотрел на свои руки. Он никогда не убивал без крайней необходимости, но пять тысяч — огромные деньги… Харви знал, что все кончится именно так. Он возьмет деньги и убьет, а ведь Клэй Белл неплохой парень.

Когда он вспомнил Белла, по спине пробежал холодок. Ганфайтеры всегда узнают друг друга.

— Половина — сейчас. Наличными, — согласился Харви.

— Ладно. Вторую половину получите, когда работа будет сделана.

Девитт открыл сейф и вынул пачку банкнот, отсчитал деньги.

— Об остальном не беспокойся, я заплачу.

Джек Килберн посмотрел на Девитта, и внутри у Джада что-то с болью перевернулось,

— Мы не беспокоимся, Девитт. Мы возьмем свои деньги.

Стэг Харви встал, и Килберн последовал его примеру.

— Держите деньги при себе, Девитт. Нам они скоро потребуются.

Выйдя наружу, миновав дом, они остановились.

— Интересно, знает ли он, что случится с ним после смерти Белла?

— Нет, — задумчиво сказал Килберн, — вряд ли он об этом думал.

— Симмонс мертв.

— Но Девитт не делает выводы.

Они прошли к главной улице, затем снова остановились.

— Лучше нам пойти поспать, Джек. Не нравится мне это дело. Совсем не нравится.

Джад Девитт сидел один за письменным столом. На мгновение он посмотрел на свои руки почти с отвращением. Все детали последних минут показались ему сном, нереальностью. Фактически он стал убийцей.

Но это была война… Это была война, в которой все правила менялись. Не в характере Джада Девитта было заниматься самоанализом, не в его характере было признать, что эта война развязана им самим, война, которую он объявил и первым начал враждебные действия.

Он был человеком, который считал себя удачливым, им все восхищались, он делал великие дела. Девитт не вникал, хорошо это или плохо, и не ощущал границу, которую переходить нельзя.

Чувство сомнения и отвращения прошло. У Белла было право на пастбища, но завтра это право исчезнет, поскольку владелец его умрет. У Белла не было наследников. Скоро ковбои, работающие на него, разъедутся, земля останется без хозяина, и тут-то он этим воспользуется.

Что станет с Триппом? Девитт вдруг разозлился, и ему захотелось увидеть своего бригадира, но тот пропал. Он сердито посмотрел на часы и понял, что просидел в конторе добрую половину ночи. Скоро утро. Он услышал голоса, кто-то прошел по улице. Он постоял в темноте у окна, прислушиваясь.

Затем Джад Девитт повернулся, подошел к своей кушетке, снял ботинки и долго просто сидел. Шорти Джонс убил Пита Симмонса двумя выстрелами прямо в сердце…

Глава 17

Когда Клэй Белл проснулся, дневной свет уже лился в окно. Он долго лежал, не шевелясь, собираясь с мыслями и пытаясь понять, что же в конце концов получилось.