Как был покорен Запад - Ламур Луис - Страница 13

Внезапно Марти вынырнул на поверхность, задыхаясь и крича от ужаса. Из раны в боку текла кровь. Потом он снова погрузился в воду.

Носильщик бросил тюк и с испуганным криком побежал обратно по тропе… но недостаточно быстро.

Лайнус вынырнул из-под причала, выхватил из долбленки винтовку, вскинул к плечу и выстрелил в тот момент, когда убегающий носильщик должен был вот-вот исчезнуть из виду. Но слишком опытный был охотник Лайнус, чтобы промахнуться с такого расстояния…

Убегающий вскинул руки и повалился лицом вперед, скрывшись из виду.

Лайнус мгновенно кинулся в кусты и замер неподвижно. У него не было ни пороха, ни пуль, и его разряженное оружие сейчас годилось только как дубинка.

Быстро пробравшись через кусты, он подполз к полянке, где был магазин. Полковник Хокинс стоял снаружи с двухствольным пистолетом в руке. Он прислушивался, пытаясь понять, что произошло на пристани.

Лайнус быстро оценил ситуацию у магазина и понял, что сможет действовать быстро, если вмешается Зебулон или Сэм. Он вытащил из-за пояса нож и метнул в спину человеку, который сторожил их.

И сразу же как будто ад разверзся. Зебулон выхватил из рук у падающего бандита винтовку и. держа ее за ствол, сильно ткнул в лицо второго охранника, который стоял у стены магазина. Тот качнулся назад, а Зебулон перехватил винтовку за приклад. Оба выстрелили одновременно. Бандит промахнулся, его пуля ударила в дальнюю боковую стену, отщепив кусок коры. А выстрел Зебулона свалил врага…

Хокинс мгновенно развернулся и выстрелил. Его первая пуля попала в Сэма. Тот повалился на колени. Вторая пуля убила Колина Харви. Хокинс пригнулся и бросился в кусты. Фалды сюртука развевались на бегу. Дора, которая была снаружи, на полянке, помчалась за ним следом.

Размахивая ружьем, как дубинкой, Лайнус бросился вперед. Правда, ему никогда в жизни не приходилось драться на дубинках, но он сумел уложить последнего из людей Хокинса.

Ева, которая вместе с матерью и Лилит отступала к кустам, узнала Лайнуса. Ее глаза поймали его худощавую быструю фигуру в тот момент, когда он выскочил из кустов и кинулся в драку.

— О, это он! — вскрикнула Ева. — Это он!

Как всегда в подобных случаях, схватка закончилась так же внезапно, как и началась. Мгновение назад раздавались крики, выстрелы, люди бежали и наносили друг другу свирепые удары, а теперь все затихло, светило солнце, тени падали от деревьев вокруг поляны… кто-то шумно переводил дыхание… кто-то приглушенно стонал.

Ребекка, позабыв о Зике, опустилась на колени возле Сэма. Харви вломились в кусты, преследуя Хокинса и Дору, а Ева бросилась к Лайнусу.

— Ты ранен! У тебя кровь на спине!

— Все нормально, — сказал он. — Мне надо собрать свои шкурки и двигаться дальше…

Она отступила назад, бессильно уронив руки, взглядом она искала его глаза.

— Так ты вернулся не для того?.. — Лицо ее потускнело. — Нет… я вижу, что нет. Они, значит, отобрали у… у вас пушнину, и вы вернулись за ней. Я должна была понять сразу…

Лайнус смущенно отвел глаза — он видел обиду у нее во взгляде и чувствовал себя виноватым.

«Это замечательная женщина, — подумал он, — с отважной душой… Ведь именно такое мужество меня всегда восхищало. Я-то видел, чего стоило ей, при ее гордости, прийти ко мне тогда. Вся беда в том, что я-не из тех парней, кто женится. Будь я таким, это была бы для меня самая подходящая девушка на свете, это уж точно».

Тяжело шагая, из кустов появились Харви.

— Они смылись, — устало сказал отец. — У них была долбленка в кустах на другом конце острова.

— Я стрелял, — сказал Брутус. — Думаю, влепил в него свинец. Но точно не знаю.

— Пусть удирают, — сказал Прескотт. — Их собственные грехи покарают.

Он боялся даже взглянуть на Сэма. Ребекка с помощью Лилит делала все возможное. Зебулона глубоко ужасала мысль, что он может потерять Сэма, он боялся услышать, что. у мальчика серьезное ранение. Сэм так изменился с начала путешествия, он стал мужчиной почти сразу, сам принимал решения, и в движениях у него появилась уверенность, какой Зебулон никогда не замечал в нем раньше.

Может быть, причиной тому было само расставание с фермой — фермой, принадлежавшей Зебулону. А теперь они просто Двое мужчин, делающих вместе одно дело, два самостоятельных человека, каждый из которых несет свою долю общей ноши.

— Глядя на раненого сына и на тело Колина Харви, Зебулон Прескотт впервые начал понимать, какой может оказаться цена этой дороги на запад.

«Нельзя добыть новую землю без крови и страданий. Мы проявили отвагу, когда бросили все и двинулись сюда, на реку Огайо. Что ж, может быть, нам придется дорого заплатить за свою отвагу. Мы ведь едва начали… сколько людей погибнет, прежде чем Запад будет покорен? Скольких убьют река, болезни, снежные бури, смерчи и наводнения? Сколько умрет от голода и истощения? До заснеженных гор и сияющих вершин путь долгий. Слава Богу, что мы не собираемся так далеко… И не стремимся дальше, к слову сказать…»

Потом он решил разобраться, что осталось в магазине. Не так уж основательно они могут пополнить собственные запасы — немного пищи можно взять, боеприпасов, пару лишних пулелеек — и оружие. Позвав на помощь Зика, он начал понемногу отбирать вещи. Все тут, или почти все, ворованное. Настоящие хозяева теперь, наверное, мертвые — или ушли дальше на запад. Порой это сводится к одному и тому же.

Лайнус Ролингз сложил пушнину на маленькой пристани. Он уже увидел свое каноэ на дне заливчика — неглубоко, всего несколько футов под водой — и надеялся, что сможет его починить. Нашел свою винтовку и пополнил запасы пороха и свинца.

Ева с матерью приготовили под навесом постель для Сэма, и Лайнус помог Зебулону перенести раненого.

Только когда все его шкурки были уже на пристани, он зашел в воду и выбросил из каноэ камни. Брутус Xарви помог ему вытащить лодку на пологий берег, и Лайнус проверил, большой ли требуется ремонт. Оказалось, что нужно заменить всего два куска березовой коры… недаром у Марти душа не лежала портить такое каноэ.

Лайнус негромко выругался и взялся за работу. Кажется, в эти дни он только и делает, что латает каноэ. Эта лодка была большая, довольно новая и, если не считать поврежденного места, в отличном состоянии. Дряхлое каноэ, которое он нашел в кустах возле пещеры, слишком мало для его груза — а жаль, оно легкое на ходу и поворотливое…

На тропинке у него за спиной раздались шаги… он внутренне сжался. Но даже при этом ощутил странную теплоту, ему было по-настоящему приятно. Он разозлился, что может так смущаться. Но, черт побери, чего же ему, в конце концов, хочется на самом деле?

Она подошла к нему и остановилась, глядя на поврежденное каноэ.

— Придется поработать, — сказал Лайнус, — но я его так залатаю, что будет как новенькое.

— Лайнус…

— Ева, давай больше не будем говорить об этом.

— Лайнус, я должна тебе сказать. Ты сам не знаешь, что у тебя на душе.

— Может, так — а, может, и нет. Не стану отрицать, ты все время была у меня в мыслях — и все же я пошел «поглядеть на зверя» с этой пиратской девчонкой. И всегда я буду бегать «поглядеть на зверя», Ева, — просто не так я скроен, чтобы быть фермером и мужем.

— Лайнус, больше я об этом не заговорю, независимо от того, увижу тебя когда-нибудь снова или нет.

— Вот так-то лучше, Ева. Храни тебя Господь… знаешь, я уж и не припомню, когда в последний раз говорил такие слова кому-нибудь…

Сдерживая слезу, она резко отвернулась и пошла к тропинке. Лайнус выпрямился. Какое-то мгновение ему хотелось окликнуть ее. Но он только угрюмо сцепил зубы. И сказал про себя: «Ты не создан для женитьбы. Не успеешь ты осесть на месте, как тут же начнешь вспоминать, как свистит ветер над Южным перевалом или как плещет вода в озере у подножия Тетонских гор. А шагая за плугом, ты будешь слышать ярые ветры в вершинах сосен на гребне Могольон в Аризоне, или плеск бобрового хвоста в каком-нибудь пруду в Зеленых горах. Нет, сэр! Лайнус, ты не создан для женитьбы, не приближайся ты к этому делу и на пушечный выстрел».