Чэнси - Ламур Луис - Страница 19

— Напиши ему расписку, Коттон, — попросил я. — Я подпишу.

Корбин швырнул бармена в сторону и навел дробовик на остальных. Развернув своего противника, я толчком посадил его на стул.

— Позволь мне заняться рукой, — взмолился он.

— Я поступлю с тобой так, как поступил бы ты на моем месте. Если будешь жив, займешься своей рукой, когда мы уедем. А сейчас хочу знать, откуда взялись люди, продавшие скот. Только не надо зря терять время и говорить, будто ты не знаешь.

Один из них, что сидел за столом, в волнении облизал губы.

— Какое нам до них дело? Они приехали с юга и туда же уехали. Спрашивали о другом стаде с клеймом «Опрокинутые ТЧ». Мы такого не видели. Еще спрашивали о тебе, если ты Чэнси.

— Да, я Чэнси, — подтвердил я, — Отис Том Чэнси. Если увидишь этих парней снова, скажи им, что я их ищу. И если они убили моего партнера, Боба Тарлтона, я их повешу. — Мы направились к двери. — И это касается каждого, кто окажет им помощь или вздумает купить у них скот.

На улице похолодало. Мы сели на лошадей, Хэнди Корбин все еще держал дробовик.

Как только мы тронулись в путь, он повернулся ко мне.

— Правду говорят, — заметил он, — лиха беда начало.

Глава 8

В лавке маркитанта мы поделили наши припасы и забрали с собой столько, сколько можно было погрузить на одну лошадь. Излишек отдали на хранение маркитанту, а остальных лошадей поставили к нему в загон. Я объяснил ему, что случилось, и оставил на словах сообщение для Тарлтона на случай, если тот вдруг появится в наше отсутствие. Но жив ли он?

Мы отправились южной дорогой. Бесполезно пытаться искать следы вблизи гарнизона. Военный патруль и горожане, ездившие туда и обратно, превратили поверхность дороги в беспорядочное наслоение отпечатков.

В пяти милях южнее форта, когда плотность следов заметно уменьшилась, я описал своим спутникам, как выглядят следы лошадей Энди Миллера и Кэкстона Келси.

— На ночь разобьем лагерь, — решил я. — С утра Корбин отправится на восток, а Коттон на запад. Вы проедете по пять миль. Если кто-то из вас встретит шайку Келси, военных действий самостоятельно не начинайте, дайте знать остальным.

— Ты думаешь, на ранчо было сражение?

— Не знаю. Но похоже, что команда Келси держит скот где-то в горах и пригоняет в город по нескольку голов на продажу. Если так, то едва ли мы встретим стадо южнее.

На рассвете, выпив наспех кофе, мы приступили к поискам. Как только все разъехались, я достал из чехла винтовку я, ведя за собой вьючную лошадь, пустился на юг, отклоняясь по дороге то вправо, то влево, дабы увеличить исследуемое пространство.

Надо сказать, что индейцы, как правило, путешествуют, задавая себе направление с помощью местных ориентиров. И если догадаться, какими ориентирами они пользуются, то можно ехать почти не глядя на землю. Среди белых людей попадаются и такие, кто неплохо умеет скрывать свой след, хотя, конечно, до индейцев им далеко.

Я медленно продвигался на юг. Солнце взбиралось по небосклону, день становился теплее. Как-то мне попались следы бизона, и несколько раз небольшие стада вилорогов срывались с места и неслись прочь при моем появлении. Но следов лошадей нигде не было. Я внимательно осматривал местность, так как опасался засады.

Неожиданно на востоке над горизонтом поднялся столбик дыма. Спешившись, я торопливо наломал веток шалфея и развел костер, чтобы продублировать сигнал для Коттона на случай, если ему не виден оригинал.

Корбин нас не дождался. Коттон прибыл на место почти вместе со мной, и мы обнаружили догоравший костер и выложенную из камней стрелку, указывавшую на след, который проходил в пятидесяти футах от кострища.

Собственный след Корбина шел параллельно следам четырех всадников и двух вьючных лошадей. Мы припустились рысью, поскольку отпечатки эти имели трех-четырехдневную давность. Очевидно, бандиты не опасались погони, так как ехали прямо, видимо, не предполагая, что поблизости можем оказаться мы или кто-то еще, столь же заинтересованный их преследовать.

В полдень они устроили привал в тополиной рощице возле небольшого ручья и, судя по всему, не спеша проводили время. Как свидетельствовали следы, они здесь долго прохлаждались, даже успели вздремнуть и выпить пива. Рядом валялись пустые бутылки.

Потом Келси и его команда не спеша снова отправились в путь.

Хэнди Корбин, напротив, гнал что есть мочи. Так что у нас не осталось выбора — нам приходилось спешить, иначе Корбин встретит их в одиночку.

Неожиданно след завернул под прямым углом и нырнул в овраг. Корбину это, видать, не пришлось по душе, он продолжил путь в прежнем направлении, вдоль русла на некотором расстоянии. Затем спешился, оставил лошадь в кустах и пополз к оврагу.

Мне это все не понравилось. Корбин двигался слишком быстро, ему следовало бы нас подождать. Натянув поводья, я замер, прислушиваясь. Стояла тишина, лишь, устраиваясь поудобней, скрипел седлом Мэдден да, переступая с ноги на ногу, стучала копытами лошадь.

Я тщательно исследовал открывшуюся передо мной местность, не пропустив ни одного куста или камня, кочки или канавы. Мной овладела беспричинная тревога. Легкий ветер дул мне в лицо, но это было единственное движение в оцепеневшем пространстве. Казалось, вокруг раскинулась абсолютно безжизненная пустыня.

Ткнув пятками в бока лошади, я немного продвинулся вперед. Логично было бы подползти к краю оврага и посмотреть… или просто подъехать. Возникало вполне естественное желание взглянуть на то, что увидел Хэнди Корбин, если он и правда что-то увидел.

— Коттон, — позвал я тихо, даже не повернув головы. — Возьми с собой вьючную лошадь и, как только подам знак, рви вправо и дуй что есть мочи. Там низина, доберись до нее и скачи в овраг впереди нее. Я отправлюсь туда же.

Если они нас поджидают — а у меня было именно такое предчувствие, — их собьет с толку то, что мы бросимся врассыпную.

Я шепотом успокоил коня:

— Все в порядке, приятель, сейчас идем.

Почувствовав, как напряглись его мышцы, я крикнул: «Вперед!» — и пришпорил коня. Он прыгнул так, словно им выстрелили из пушки, и мы бросились на приступ оврага. С винтовкой в руках я спустился на дно и, развернув коня, поскакал вверх по пересохшему руслу.

Раздался приглушенный выстрел. Преодолев поворот, я выскочил прямо на них, моя лошадь неслась галопом. Держа винтовку в одной руке, как револьвер, выстрелил в ближайшего противника почти в упор с расстояния не более шести футов. Пуля опрокинула его, и он рухнул под копыта коня.

Они-то думали, что мы будем вместе и дадим деру при первом же выстреле. А мы разделились, едва кто-то из них успел нажать на спуск.

Другой бандит, видно, тот, что стрелял, был застигнут врасплох на вершине склона в неустойчивом положении. И как только резко дернулся, чтобы навести винтовку, песок осел у него под ногами и он, потеряв равновесие, съехал на дно оврага.

Все еще держа винтовку, как револьвер, я послал в него пулю, но промахнулся, так как моя лошадь продолжала нестись во весь опор. Я развернулся в узком пространстве оврага. Как всякая хорошая пастушья лошадь, мой конь мог обернуться на пятачке и еще оставить два цента сдачи.

Упавший — приземистый, рыжий мужчина, которого я никогда не встречал раньше, — поднялся на ноги. Его лицо побагровело и исказилось зверской гримасой, вытаращенные бледно-голубые глаза уставились на меня. Винтовку он уронил во время падения и теперь схватился за револьвер. Нельзя было терять ни секунды… Я направил на него лошадь, сбил с ног и опрокинул на скалы, револьвер вылетел у него из рук.

Моя лошадь остановилась и развернулась, я направил винтовку на распростертое тело, на мгновение заколебавшись, стрелять или нет. Увидав это, он вытянул руку и закричал:

— Ради Бога, не стреляй!

— Ты сам за мной охотился, — заметил я, все еще держа его под прицелом.

Что стало с первым противником: он убит или только ранен? Шагом я отвел лошадь в сторону так, чтобы видеть обоих. Тот лежал неподвижно, вблизи от него я не заметил никакого оружия.