Человек по имени Рабл Нун - Ламур Луис - Страница 27

Остались многие, обреченные. Смерть сторожила их. Смерть сторожит и его. Он это понимал. Но он знает, что ловок, решителен, быстр. Он уверен в себе. В моменты, когда приходится выхватывать револьвер, чтобы жить или умереть, он всегда хладнокровен… Ну, а сейчас? В чем дело? Ведь ничего не знаешь заранее. Он видел сильных, опасных людей, внезапно терявших веру в себя. Нервы у них сдавали без видимых причин.

Всадник скакал во весь опор… Через минуту они поняли, что он спешит. Раздался свисток еще далекого от станции поезда.

Рабл Нун провел языком по пересохшим губам.

— Расседлывай лошадей, — обратился он к Мигелю. — Пусть идут восвояси.

Мексиканец взглянул на него с удивлением.

— Выходим на платформу, амиго?

— Да.

Мигель выразительно пожал плечами. Он имел в виду, что укрытие оставлять рановато.

Они уже слышали стук копыт. И вновь засвистел паровоз. И гроза приближалась, громыхало все ближе и ближе.

Они пошли к станции, ведя в поводу навьюченных лошадей. Фэн держала винтовку обеими руками. Вот и платформа. Ударила молния, упали первые редкие капли дождя.

Нун снял переметные сумы и положил на платформу.

Вот тут-то в конце ее показались бандиты. Невозможно было понять, откуда они взялись. Менли и рыжий тощий мексиканец в широком сомбреро. На нем был двойной патронташ.

Кристобаль!

В памяти Нуна вспыхнуло: «Четыре мужчины и женщина… « Женщина? Он бы не согласился на это. Вот она — ясность. Он обязался освободить от бандитов ранчо. Его предупредили, что надо опасаться четырех мужчин и женщины. Опасаться, и только. Значит, Том Девидж имел в виду Пег Кулейн. Он знал своих врагов поименно и, вероятно, предвидел схватку за золото.

А Кристобаль… Опаснейший из стрелков, хозяйничайший в этих горах. Значит, он тут вместе с Менли.

— Можете оставить все это здесь, — издали крикнул Менли. — А нет — отправляйтесь в рай. Идите и не оглядывайтесь.

— А золото мы уже переправили, — усмехнулся Нун. — У нас тут свинцовая дробь. Можете убедиться. Он достал из сумки шарик золота черного цвета. — Лови!

Менли поймал шарик, поглядел и пощупал. Крикнул:

— На это не купимся, не старайтесь.

Но передал пулю Кристобалю. Поверить вранью они могли, но все же забеспокоились.

Нун ощутил, что время пришло, и сделал шаг в сторону, прикрывая собой Фэн.

— Подходит поезд! — крикнул он, выдернув револьвер. — И мы погрузим эти мешки, что бы в них ни было. А если кому охота их захватить, идите сюда. Если сумеете, возьмите прямо сейчас.

— Великий Рабл Нун. — Кристобаль пошевелил своими длинными усами. — Не верю я, что такой уж великий. Говорят, что ты лучше всего стреляешь из-за угла.

Момент настал, и нечего время терять на болтовню.

Первая пуля досталась Кристобалю, опередив его выстрел. Он был опаснее всех — холодный, быстрый и молчаливый. Он улыбался, но слишком тщательно целился, отступив назад. Он успел выстрелить, когда в него уже попала пуля. И звук выстрела потерялся в грохоте грома.

Менли тоже упал… Его свалил Мигель.

Позади кто-то выстрелил из винтовки. Оглядываться было некогда. Еще пулю в Менли, еще в Кристобаля. И третья тому, кто снова начал подниматься.

Винтовка ударила снова, как только поезд затормозил у платформы. Дождь, превратившийся в ливень, обрушился на живых и на мертвых. Кто-то из них подстрелил Мигеля Лебо. Нун стоял под дождем, перезаряжая оба своих револьвера.

Из окна поезда смотрели люди. Фэн нагнулась к раненому Мигелю. Он поднимался. Рядом с Фэн стоял человек с винтовкой. Он указал на окно станции. Под ним валялось ружье, а из окна свисал убитый судья Найленд.

С винтовкой стоял Д. Б. Раймс.

— Мистер Мандрин, — произнес он, — я представляю агентство Пинкертона.

— Сменили профессию? — еще не веря ему, спросил Нун.

— Да. Охочусь за налетчиками на поезда.

Нун подхватил огромную сумку. Раймс другую, кондуктор взял две остальные.

Они пошли к первому товарному вагону и погрузили золото; Фэн поддерживала мексиканца. Рубашка его была окровавлена, но он все же шел сам.

— Плохи дела? — спросил Нун.

Мигель покачал головой.

— Ничего. Я думаю, ничего.

— Тогда садитесь и поехали.

Состав был из трех вагонов — посредине вагон для пассажиров, а товарные сзади и впереди. В пассажирском ехали двое мужчин, очевидно, с Востока, и хрупкая седая дама, в сопровождении коренастого мужчины. Женщина выглядела аристократкой. На ней был серый дорожный костюм, глаза светились голубизной.

Когда поезд двинулся, пассажиры заговорили.

— Вот это спектакль, — сказал один из мужчин. — Железная дорога не платит вам за такие представления?

— По-моему, они малость переиграли, — заметил другой. — Многовато покойников получилось. Это уж слишком, вы не находите?

Нун и Д. Б. Раймс уложили Мигеля Лебо на скамью. Все промокли до нитки.

— Только плохо, что дождь, — не унимался первый пассажир. — Это подпортило вам постановку.

Они острили наперебой, и это выдавало их беспокойство.

— Что исполняете на бис? — спросил второй.

Еще раньше Фэн помогла Мигелю снять кожаную куртку. Его ранило в левый бок, и вся рубаха была в крови.

Седовласая женщина встала, отложив свое вышивание.

— Не могу ли помочь? — предложила она. — Я с этим знакома.

— Будьте добры, — попросила Фэн. — Я-то не очень умею…

— Молодой человек, — обратилась женщина к Нуну. — Вот там, на печурке в конце вагона стоит кастрюля. Мой муж греет себе воду для бритья. Принесите-ка ее.

Ее муж открыл саквояж и достал полотенце.

Нун скинул мокрый пиджак и первым делом обтер носовым платком револьвер.

Ехавшие с Востока умолкли, поглядывая, как женщина промывает и обрабатывает огнестрельную рану Мигелю Лебо. Пуля скользнула вдоль ребер. Рана еще кровоточила, но, в сущности, была неопасной.

Лебо, взглянув на Нуна, сказал:

— Это вы уложили Кристобаля?

— Ты его знал?

— Он был мой зять.

— Твой зять! Боже мой!

Лебо пытался пожать плечами, но задохнулся от боли.

— Дьявольщина!.. Он женился на моей сестре, но бросил ее с детьми. Он был скверный человек, горлопан. Но умел стрелять… Он всегда умел стрелять.

Нун присел к Д. Б. Раймсу. Поезд катился на юг. Скоро он повернет на восток и недолго пойдет вдоль границы. Нун откинулся, прислонил гудящую голову к плюшевой обшивке и закрыл глаза.

Слышался грохот поезда, вагон дребезжал, вписываясь в пологую кривую, присвистывал локомотив. Фэн и пожилая дама тихо беседовали между собой, а Д. Б. Раймс разговаривал с мужем этой женщины, которому не удалось побриться. Он сказал, что работает на руднике возле Сентрал-Сити и они едут на Запад присмотреть здесь себе участок земли.

— Менли получил то, что заслужил, — говорил горняк. — Он участвовал в незаконном захвате участков в Неваде. Всегда он был жуликом.

Поезд замедлил ход, и Нун открыл глаза.

— Ла-Бока, — сказал Д. Б. Раймс. — Тут только станция. Мы описали дугу и едем уже на восток.

Нун услышал шумок возле заднего вагона. Оттуда, судя по скрипу гальки и шлака у рельсов, шли несколько человек.

Лебо с измученным лицом откинулся на сиденье. Глаза его были закрыты. Фэн устроилась напротив него. Седовласая дама сидела рядом со своим мужем.

Впереди вагона звякнуло, как будто кто-то выдернул из гнезда тормозной палец. И тотчас послышался шум отъехавшего паровоза. Вагон не сдвинулся с места.

Нун прыгнул в проход и, добежав до торца вагона, увидел, что локомотив и первый вагон удаляются.

Нун соскочил на рельсы и увидел Пег Кулейн с винтовкой в руках. Возле нее стоял Финн Кегл.

Кегл выстрелил первым. Пуля вонзилась в стенку вагона в нескольких дюймах от головы Нуна. Нун отступил, и Пег из винтовки тоже промазала. Нун выстрелил от бедра. Пуля ударила Кегла вскользь, тот потерял равновесие и следующим выстрелом Нун уложил противника на гальку.