Психомех - Ламли Брайан - Страница 38

Адам Шенк более не направлял стопы Гаррисона по тропам будущего, которые только он умел читать так хорошо.

Это произошло с потрясающей быстротой, и Гаррисон был ошеломлен, он не знал о беде Шенка. Астролог был мертв уже три месяца, а Гаррисон все никак не мог смириться с этим. Для него было тяжелее убить эту боль в своем сознании, чем переживать ее. Большинство жизненных трудностей отодвинулось на дальний план, необходимость защищаться уменьшилась. Теперь его сильнее ранили подобные события. И смерть Шенка сильно потрясла его. Постоянным увеличением дозы наркотиков, помогавших ему проникать за таинственную завесу будущих времен и событий, этот человек выжег себя изнутри; единственное событие, которое он не смог или не захотел предсказать, был его собственный конец. Гаррисону не хватало его, не хватало его предсказаний. Для него астролог был бесценен.

Но у него все еще оставались гороскопы Шенка, составленные три года назад, хотя они и лежали в конверте, долгое время забытые, запертые в письменном столе в кабинете суссекского дома. Именно там, у этого стола и застал его одним майским утром Вилли Кених. Ругательства и шум Гаррисона, который что-то искал в ящиках, разбудили Кениха, и, накинув халат, тот поспешил в кабинет.

— Вилли, — голос Гаррисона был возбужден, — иди, помоги мне найти гороскопы Адама. Они где-то здесь, в конверте.

Способность Гаррисона безошибочно узнавать, кто был перед ним, уже давно не удивляла Кениха. Его вообще очень мало что удивляло в Гаррисоне. Подойдя к столу, он придержал руки слепого в их беспокойном порхании и сразу же нашел конверт, прижатый к одной из стенок ящика толстой связкой старых документов.

— Вот, пожалуйста, — сказал он. — К чему такая спешка? Что-нибудь случилось?

— Спешка? — Гаррисон взял конверт, быстро поднял глаза и нервно улыбнулся. — Да, кажется, я — как в лихорадке. Но.., я снова видел сон.

— 06 Адаме? — спросил Кених. Он понял по почти незаметному ударению на слове “сон”, что это один из тех редких снов Гаррисона, одно из предчувствий или приступов ясновидения.

— Нет, о девушке. Терри...

— Терри? — повторил за ним Кених и резко втянул воздух. Он понял. Терри: та “Т” в гороскопе Гаррисона.

— Мою картонку, — дрожащим голосом быстро сказал Гаррисон, открывая конверт и вытряхивая полоски картона на стол. — Найди ее и прочитай. — В обычном состоянии он бы добавил “пожалуйста”, но сейчас у него не было времени на такие тонкости. — Читай со строки “"ВК" и Черная Собака”, — приказал он.

Кених кивнул, нашел гороскоп Гаррисона, внимательно просмотрел его и облизнул пересохшие губы. Странное возбуждение захватило Кениха, он почувствовал нервное напряжение.

— “"ВК" и Черная Собака, "С", — начал он. — Шкала времени: через три года”.

— Стоп! — Гаррисон поднял руку. — Сейчас как раз три года, как он написал это. Ты и Сюзи были со мной большую часть этого времени. — Когда он говорил, сама Сюзи появилась в дверях. Высунув язык, она пролетела через комнату и уткнулась в ноги Гаррисону. — Следующая строчка?

— “Девушка "Т", — покорно продолжал Кених. — Шкала времени: к восьми годам”.

— Это очень далеко, — снова перебил ею Гаррисон. Он сдвинул брови. — Девушка “Т” — Терри!

— Терри, — задумчиво повторил Кених. — Она была в твоем сне? Но кто она?

Гаррисон посмотрел ему прямо в лицо, — и снова, как и частенько прежде, немец спросил себя, что этот слепой человек видит, ведь линзы заглядывали прямо в душу.

— Я не знаю, кто она, — помедлив, ответил Гаррисон. — Но я знаю, где она. По крайней мере, я могу описать это место. И еще одно: я никогда там не был.

— Тогда опиши, — попросил Кених.

— Дай подумаю, подберу слова, я все еще ясно вижу его.

Кених ждал, и спустя какое-то время Гаррисон продолжил.

— Там был залив. Синий океан, небольшой городок у подножья невысоких гор, нет, даже деревня. Лодки в гавани. Оранжевые домики, некоторые белые, с плоскими крышами. И цветущие деревья. Какие-то пальмы. Грозди винограда, множество фиолетовых вьющихся цветов. А ночью светлячки — как крошечные аэропланы, их огоньки мерцают, когда...

— Италия! — с уверенностью воскликнул Кених. — Я бывал там, и твое описание подходит. Но давай определимся точнее, если можно. Еще есть детали?

— Маленькие бары со столиками на мостовой с видом на море, — быстро продолжил Гаррисон, словно боясь потерять видение. — Ресторанчики под открытым небом с прислуживающими официантами... — Он замолчал, переводя дыхание, и сжал опирающуюся на стол руку Кениха. — На мгновение все это возвращается ко мне, живое в моем воображении. Темноволосые люди за деревянными столиками едят двузубыми вилками!

— Пасту! — кивнул Кених. — Я был прав, это Италия.

— Но зеленая паста? — Гаррисон еще больше сдвинул брови.

— О! Твое образование неполное, Ричард, — Кених усмехнулся, — тебе не хватает знаний по географии. Ты явно забыл об Италии и итальянской кухне! Зеленая паста, говоришь? Надеюсь, это немного сузит наши поиски. Я хочу сказать, что есть паста с базиликом, и более того, это кухня северной Италии, особенностью которой является базилик.

— Ты сказал: сужает круг поисков? Северная Италия, один черт, огромная земля, Вилли.

— Но мы говорим о каком-то местечке на море, в заливе, — напомнил немец. — А у этого местечка было название?

— Название? — Гаррисон прижал костяшки пальцев ко лбу. — Название — да! Но... — он устало улыбнулся и расправил брови. — Нет, это глупость.

— А может быть, и нет, — сказал Кених.

— Аризона? В Италии? — фыркнул Гаррисон.

— Да, это в самом, деле глупо. — Теперь настала очередь Кениха морщить лоб. — Но не так уж и глупо, если бы оно называлось Аризано! Это звучало бы более...

— Но оно так и называлось! — прошептал Гаррисон, сжав его руку. — Или почти так. Название начиналось на “А” и оканчивалось на “зано”, по-моему.

Кених встал и, подойдя к книжному шкафу, достал Атлас Мира. Он принес эту большую книгу к письменному столу и открыл ее на карте Италии.

— Ареззо, Ариано Ирфино, Асколи Печено...

— Нет! — оборвал его Гаррисон, от расстройства его тон стал резким. — Первое было близко, но... Я же сказал тебе, Вилли, оно оканчивалось на “зано”.

— Местечко на побережье, — вздохнув кивнул он. — Возможно, на севере. Очень хорошо, самое время нам отдохнуть, тебе и мне, особенно тебе. Два года уже, как ты не ездил никуда дальше Цюриха и Харца. И если эта Терри в Италии...

— Отдохнуть? — заинтересовался Гаррисон. — Что ты предлагаешь?

— Я предлагаю вылететь в Италию, — сказал Кених после минутного раздумья, — нанять яхту и команду в Неаполе, а затем... — он пожал плечами. — Просто доверимся нашему нюху, — вернее, твоему нюху.

— Конечно, — кивнув, ответил Гаррисон, — я мог бы составить список прибрежных итальянских городков и деревень и отобрать те, которые подходят. Но.., твоя идея звучит более заманчиво. И ты прав, хорошо было бы проветриться недельку-другую. Что ни говори, а эту задачу мы не решим, сидя здесь. Итак, когда мы сможем отправиться?

— Как только пожелаешь, — развел руками Кених.

— Сегодня же!

И немец понял, что спорить бесполезно.

Второго июня они вышли из Неаполя и направились вдоль побережья на север. В самом названии их наемной моторной яхты Гаррисон увидел первый знак: ее имя было “Лигурийка”. А они направлялись в Лигурийское море, этот невероятно красивый кусочек океана между Корсикой и Генуэзским заливом. К тому же, Гаррисон чувствовал, что север — это правильное направление, и, конечно, он доверял знаниям Кениха в итальянской кухне!

Тому, кто не знал Гаррисона, эта безумная погоня за сном должна была казаться перелетом диких гусей в миниатюре, но Гаррисон знал себя достаточно, чтобы понять, что это не было безрассудством. Что же до Кениха, он также страстно желал, чтобы сон Гаррисона воплотился. Он считал, что это приблизило бы его к воссоединению с его первым хозяином, который умер не по-настоящему, но просто.., ждал.