Американские рассказы и повести в жанре «ужаса» 20-50 годов - Каттнер Генри - Страница 23

Доктор Виллет получил письмо примерно в десять тридцать утра и немедленно устроил так, что у него оказалась свободной половина дня и весь вечер для разговора, который, если необходимо, продолжался бы до поздней ночи. Он собирался прийти к Вардам примерно в четыре часа, и оставшееся время пребывал в таком беспокойстве, перебирая в уме самые невероятные догадки, что исполнял свои врачебные обязанности чисто механически. Человеку постороннему могло показаться, что письмо написано маньяком, но Виллет слишком хорошо знал о необъяснимых вещах, которые происходили с Чарльзом, и вовсе не считал его послание бредом безумца. Он ясно чувствовал, что над юношей тенью нависло нечто чудовищное, явившееся из тьмы веков, а слова о докторе Аллене почти не вызывали удивления в свете того, что говорили в городе о загадочном приятеле Чарльза. Доктор никогда не видел этого человека, но слышал множество историй о его облике и поведении, и невольно задумался, что скрывают столь популярные у местных сплетников непроницаемо-черные очки.

Ровно в четыре часа доктор Виллет явился в дом Вардов, но с раздражением и беспокойством услышал, что Чарльз не сдержал обещания остаться дома. Детективы были на месте, но утверждали, что молодой человек преодолел свой страх. Утром он долго разговаривал по телефону, спорил и, по всей видимости, отказывался выполнить то, чего требовал его собеседник. Один из детективов расслышал слова: «Я очень устал и хочу немного отдохнуть», «Извините меня, но я сегодня не могу никого принять», «Пожалуйста, отложите решительные действия, пока мы не придем к какому-нибудь компромиссу», и, наконец, «Мне очень жаль, но я должен от всего этого совершенно отойти на некоторое время. Я поговорю с вами позже». Потом, очевидно подумав и набравшись храбрости, выскользнул из дома так тихо, что никто не заметил его ухода; примерно в час дня Чарльз вернулся и прошел внутрь, не говоря ни слова. Он поднялся наверх, вошел в библиотеку и там что-то сильно его испугало: все услышали вопль ужаса, который превратился в какие-то хрипящие и булькающие звуки, словно юношу душили. Однако, когда туда явился лакей, чтобы посмотреть, что случилось, Чарльз с дерзким и надменным видом встал в дверях и молча отослал слугу жестом, от которого тому стало не по себе. Потом молодой Вард, по всей вероятности, что-то переставлял у себя на полках: в течение некоторого времени слышался топот, такие звуки, будто по полу тащили что-то тяжелое, грохот и треск дерева. Затем он вышел из библиотеки и сразу же покинул дом. Виллет осведомился, велел ли Чарльз что-нибудь передать ему, но услышал отрицательный ответ. Лакей, обеспокоенный видом и поведением Варда-младшего, заботливо осведомился у доктора, есть ли надежда вылечить молодого человека от нервного расстройства.

Почти два часа доктор Виллет напрасно ожидал Чарльза в его библиотеке, оглядывая пыльные полки с зияющими пустотами в тех местах, откуда забрали книги; он мрачно улыбнулся при виде камина, с панели которого всего год назад на него безмятежно глядел Джозеф Карвен. Через некоторое время в комнате сгустились тени, и праздничные цвета пестрого заката сменились жутковатым полумраком сумерек — вестника наступающей ночи. Наконец пришел Вард-старший, который выказал немалое удивление и гнев из-за отсутствия сына, для охраны которого приложил столько усилий. Отец не знал о том, что Чарльз попросил Виллета прийти, и обещал известить, как только юноша вернется. Прощаясь с доктором, Вард проявил крайнее беспокойство по поводу состояния здоровья Чарльза и умолял сделать все возможное, чтобы он вновь обрел прежний облик и вернулся к нормальному образу жизни. Виллет с радостью покинул библиотеку — в комнате ощущалось присутствие чего-то страшного, враждебного человеческой природе, словно здесь все еще витал зловещий дух, оставленный исчезнувшим портретом. Доктору он никогда не нравился, и даже теперь ему, человеку с крепкими нервами, постоянно казалось, будто в гладкой панели таится что-то, вызывающее настоятельную потребность как можно скорее выйти из этого мрачного помещения на свежий воздух.

3.

На следующее утро Виллета ожидала записка от отца юноши, в которой говорилось, что сын так и не появился. Вард писал, что ему позвонил доктор Аллен, сообщивший, что Чарльз на некоторое время останется в Потуксете, поэтому нет никаких причин для волнения. Без него никак не обойтись, поскольку сам доктор, по его словам, вынужден уехать, иих опыты требуют постоянного присутствия молодого Варда. Чарльз передает всем горячий привет и сожалеет, если неожиданная перемена его планов кого-нибудь обеспокоила. Мистер Вард впервые услышал голос Аллена, и, как ни странно, он показался ему знакомым, вызвал неясные воспоминания о каком-то полузабытом эпизоде, заставившие испытать смутное беспокойство и даже страх.

Получив столь странные и противоречивые известия, доктор Виллет не знал, что и подумать. Совершенно очевидно, что послание Чарльза продиктовано отчаянием и искренним стремлением покончить с какими-то ужасными тайнами, но как понять резкую перемену в планах и настроении юноши? Вард-младший писал, что его новое жилище представляет чудовищную угрозу, что и дом, и всех его обитателей, особенно Аллена, необходимо уничтожить любой ценой, а сам он больше никогда не вернется в коттедж и не увидит, как это произойдет. Однако, если верить последним сообщениям, теперь он совершенно забыл о собственных выводах, и спокойно возвратился в то самое место, где таились зло. Здравый смысл подсказывал доктору, что не стоит серьезно относиться к Варду со всеми его странностями, но какое-то более глубокое, бессознательное чувство заставляло верить письму. Виллет перечитал его и вновь убедился, что послание можно назвать несколько напыщенным и бессвязным, но никак не бессодержательным или безумным. В нем чувствовался такой неподдельный страх, а содержащиеся здесь намеки, вкупе с уже известным доктору фактами, с такой убедительностью свидетельствовали о чем-то чудовищном, проникшем к нам из чужого времени и сфер, что продиктованное примитивным недоверием объяснение тут неприменимо. Где-то рядом притаился неведомый ужас — и даже если мы пока не в силах его постичь, надо быть готовым в любой момент встать на его пути.

Больше недели Виллет размышлял как лучше поступить, и все больше склонялся к мысли навестить Чарльза в Потуксете. Ни один из знакомых молодого человека не отважился проникнуть в его убежище, и даже отец знал о нем только то, что сын нашел нужным ему сообщить. Но доктор чувствовал, что необходимо поговорить с юношей начистоту. Мистер Вард получал от Чарльза время от времени краткие бессодержательные письма, напечатанные на машинке; по его словам, такие же послания получает жена в Атлантик-Сити. Итак, доктор решил действовать и, несмотря на неприятные предчувствия, вызванные легендами о Джозефе Карвене, недавними слухами и предостережениями самого Чарльза, без колебаний направился к деревянному коттеджу, расположенному на крутом речном берегу.

Виллет хорошо знал, как добраться до таинственного обиталища Варда-младшего — как-то раз он уже побывал здесь из чистого любопытства, хотя, конечно, никогда не входил в дом и старался не выдать свое присутствие. В конце февраля, после полудня, он направился туда по Броуд-стрит на своей маленькой машине. По дороге вдруг подумал, что сто пятьдесят лет назад тем же путем шагал отряд мрачно, но решительно настроенных горожан, чтобы свершить страшное дело, до сих пор не раскрытое до конца.

Поездка вдоль приходящих в упадок городских окраин не заняла много времени, и вскоре перед ним уже расстилались чистенький Эджвуд и сонный Потуксет. Виллет повернул направо, вниз по Локвуд-стрит, и проехал сколько позволяла заброшенная проселочная дорога, потом вышел из машины и пошел на север, туда, где громоздился обрывистый берег реки, за которым простирались затянутые туманом низины. Домов здесь мало, так что слева от возвышенности он легко нашел деревянный коттедж с бетонным гаражом. Быстро пройдя по заброшенной дорожке, мощенной гравием, Виллет твердой рукой постучал в дверь и решительно обратился к мрачному мулату, приоткрывшему створку.