Книга 12. Раскрытие Творца (старое издание) - Лайтман Михаэль - Страница 50

Молодые же, крайние в своих взглядах, напротив, ищут высшую цель, они хотят избрать самого лучшего из них — рабби Мендла. Но он, рабби Мендл, отворачивается от них, отталкивает их с бранью: Вы предпологаете, что и дальше дела пойдут тем же образом, как они были раньше. Рабби будет работать за вас, а вы будете подбирать остатки?! Рабби один будет прикладывать усилия в духовной работе, а вы спрячетесь в его тени?! Он будет служить Творцу, а вам это принесёт спасение?! Вы хотите рабби, который держал бы в руках ключи от Небес и раздавал бы вам заработок, согласно вашим желаниям. Вы продолжите варить кашу и есть её все вместе, а ваш рабби будет молиться, чтобы ваши взрослые дочери вышли замуж за хороших женихов, или чтобы ваши жёны выздоровели. Нет! Я не пеку баранки, Творец не дал мне корзинку бубликов, которую бы я мог раздать вам. Я не пастух, ищущий пастбище для своего скота. Человек рождён для работы, для страдания! У меня вам придётся самим заботиться о себе, и о материальном, и о духовном. Каждый о себе.

Хасиды испугались и отступили. Они знали точность рабби Мендла. Они знали, что он — «Пылающий Огонь». Знали они, что их попытки являются наглыми. Поэтому они решили выбрать рабби Ицхака Меира, единственного кто был похож на рабби Мендла, но более умеренного, более сдержанного, имеющего более спокойные черты характера. Но он тогда не был в Пшиске. Было известно, что он находится в Самоте, маленьком местечке, прилегающем к Томашову. Группа хасидов, среди которых был и рабби Мендл, отправилась туда.

Хасиды остановились на постоялом дворе. и двое кандидатов на место Ребе — рабби Ицхак Меир и рабби Мендл уединились во внутренней комнате. С первым лучом солнца они вдвоём вошли в комнату, где хасиды всю ночь не смыкали глаз. Не сказав ни слова рабби Ицхак Меир зашёл во вторую комнату и вынес оттуда сосуд для омовения рук и полотенце. он подошёл к рабби Мендлу, вылил ему на руки воды из сосуда и подал полотенце. Хасиды поняли, что рабби Ицхак Меир показывает им этим, что он принимает руководство рабби Мендла и всё, что он сделал — для того, чтобы услужить ему.

После молитвы «Шахарит» и утренней трапезы рабби Мендл и рабби Ицхак Меир снова закрылись в отдельной комнате до самого захода солнца. Из комнаты раздавались голоса двух гигантов духа. Они спорили, причём о вещах, что далеко не каждый человек может их выдержать. Во время заката несколько хасидов прижали уши к закрытой двери и услышали, что рабби Мендл спрашивает рабби Ицхака Меира: Если так, или ты ко мне, или я к тебе! Рабби Ицхак Меир вышел из комнаты один и сказал присутствующим: Подготовьтесь к молитве, сейчас ребе выйдет молиться. Наш Ребе — истинный «йегуди». Он выделил слово «истинный».

Среди хасидов началось определённое брожение. Они чувствуют, что путь Рабби Мендла слишком трудный для них, они хотели бы, чтобы рабби Ицхак Меир был их Ребе. Вся группа продолжила свой путь в Варшаву, в дороге всё ещё шли споры, между хасидами явно были серьёзные разногласия. Вечером в субботу собралось большое количество хасидов в бейт-мидраше в Варшаве. Приготовились к трапезе. Во главе стола, вокруг которого сидят величайшие знатоки Торы и хасиды, сидят двое — рабби Ицхак Меир и Рабби Мендл. Вдруг рабби Ицхак Меир встал со своего места, открыл бутылку вина, налил его в бокал и поставил его на ладонь рабби Мендла. Этим субботним вечером судьба была определена — рабби Мендл стал вождём общины. О том случае рабби Ицхак Меир сказал хасидам так: Я увидел пламя живого огня и преклонился пред ним!

Рабби Мендл и его община вошли в Томашов. Возле дома Ребе хасиды построили большой серый барак, без какой-либо краски снаружи или украшений внутри. Хасиды создавали хорошо организованную общину. Это были дни весны рабби Мендла и его группы, дни расцвета нового хасидизма, построенного на чистой Каббале, т.е. духовной работе, служению Творцу.

Над теми, кто остался в Пшиске смеялись, так как в Пшиске остались «сын-праведник, заработок и глоток водки». Этим они хотели сказать, что в Пшиске всё осталось по-старому, как в любом другом хасидском дворе, без всяких изменений, а здесь — всё было по-новому.

Однажды встретил хасид рабби Мендла другого хасида, который похвалялся могуществом своего Ребе. Выслушав его рассказы, хасид рабби Мендла сказал: Действительно, твой Ребе может воскресить мёртвых, но мы удовлетворяемся Ребе, который может воскрешать живых людей. Оживлять мёртвых мы оставляем на долю Творца…"

В это время рабби Ицхак Меир пишет рабби Ханоху Гейнеху из Александра: «Знай, так же как были звуки грома и молнии во время получения Торы, так же и сейчас в Томашове происходит получение Торы со звуками грома и молниями».

Когда они потом встретились, то рабби Ицхак Меир так объяснил свои слова, сравнивающие Томашов и стояние возле горы Синай: Известно, что во время получения Торы Творец заставил вначале выполнять. Почему? Ведь народ уже ответил Ему: «сначало сделаем, а потом услышим»?

Но когда народ стоял возле горы Синай и слышал повеления: «Не убей, не укради» — добропорядочные переглянулись и спросили себя, ради чего привёл их Моше сюда? "Мы ожидали услышать какие-то откровения, а нам говорят прописные истины — «не укради», «не возжелай»! И это говорят нам?!" И они начали отступать от горы Синай.

Тогда Моше заставил их остановиться и закричал: «Не двигайтесь! Эти высказывания относятся и к вам тоже, добропорядочные знатоки Торы. Ведь если вы хорошенько себя проверите, то обнаружите, что внутри каждого из вас скрыто и желание убивать, и желание украсть, и, разумеется, желание к чужой женщине. Только на первый взгляд кажется, что у вас всего этого нет. Заповеди, которые вы слышите должны вырвать из вас даже малейшую мысль о краже, скрытую в глубинах сердца».

Рабби Ицхак Меир продолжил: наш Ребе в Томашове заставляет нас помнить об этом и не даёт нам врать самим себе. «Не укради» — это относится ко внутреннему вору, тому, который сидит глубоко-глубоко внутри человека.

В Пшиске рабби Авраам Моше не удостоился долго занимать место отца — он умер вскоре после того, как был избран Ребе. С момента смерти рабби Бунима один из его учеников — рабби Ицхак всё время скучал по рабби Мендлу. Между ним и рабби Мендлом существовала духовная связь.

После смерти рабби Авраама Моше, рабби Ицхак во главе большой группы хасидов поехал в Томашов. Он вошёл к рабби Мендлу и сказал ему, что они все хотят, чтобы он стал их Ребе. Правда, они просят его, чтобы, он, рабби Мендл был связан с ними, вмешивался в их дела, прислушивался бы к их просьбам и советовал бы им в делах этого мира.

Но именно это условие противоречило самой сущности рабби Мендла!: «Ицхак, зачем ты привёз ко мне этот сброд?! У этих людей нет собственного мнения,как у скотов, и тот, кто присоединится к ним, станет такой же скотиной, как они».

Рабби Мендл отказался от того, чтобы быть вождём черни. Аристократ духа, он видел опасность для себя в контакте с чернью. Если вождь близок к ним, он может влиять на них и поднимать их до своего уровня, но в то же время всегда существует угроза обратного влияния простых людей на вождя: «Ицхак, извозчик — он тоже вождь, но горе тому извозчику, которым начнут править его лошади».

Они, эти средненькие хасиды, искали Ребе, который бы излучал добро к ним, но рабби Мендл оттолкнул их: "Ицхак, мне не нужно много хасидов. Мне нужно 300 молодых парней, каждый из которых одел бы лист капусты на голову, подпоясался бы набедренной повязкой из соломы, поднялся бы на вершину мира, поднял бы палец вверх и провозгласил бы: «Вся земля и всё её содержимое принадлежит Творцу!»

Рабби Ицхак, праведник с добрым сердцем почувствовал, что их пути расходятся, набрался смелости и сказал: «Ты не добудешь 300 таких, а даже если и добудешь все они будут как Мендл, а 300 Мендлей — это ещё не весь народ Израиля!» Рабби Ицхак Меир так сформулировал отношение рабби Мендла к ученикам в те дни: «Только молодые, чья цель пред их глазами, присоединятся к вам, а остальное чепуха!»