Жертва пари - Лайонз Вайолетт - Страница 19

Как только за ним закрылась дверь, она повернулась к Родольфо, яростно сверкая глазами.

– Моя комната! – вырвался у нее гневный возглас. – Чтобы ты остановился в моей свободной комнате! В моем коттедже! Это уже слишком, Родольфо. Такого уговора у нас не было. Я никогда не предлагала…

– Как не предлагала? – возразил он с насмешливой улыбкой. – Ты ведь только что предложила мне воспользоваться своей свободной комнатой «за соответствующую плату», разве не так?

Поняв, что ее положили на обе лопатки, Фло решила, что в этом случае придется временно смириться с поражением и с не стоящей того сосредоточенностью начала разливать кофе. Ему, черт возьми, снова удалось поставить ловушку, в которую она тут же попалась. Ее мастерски переиграли, и с этим уже ничего нельзя поделать. Оставалось надеяться только на то, что, если позднее она переговорит с глазу на глаз с Джеймсом, тот поймет ее нежелание разделить свой дом с малознакомым человеком и уговорит Родольфо переменить свои намерения.

К несчастью, Джеймс не согласился с ее взглядом на положение вещей.

– Я понимаю твои чувства, Фло, – сказал он, когда она, под предлогом необходимости подписания документов, как бы вскользь подняла этот вопрос в приватной обстановке его кабинета. – Но, мне кажется, тебе не следует беспокоиться. Ты обратила внимание на его руки?

– Его руки? – повторила в недоумении Фло. Какое отношение к сказанному имеют руки Родольфо?

– Он носит обручальное кольцо, – терпеливо пояснил Джеймс. – Значит, он женатый человек. Поэтому я не думаю, что тебе следует опасаться.

Женатый человек! Фло не знала, плакать ей или смеяться. Горькая ирония этой ситуации заключалась в том, что Джеймс решил успокоить Фло кольцом, являющимся причиной ее переживаний. Хотя, разумеется, основным его мотивом было то, что благодаря Фло, выступающей в роли хозяйки, ее босс получал прекрасную возможность общаться с гостем в неформальной обстановке. Это могло принести Джеймсу немалые преимущества.

В последнее время дела его фирмы шли неважно, и любое деловое предложение Родольфо могло только приветствоваться. Очень приветствоваться. Собственно говоря, если не считать контракта с Аткинсоном, по поводу которого Джеймс звонил ей в Барселону, у них сейчас ничего не было на перспективу. Инвестиции Родольфо могли спасти фирму от угрозы банкротства, а ее – от потери столь необходимой работы и долгих поисков новой. Ощущение опасности выбора было очень неприятным.

Проходили дни, и это ощущение становилось все более и более томительным. Теперь, когда Родольфо, пребывая в ее доме, вошел в ее жизнь, Фло казалось, что эта жизнь больше не принадлежит ей. Куда бы она ни повернулась, он был здесь и внимательно наблюдал за каждым ее движением. Убежища не находилось даже на кухне, Родольфо то варил себе кофе, то собирался слегка перекусить.

Ее ванная комната вся пропахла провоцирующими запахами мужской парфюмерии. Одно пребывание там будило ненужные воспоминания о давно прошедших днях, когда она была совсем близко от этого сильного мужского тела и вдыхала эти чувственные ароматы в смеси с еще более интимным, волновавшим ее запахом его кожи.

Этот запах словно все еще оставался в ее ноздрях, когда, приняв душ, Фло ложилась в постель. Поэтому неудивительно, что сны ее были полны эротических образов той единственной ночи, что она провела в постели Родольфо. Первой и последней брачной ночи. Спала она, беспокойно, часто просыпаясь среди смятых простыней, вся в поту, с бьющимся сердцем.

Повторялось то же самое, что было с ней четыре года назад, после побега от Родольфо. Тогда, вернувшись в Шотландию, Фло затаилась словно раненый зверек, прячущийся от преследующих ее охотников. И никак не предполагала, что он может последовать за ней, постучаться в ее дверь… – Фло… Фло…

Понадобилось некоторое время, чтобы она осознала, что это вовсе не сон. С криком она открыла глаза. Субъект ее сна стоял возле кровати – темный, пугающий силуэт в полумраке рассвета.

– Что ты делаешь в моей комнате?

– Пришел разбудить тебя. Ты кричала во сне и так металась, что могла упасть с кровати. Должно быть, ты видела кошмарный сон.

И вижу до сих пор, подумала Фло. Только наяву: высокая, мощная фигура предстала перед ней в реальности, а не в сновидении. Волосы Родольфо были взлохмачены со сна, загорелая грудь обнажена. Единственная одежда, черные пижамные брюки, должные скрывать длинные сильные ноги, не достигала своей цели.

Ощутив страшную сухость во рту, она несколько раз с трудом сглотнула и внезапно почувствовала сильнейшее, почти инстинктивное желание коснуться этой мускулистой, загорелой руки, находившейся совсем близко. Настолько близко, что Фло почти физически могла ощущать мягкость шелковистых темных волос.

Нужно просто протянуть руку, схватить его за запястье… подтянуть поближе… поцеловать…

Нет! С огромным трудом ей удалось если не совсем избавиться от наваждения воспоминаний о первой брачной ночи, то хотя бы обрести хоть какое-то душевное равновесие.

– Кошмарный сон… – вздохнув, бездумно повторила она. – Да, кошмарный… – Внезапно ее охватила непроизвольная дрожь.

– Фло! – мягко произнес Родольфо, к ужасу Фло усаживаясь на край кровати, и, взяв ее за плечо, притянул поближе к себе. – Что тебя так пугает?

Меня пугаешь ты, хотелось ответить ей, но язык не поворачивался. Боясь нарушить неожиданно наступивший мир, она просто промолчала. А еще Фло хотелось, чтобы его прикосновение продлилось, хотя бы недолго. Тепло ладони Родольфо, ощущение близости его тела успокаивали ее расстроенные кошмаром нервы. Инстинктивным движением ищущего ласки ребенка, она двинулась к нему ближе.

– Фло… – На этот раз голос его прозвучал еще мягче, погладив ее плечо, он добавил по-испански несколько фраз.

– Что ты сказал? – спросила она шепотом и почувствовала, как его тело слегка напряглось.

– Что тебе не о чем волноваться, – перевел Родольфо с некоторой неохотой. – Что, если тебе этого хочется, я останусь рядом, пока Ты не уснешь. Что буду охранять тебя от демонов ночи.

Это было искушением. Боже милостивый, каким искушением! Каждой клеточкой ее тело стремилось в его объятия, к предлагаемому им покою. Но разум и инстинкт самосохранения говорили: этот покой – не что иное, как самообман.

– Почему ты тогда, в первый раз, последовал за мной? – Фло хотелось спросить совсем о другом, но эти слова вырвались у нее словно сами по себе, – Когда я уехала от тебя, ты сказал, что не хочешь больше меня видеть. Зачем же было приезжать?

Родольфо долго молчал. Но когда она уже окончательно потеряла надежду получить ответ, он вздохнул и, помассировав свободной рукой виски, сказал с ноткой самоосуждения в голосе:

– Потому что не смог удержаться. Кроме того, мне хотелось объясниться.

– Объясниться? – Приподнявшись, Фло заглянула ему в лицо, но было слишком темно, чтобы прочитать его выражение. – Что ты собирался мне объяснить?

– Насчет того спора.

Эти слова резанули ее словно ножом. Она уже открыла было рот, готовясь броситься в атаку и нанести ответный удар, как что-то вдруг остановило ее.

– И что ты хотел мне сказать?

– Что пари с Лео не имело ничего общего с тобой, как личностью. Ведь я тебя тогда даже еще не видел.

– А когда увидел?

– По правде говоря, я просто забыл об этом чертовом споре. И вспомнил только позднее…

– А ты не подумал о том, что было бы честнее рассказать мне все и дать мне уйти спокойно?

– Нет! – Отрицательное движение головы Родольфо было столь же энергичным, сколь и восклицание. – Я не мог отпустить тебя, потому что никогда раньше не встречал подобной женщины. Ни одна из них не произвела на меня такого впечатления.

– Очень удобная для тебя позиция, – с горечью в голосе заметила Фло. – Таким образом ты мог совместить бизнес и удовольствие, удовлетворить свое желание и заполучить изумруд.

– Я же сказал: мне нужна была именно ты.