Месть Майвы - Хаггард Генри Райдер - Страница 7

— Что же ты теперь будешь делать, Майва? — спросил я, стараясь говорить как можно спокойнее, хотя весь кипел от бешенства.

Она гордо выпрямилась, глаза ее дико сверкнули.

— Что я буду делать, белый человек? — переспросила она твердым, как сталь, голосом со страшным ледяным спокойствием. — Буду добиваться своего день и ночь, ночь и день и не успокоюсь до тех пор, пока не увижу своими глазами, как Вамбе умрет той же смертью, какой он убил моего ребенка.

— Хорошо сказано! — заметил я.

— Да, — согласилась она. — Хорошо сказано. Могу ли я — о! — могу ли я забыть! Смотри: эта мертвая рука покоится у моего сердца. Так же покоилась она, когда была жива. И теперь, хоть рука и мертва, она каждую ночь выходит из своего убежища и гладит меня по волосам, и хватает мои руки своими крошечными пальчиками. Каждую ночь делает она это, она боится, чтобы я не забыла. О дитя мое, дитя мое, десять дней назад я держала тебя у груди, а теперь… вот все, что мне осталось от тебя?

С этими словами она прижала к губам мертвую ручку и содрогнулась всем телом, но глаза ее были сухи.

— Слушай дальше, — продолжала она, немного успокоившись. — Белый, которого Вамбе держит в плену, всегда был добр ко мне. Он любил моего ребенка, плакал, когда его убивали, и не побоялся сказать Вамбе в глаза: «Ты не человек, а зверь!» — хотя знал, что его самого могут убить за это. Он придумал, что мне нужно делать. Он сказал мне: «Вамбе заставил тебя похоронить своего ребенка. Скажи ему, что тебе нужно прожить одной две недели в пустыне, чтобы очиститься после того, как ты прикоснулась к мертвому телу. Ведь у вас существует такой обычай. Уйди одна и беги к своему отцу, уговори его, чтобы он пошел войной на Вамбе в наказание за смерть твоего ребенка». Так я и сделала. Перед тем как мне уйти, Вамбе пришли сообщить, что какой-то белый охотник охотится в его владениях. Вамбе в это время был пьян, он страшно взбесился и послал отряд убить белого и забрать все его вещи. Тогда Кующий Железо (она имела в виду Эвери) написал тебе письмо и велел мне отыскать тебя — что я и сделала, Макумазан.

— Благодарю тебя, — проговорил я. — А как велик отряд Вамбе?

— Сотня человек и еще полсотни.

— А где они теперь?

— Там, — Майва указала рукой на север. — Они уже близко. Я видела вчера, как шел отряд, но догадалась, что ты должен быть ближе к горам, пошла сюда и нашла тебя. Завтра на рассвете убийцы будут здесь.

— Может быть, — я пожал плечами, — но Макумазана они уже не найдут. Я знаю этот народ: они увидят убитых слонов, остановятся и наверняка устроят себе пир, а мы тем временем уйдем.

Тут мне пришло в голову, что хорошо было бы отравить мясо слонов стрихнином. Они поели бы мясо и передохли бы все сами. Но, к сожалению, у меня было мало стрихнина».

— Скажите лучше, что не решились на подобное дело, — заметил я.

— Говорю вам, у меня было мало стрихнина! — сердито воскликнул Аллан. — Как вы думаете, сколько его нужно, чтобы отравить мясо трех слонов?

Я замолчал и улыбнулся, так как был убежден, что мой приятель не решился бы ни на что подобное даже ради спасения своей жизни. Но он ужасно любит выставлять себя человеком бессердечным, тут его слабость.

Между тем Аллан продолжал:

«В эту минуту Хобо, которому я еще раньше приказал собираться в путь, пришел сообщить мне, что все готово.

— Отлично! — произнес я. — Мы выступаем в путь сейчас же и пойдем как можно скорее, иначе не миновать нам беды. Вамбе выслал отряд, чтобы убить нас, и воины уже близко.

Хобо позеленел от страха.

— Я говорил тебе, что судьба ходит во владениях Вамбе, — он смотрел на меня с упреком.

— Так что ж, — небрежно откликнулся я, — и пусть ходит, а мы пойдем побыстрее ее, и она нас не догонит. Ну, ребята, берите груз — и в путь!

— А клыки? — робко спросил Хобо.

— И их берите, конечно. Неужели вы думаете, я брошу их, после того как они достались мне такой дорогой ценой!.. Куда же нам идти? — осведомился я у Майвы.

— Туда, — ответила она, указывая на гору, которая высилась милях в сорока от нас, разделяя владения Ньялы и Вамбе. — Я знаю ущелье, которое ведет через эту гору. Мы перейдем его и завалим с той стороны камнями. Тогда наши враги не попадут в него, и им придется обходить гору кругом, а это займет у них день, и еще день, и еще полдня. За это время мы успеем придти туда, где будем в безопасности.

— А сколько нужно времени, чтобы дойти до этого ущелья? — поинтересовался я.

— Если мы пойдем быстро-быстро и будем идти всю ночь и весь день, то завтра к вечеру окажемся там.

Признаюсь, я поморщился и свистнул. Значит, нам предстояло пройти почти без отдыха миль сорок пять. Но делать было нечего. Мы захватили с собой столько слонового мяса, сколько каждый мог нести, и перед тем как уйти, я заставил Майву поесть. Не без труда удалось мне уговорить ее подкрепиться, она не думала ни о еде, ни об отдыхе, ни о сне — ни о чем, кроме мщения.

Затем мы пустились в путь. Майва шла впереди, показывая нам дорогу. Я шел рядом с ней. Пройдя с полчаса в гору, мы очутились на уступе, с которого можно было обозреть местность на много миль вокруг. Майвы остановилась и, приставив руку козырьком ко лбу, стала вглядываться вдаль. Вдруг она тронула меня за плечо. Я обернулся. Она, не говоря ни слова, подала знак, чтобы я посмотрел вниз. Я повиновался. Милях в восьми от того места, где мы только что стояли, я увидел какую-то светлую полосу, ярко сверкавшую и переливавшуюся в лучах заходящего солнца.

— Что это? — спросил я.

— Это копья воинов Вамбе, — ответила она. — Видишь, я сказала тебе правду: они идут быстро. Да ты не пугайся, — прибавила она, вероятно заметив по моему лицу, что эта новость мне вовсе не по вкусу. — Они увидят убитых слонов и непременно остановятся. Пока они будут пировать, мы уйдем далеко. Не унывай, мы еще можем спастись.

Мы долго шли без отдыха. Я то и дело торопил людей, но не говорил им ничего о том, что неприятель так близко, — иначе они, наверное, побросали бы свою ношу и разбежались во все стороны. Наконец стало темно. Мы были вынуждены остановиться и подождать, пока взойдет луна. Это отняло у нас немало времени, но мы воспользовались им, чтобы отдохнуть. Когда взошла луна, мы опять пустились в путь и шли всю ночь почти без отдыха. На рассвете мы окончательно выбились из сил и остановились. Отдохнув и перекусив, мы переправились через реку и стали подниматься по склону крутой горы, поросшей густым кустарником. С трудом пробивались мы через него, но когда одолели миль шесть, дорога пошла лесом, круче, но легче. Вскоре мы выбрались на бесплодную равнину, усеянную камнями; она вела прямо к пику горы, который виднелся милях в трех перед нами. Выйдя на равнину, мы остановились, чтобы перевести дух, но к своему ужасу, оглянувшись, заметили что-то сверкающее между деревьями. Это были копья солдат Вамбе, они находились уже не более чем в миле от нас. Моими людьми овладела страшная паника, они чуть было не побросали поклажу и не разбежались. Признаюсь откровенно, мне бы следовало бросить хоть клыки, но я на это не решился. Впоследствии я горько раскаялся в своей жадности, почему — увидите дальше.

Не успели мы продвинуться и на милю, как позади нас послышались яростные крики — солдаты Вамбе высыпали из леса и заметили нас. Мы бросились вперед, но наши преследователи оказались проворнее, и немудрено: у них не было другой ноши помимо оружия, состоявшего по большей части из копий и легких щитов. Ружья имелись лишь у немногих. Преследование это напоминало лисью охоту, мы играли роль лисы, к тому же постоянно оставаясь на виду у неприятеля. Майва шла впереди, указывая наиболее удобный путь. Я не мог надивиться силе и стойкости этой молодой женщины, нервы у нее оказались просто стальными. Впрочем, ее, быть может, поддерживала сила воли. Она первой достигла подножья пика; вторым был бедняга Хобо, удивительно прыткий на ногу, третьим шел я, но, признаюсь, едва перевел дух, тогда как Майва даже не поморщилась от такого быстрого восхождения. Пик лежал перед нами уступами, образовавшими естественную лестницу. Поэтому мы взобрались на него относительно легко, только в одном месте уступ немного отклонялся в сторону, так что для того, чтобы перебраться на следующий, нужно было сделать над бездной прыжок, положим, небольшой, но весьма неприятный для людей слабонервных. Верхушка пика как бы образовывала каменные ворота, в ней был узкий проход, вероятно проложенный горным потоком. Вот эти-то ворота можно было заложить с противоположной стороны камнями и таким образом спастись от преследователей. Едва успев перевести дух, мы начали восхождение. Времени терять было нельзя, воины Вамбе шли за нами по пятам. Люди помогали друг другу перетаскивать ношу, причем те, которые находились внизу, поддерживали и подталкивали грузы снизу. Труднее всего оказалось перенести слоновую кость: клыки скользили из рук и сильно нас задерживали, а воины подступали все ближе и ближе. Я остался позади, желая пройти в спасительные ворота последним. Впереди неприятельского войска бежали два великана, вероятно, вожди. Когда они были уже на расстоянии трехсот ярдов от нас, я схватил винтовку и уложил обоих на месте. Отряд в смущении остановился, а мы между тем продолжали подъем. Вдруг бедный Хобо как-то неловко схватился за клык, который в эту минуту поднимали на самый опасный уступ, страшно поднимавшийся над бездной. Клык выскользнул у него из рук, несчастный сорвался и с громким криком полетел в пропасть. Так сбылись его опасения: смерть настигла его во владениях Вамбе как раз в ту минуту, когда он готовился их покинуть. Его гибель вечно останется у меня на совести, он погиб, спасая груз слоновой кости, которым я так дорожил.