С мертвых не спросишь - Лайл Гэвин - Страница 34

На этот раз я решил рискнуть с оружием. Чтобы сбить с толку металлоискатель на контроле, рассовал отдельные детали "маузера" по всему багажу, а револьвер собирался пристроить поближе к заветным местам – в наше просвещенное время контролеры в аэропортах не рискуют подвергать их лишнему облучению.

Командировка в Берген подходила к концу. За это время я успел стать свидетелем убийства, был избит и подвергся шантажу. Неужели этого мало? Чего мне еще не хватало – резни в Валентинов день?

Я смотрел на толстую красную шею шофера и думал, кем мне следует себя считать – просто паразитом или мелким шулером, вошедшим в большую игру без козырей на руках? Хотя теперь я мог сказать Дэвиду, что нужно искать, мы нисколько не приблизились к цели наших поисков. Что еще можно предпринять? Я поговорил со всеми, кто имел отношение к этому делу, верно? Или не со всеми?

Я наклонился к водителю.

– Вы знаете какие-нибудь заведения, где живут бывшие моряки? Они называются у вас "Дом моряка".

Мой вопрос его удивил. Пожав широкими плечами, шофер буркнул:

– Знаю я один, и, пожалуй, есть еще парочка.

Он задумался, а потом добавил:

– Еще один находится на улице Гульбрандсенс-Гейт.

– Спасибо.

Я снова стал смотреть в окно сквозь мелкий моросящий дождь. Домов вдоль шоссе становилось все меньше и меньше. Над нами с ревом пронесся большой реактивный лайнер и скрылся за горой. До Лондона было каких-то два часа лета.

Ах, черт возьми!

– Поворачивайте, – устало бросил я. – Возвращаемся на железнодорожный вокзал. Я там кое-что забыл.

25

Как оказалось, Гульбрандсенс-Гейт и Дом моряка находились рядом с южной гаванью и судостроительной верфью. Улица напоминала Сан-Франциско – настолько крутая, что дома на ней теряют с одной стороны целый этаж. По ней следовало подняться до самого ее верха, где расположены вперемежку старые и новые здания местного университета, а затем спуститься в самую что ни на есть захудалую часть города.

В любом городе непременно найдется район, где вдоль унылых запущенных улиц стоят однообразные серые дома с окнами, как подслеповатые старческие глаза. Здесь царят тишина и покой, ведь шум и веселье влетают в копеечку. Здесь не смеются и не сердятся – все это тоже дорого обходится. Здешние жильцы уже не помнят времени, когда они не сидели перед холодными печками и не ждали ночи, чтобы лечь в постель и уйти ненадолго от опостылевшей им действительности. Такие районы есть в любом городе – даже в таком, как Берген.

Дом моряка помещался в самом конце Гульбрандсенс-Гейт, четырехэтажное здание в викторианском стиле с желтыми оштукатуренными стенами и маленькими занавешенными окнами, которые на первом этаже закрывали решетки.

Я нажал кнопку старинного звонка и стал ждать.

Прошло немало времени, прежде чем послышались шаркающие шаги, дверь со скрипом приоткрылась, и я увидел перед собой мужчину лет шестидесяти. Кожа цвета наждачной бумаги туго обтягивала его череп, собиралась в мелкие складки под бледными голубыми глазами и висела складками на шее. Он молча смотрел на меня.

– Я хотел бы видеть старшего механика Ньюгорда, – бодро сообщил я.

Дверь начала закрываться, но я подставить ногу.

– Постойте. По крайней мере спросите у Ньюгорда, хочет ли он меня видеть.

– Херр Ньюгорд не желает вас видеть. – И он навалился всем телом на дверь.

Я чуть отступил.

– Вы даже не спросили, кто я! А ведь я принес ему подарок! – И я показал бутылку виски, купленную по пути. Судя по тому, что говорил капитан Йенсен, это должно было послужить мне пропуском.

Но бледные голубые глаза смотрели на меня все так же бесстрастно.

– Он не принимает посетителей.

– Спросите его самого! – Я с силой толкнул дверь, отбросив его к стене, он потерял равновесие...

И тут я заметил у него вместо ноги неуклюжую болванку протеза...Но в таком случае ему должно было хватать здравого смысла не нарываться на неприятности.

Сейчас он смотрел на меня с нескрываемой ненавистью.

– Херр Ньюгорд дома? – спросил я.

– Четырнадцатая комната, – буркнул он.

– Спасибо, херр...

– Рууд. Суперинтендант Рууд.

Я закрыл за собой дверь и двинулся по мрачному коридору, устланному грязным вспученным линолеумом. Перед тем, как свернуть на лестницу, я оглянулся. Рууд все еще стоял, прислонившись к стене, и смотрел мне вслед.

Четырнадцатая комната оказалась на втором этаже. Я шел к ней темным узким коридором, отчетливо ощущая не поддающийся определению запах старости. Справа и слева доносились негромкие звуки чужой жизни: кто-то надсадно кашлял, спускал в туалете воду, звенел посудой.

Наконец я постучал в дверь – раз, потом другой. Послышался скрип кровати, невнятное бормотание, потом неуверенные шаги.

Ему было лет шестьдесят или даже больше, но не возраст бросался в глаза, а какая-то безнадежность во всем облике.

Он словно прекратил всякую борьбу, оставил все надежды и окончательно ушел в себя. Одутловатое лицо, покрасневшие и заплывшие глаза, живот, висевший через пояс брюк с расстегнутой верхней пуговицей – и странная для такого крупного мужчины вороватость и настороженность во взгляде. Его дыхание отдавало съеденным еще на прошлой неделе.

Я шагнул навстречу, стараясь не замечать исходящий от него дух.

– Старший механик Ньюгорд? Меня зовут Джеймс Корд. Я приехал из Лондона и привез вам... – я показал бутылку виски.

– О да! – Он схватил бутылку и поднес к глазам. И тут я увидел его руки – обе кисти, торчавшие из рукавов старого свитера, вплоть до самых кончиков пальцев сплошь покрывали переплетения бело-голубых рубцов. На трех или четырех пальцах уцелели толстые грязные ногти. Судя по тому, как он держал бутылку, пальцы сохранили подвижность лишь частично, сгибаясь только до половины.

Да, такие следы может оставить только огонь.

Ньюгорд расправил плечи, попытался втянуть живот и распахнул передо мной дверь.

– Входите, друг мой, входите. Я тут немного, как говорится, вздремнул.

Я вошел. Вопреки моим ожиданиям, комната оказалась на удивление чистой, светлой и аккуратно прибранной. Обстановка была небогатой, но бросалась в глаза заправленная – хотя и немного помятая – постель, стол с выдвижными ящиками и свежевыкрашенные белой краской полки. На узком подоконнике стояли цветы в вазочке.

Он выдвинул было ящик стола, но передумал и оставил бутылку на виду. Потом взял электрический чайник.

– Хотите кофе?

– Пожалуй – если за компанию. – Я присел на подлокотник сравнительно крепкого кресла со старой, но довольно чистой обивкой.

Он включил чайник в розетку, достал банку растворимого кофе, две чашки, пакет с сахаром – и даже немного запыхался от усилий.

– Вы моряк, мистер...

– Корд. Нет, я не моряк.

– Тогда почему вы решили навестить старика вроде меня?

– Я выполняю поручение одного человека из страхового общества Ллойда. – В этих словах была немалая доля истины. – Я знаю, что вы были на "Скади", когда...

Он тотчас отвернулся, и широкие плечи задрожали.

– Я не хочу об этом говорить.

– Прошу прощения. – Его реакция меня ничуть не удивила. – Но если дело дойдет до суда, вам все равно придется говорить. Так почему не со мной?

– Все время чертовы юристы с вопросами – почему то, да почему это? Все время! Нет, и все! Дайте старику спокойно умереть! – Он пробубнил все это, отвернувшись.

– Ну перестаньте, рано вам умирать.

Он молчал.

– Ну хорошо, не будем говорить о столкновении. Вы встречались с человеком по фамилии Стэн?

Ньюгорд повернулся ко мне, заметно успокоившись.

– Да, встречался пару раз.

– Недавно?

– Наверное, с месяц назад.

– И о чем он вас спрашивал?

Старик взмахнул руками, словно перебитыми крыльями.

– Да все о том же – "Скади", "Скади", "Скади".

Чайник закипел, и он занялся кофе.