С мертвых не спросишь - Лайл Гэвин - Страница 33

– Но судовой журнал не поможет узнать, как произошло столкновение. Когда ходовой мостик горит, о записях в журнале думать не приходится.

– Да, скорее всего, записи отстают на сутки. Я и не собираюсь с их помощью доказывать, что на "Скади" были одни ангелы с крылышками – упокой Господь их души. Тем более, что в любом столкновении судов виноваты оба дурака. Все дело в том, что на мостике "Скади" погибли все – капитан, вахтенный, рулевой и еще кто-то из команды, их попросту накрыло первой волной огня. Поэтому с нашей стороны свидетелей просто нет, и некому рассказывать, как маневрировал "Скади" и как – танкер.

Я начинал понимать, что она имеет в виду.

– То есть при расследовании приходилось верить тому, что говорила команда "Прометея"?

– Вот именно. И капитан, и вахтенный помощник капитана, и рулевой танкера утверждают, что "Скади" врезался в них со скоростью десять узлов – значит, шел в тумане на полной скорости. – Она допила свой бокал. – Все дело в том, что "Скади" не смог бы сделать больше пяти узлов даже в том случае, если бы вся команда нажралась гороху и выстроилась на корме. Еще за сутки до того мощность его силовой установки упала вдвое – и записи в судовом журнале должны это доказать.

Откинувшись на спинку кресла, она пристально смотрела на меня, покусывая тонкие сухие губы.

– Что еще может доказать судовой журнал? Что на мостике "Прометея" собрались отъявленные лжецы. Журнал докажет существование тайного преступного сговора. Стоит только это доказать – и все станет ясно, как Божий день.

Я прокашлялся и спросил:

– Но вам не удалось оспорить их показания во время первого расследования?

– Нет, конечно: один пожилой стармех против троих ловких пройдох – англичан – простите, Джим, я все забываю, откуда вы родом.

– Ну, родом-то я из Шотландии.

– Во всяком случае, журнал подтвердит показания нашего старшего механика.

Как-то неожиданно для себя я встал, подошел к ведерку и налил себе виски. Затем снова сел на место, чувствуя, как шишка на голове начинает мягко, но настойчиво пульсировать.

– Это означает, – сказал я, – что заинтересована в получении журнала прежде всего другая судоходная компания. Как, вы сказали, она называется – "Сахара лайн"?

– Насколько я понимаю, третьей стороны в этом деле не существует.

Если, конечно, не считать Пола Макби, который вполне способен примазаться к молодоженам на любой свадьбе. Впрочем, от мыслей о Макби меня сразу начинало мутить.

– И другая сторона предпочла бы просто похоронить судовой журнал. Вы полагаете, это они охотились за Фенвиком?

– Это уж вам судить. Мне только нужно, чтобы судовой журнал фигурировал на открытом судебном разбирательстве по делу. Хотите кофе?

Я кивнул, она подошла к переговорному устройству, нажала какие-то кнопки и что-то прокричала по-норвежски, то и дело повторяя "каффе". По – военному это называется "залповым огнем". Миссис Смит-Бэнг вернулась к столу, взглянула на остатки своего бутерброда – съела она куда больше, чем я, хотя трудно было понять, как все это поместилось в ее сухопарой фигуре – и отодвинула их в сторону.

– Ну и что вы можете сказать?

– Если вам удастся выиграть дело, компания "АДП-лайн" получит большую выгоду?

Она вздрогнула.

– Нет, особой выгоды не будет.

– Не будет?

– Судно было застраховано, и мы уже получили за него страховую премию. Сейчас на эти деньги строится новый "Скади". В будущем наши страховые взносы возрастут – вот, собственно, и все. Фактически, дело решают между собой две группы страховщиков – ведь это их деньги.

Привычная ситуация. Я взглянул на часы и понял, что еще могу успеть на рейс в половине третьего.

– Как вы узнали, что я в Бергене?

Миссис Смит-Бэнг снова отрывисто расхохоталась.

– Хоть вы и не герой светской хроники, но ваше имя тоже появляется в газетах.

Я забеспокоился. Если Джек Моррис и не читает норвежских газет, материал может попасться на глаза кому-нибудь из агентства "Рейтер" и тогда... Скоро я это узнаю...

– А вы знали Стэна?

– Убитого? Ну конечно – я знаю всех, кто связан с судоходным бизнесом. Он был хорошим экспертом.

– У вас нет каких-нибудь гипотез, почему его убили?

– Я слышала утром по радио, что какой-то местный житель сознался в убийстве на почве личной неприязни.

– Я этому не верю. Его убили, чтобы он не передал мне какую-то информацию.

Она вскинула брови.

– Это точно? Вы сообщили полиции?

– Да, конечно. Но они говорят, что у них уже есть признание преступника и факт его самоубийства. Если все кусочки головоломки подходят друг к другу... Но я не верю в эту версию.

Так же как не верил в нее инспектор Вик, который ничего не знал о роли, которую сыграл в этом деле мой "маузер".

Вошел стюард с подносом, на котором стояли две большие фаянсовые чашки с кофе. Когда он вышел, я продолжил.

– Во всяком случае, Стэн собирался что-то мне сказать. О чем? О "Скади", о судовом журнале или о чем-то еще?

Миссис Смит-Бэнг подула на горячий кофе.

– Трудно сказать. Может быть, как он нашел журнал. Ведь это Стэн нашел журнал, верно?

– Думаю, да. Хотя не представляю, как можно было найти судовой журнал в обгоревших остатках судна.

– Все бывает. Журнал должны были хранить в несгораемом сейфе. Вот уж не думала, что это правило соблюдается. Черт побери, ведь его можно было бы представить его во время первого расследования.

– Когда Стэн обследовал остатки судна?

– В прошлом месяце.

– Что? Но ведь столкновение произошло в сентябре прошлого года.

– Сгоревшее судно обследовали в свое время, как положено. Но, чтобы установить непригодность к ремонту, много времени не требуется. А Стэну нужно было оценить стоимость металлолома и решить, стоит ли резать корпус на части, пока стоит хорошая погода. Но это уже дело страхового общества Ллойда – остатки судна теперь принадлежат ему.

– Может быть, потому он передал судовой журнал не вам, а Фенвику?

Она настороженно покосилась на меня и пожала плечами.

– Может быть. Так вы никогда не встречались со Стэном?

– С живым – нет.

– Да, конечно. Он был толковым экспертом.

Мне надо было поторапливаться. Я допил кофе и встал.

Миссис Смит-Бэнг вскочила и протянула мне руку.

– Спасибо, что заглянули. Надеюсь, вы еще приедете и привезете журнал.

Я пробурчал в ответ какие-то общие, ни к чему не обязывающие слова, и направился к двери, но, не дойдя до нее, повернулся.

– Если дело касается только страховщиков, почему вы им так заинтересованы?

Она спокойно посмотрела на меня блестящими глазами.

– Погибла большая часть команды моего судна. Все, что могу я сделать, кроме выплаты пенсий семьям – постараться, чтобы на них не возложили всю вину. Это всегда самое простое – свалить все на мертвых.

Я кивнул и, не говоря больше ни слова, вышел из каюты.

По трапу гуськом поднимались на палубу грузчики с картонными коробками пива. Капитан Йенсен стоял, облокотившись о борт, и отмечал в специальной тетради погрузку каждой коробки. Когда я подошел, он глянул на меня, фыркнул, потом кивнул.

– Вы хорошо знали команду "Скади"? – спросил я.

– Хорошо. Компания небольшая – знаешь всех. Хорошая была команда.

– А старший механик все еще служит в вашей компании?

– Ньюгорд? Нет, ушел на пенсию. Слишком много волновался. Очень плохо. Повредил руки. – Поясняя свои слова, капитан Йенсен показал руки с застывшими в полусогнутом положении пальцами – и едва не уронил за борт свою тетрадь. – Я иногда его навещаю. В этом... как это? Доме моряка. Приношу немного виски. – Тут он громко крикнул что-то бригадиру грузчиков на причале.

Трап освободился. Кивнув капитану Йенсену, я поспешил поймать такси.

Времени у меня оставалось вполне достаточно. В половине второго я заехал за оставленным в отеле багажом, и мы поехали в аэропорт по перекинутому через южную гавань мосту, а затем – по длинному тоннелю, пробитому в скале.