С мертвых не спросишь - Лайл Гэвин - Страница 16

– Все правильно – от сильного удара в солнечное сплетение некоторое время будет болеть живот. С горлом то же самое.

Я стал пить виски по капельке.

– Теперь, – сказал Алекс, – давай решим, как быть с полицией.

– Ты уже сообщил обо мне?

– Нет еще. У нас ведь нет закона, который запрещал бы человеку сломать иголку шприца в собственной руке – хоть это фокус не из легких. К тому же всегда можно упасть и удариться об что-то животом. Но как быть с шеей? Если допустить, что можно с такой силой сдавить собственную артерию, тогда нетрудно самому себя и изнасиловать.

Я улыбнулся – даже это резануло болью горло.

– Алекс, я сам бы побежал в полицию, если бы это что-то дало. Но тут орудовали профессионалы, где их теперь искать?

Внезапно мне в голову пришла одна идея.

– Как думаешь, тот, со шприцем, был профессионалом?

Алекс задумался.

– Найти вену на руке ничего не стоит – они у тебя довольно заметные. Но вот вводить по капле пентотал, удерживая человека на грани потери сознания... Пожалуй, тут нужны известные медицинские навыки. – Он поднялся с кровати. – Если это был врач, хотелось бы мне увидеть, как его вышибут с работы.

– Если он и был врачом, готов поспорить, что его уже когда-то вышибли.

Он кивнул.

– Ладно, приходи завтра, я тебя перевяжу. Рука еще немного поболит, зато можешь купить себе шикарную перевязь черного шелка и вызывать всеобщее сочувствие.

Алекс хотел уже уйти, но вернулся и протянул мне бутылку с виски.

– Можешь выпить еще рюмку – но только не больше. Потом Лора принесет тебе поесть. У меня хватает других пациентов – тех, кто не ищет неприятностей на свою голову.

Домой я отправился, чувствуя себя слабым, беззащитным и безоружным. Подойдя к собственной двери, я пожалел, что некому войти вместе со мной в квартиру – ведь бандиты с пентоталом вполне могли поджидать меня там новой попытки. Правда, на этот раз они могли приготовить что-то вроде испанского сапога.

Но в квартире никого не оказалось. Все снова было перевернуто вверх дном. Обыск производился в спешке, но достаточно тщательно, чтобы быть уверенными – нигде не спрятано ничего размером с "Медвежонка Берти". Дубликат они, кстати, не взяли, он так и остался лежать на виду среди прочих книг. По крайней мере стало ясно – сам по себе "Медвежонок" никого не интересовал.

Тщательно все обшарив, я убедился, что "маузер" мои гости, к сожалению, не забыли. Ситуация несколько осложнялась, ведь у меня больше не было маленьких пистолетов. Сейчас в моем банковском сейфе оставались длинноствольные револьверы 22 и 38 калибра, да еще 9-миллиметровые автоматические пистолеты, включая "вальтер" Макби. Пришлось обзвонить всех знакомых, более или менее связанных с оружием, и к тому времени, когда я вернулся домой и попытался разогреть в духовке замороженную пиццу, обмен состоялся. Если Макби и надеялся получить обратно свой "вальтер ", теперь уже было поздно.

В результате я получил если и не идеальное, то вполне подходящее оружие. Итальянская копия старинного короткоствольного крупнокалиберного "ремингтона" почти точно воспроизводила "дерринджер", который американские гангстеры любили прятать в рукаве. У моего нового оружия два ствола 38 калибра располагались один над другим, и при убойной силе стандартного американского полицейского револьвера в длину он был всего четыре дюйма и вполне помещался в рукаве вместе с кобурой.

Прежний владелец, отдавший его прямо в кобуре, напрасно рассчитывал получить на него разрешение в полиции или в Министерстве обороны и, видно осознав свою ошибку, решил от него избавиться. Теперь, по крайней мере, у него появилась возможность зарегистрировать свой новый "вальтер" – всегда можно сказать, что оружие досталось от умершего родственника; могут и не поверить, но разбираться все равно не станут.

Покончив с пиццей, я уселся перед телевизором и с час тренировался быстро выхватывать обновку из рукава при каждом появлении на экране неприятный типов. Я убедился, чтобы проделать это достаточно быстро, нужно заранее свести руки, словно молишься, а в напряженной ситуации это выглядит довольно странно. На скорость совершенно не влияло, стоишь ты или сидишь, а потому он вполне подходил, чтобы смотреть с ним телевизор.

12

В пятницу утро выдалось туманным, землю покрыл тонкий слой измороси. Я с трудом поднялся с постели, чувствуя себя совершенно разбитым, включил электрокофеварку – и уронил на пол последнее яйцо, которое собирался сварить. Единственное письмо в моем почтовом ящике оказалось официальным приглашением на похороны в Кингскэт. Отправлено оно было из Харроу. Ехать мне все еще не хотелось, но я решил себя пересилить.

Потом я сел за машинку и большую часть утра печатал отчет о проверке некой химической компании:

"Уважаемые господа!

Я обследовал помещения офисов, лабораторий и производственных цехов Вашей фирмы, и должен признать, что принимаемые Вами меры борьбы с промышленным шпионажем меня поразили".

Для начала я стараюсь сделать этим болванам комплимент – тогда они начинают рассказывать направо и налево, какой умный и внимательный специалист их консультировал.

"Однако я считаю, что в некоторых случаях эти меры целесообразно дополнить..."

Отчет я завершил строгим напоминанием:

"Рекомендую Вам хранить настоящий документ в надежном месте и ни в коем случае не снимать с него копий, что предотвратит его использование агентами из других фирм, стремящимися внедриться в Вашу систему для хищения промышленных секретов..."

Такая приписка производит неизгладимое впечатление.

На самом деле главную опасность для этой фирмы представлял ее собственный распорядительный директор – мерзкий тип из тех, кто за рабочий день не скажет вам своего имени, а в гольф-клубе вовсю болтает о "своих" новых изобретениях. Но как такое вставишь в официальный отчет?

Когда я уже пытался вспомнить, есть ли у меня почтовая марка и, если есть, то где ее искать, зазвонил телефон. На этот раз я не стал имитировать шотландский акцент.

– Слушаю.

– Майор? Говорит Дейв Таннер.

Я узнал голос. Этого частного детектива я встретил впервые, когда он еще служил в военной полиции. Крепкий парень. Именно такие крепкие военные полицейские нужны для крепкой армии, без которой пришлось бы забыть про войны, и кое-кому стало бы совсем скучно.

Дейв вышел в отставку раньше меня и преуспел в создании довольно солидного агентства, в котором и мне довелось проработать почти год после ухода из армии. И до сих пор я подозревал, что некоторые из его агентов занимаются именно тем, с чем мне приходилось бороться.

– Чем могу быть полезен? Задачка оказалась не по зубам твоим лучшим кадрам? – пошутил я.

Дейв усмехнулся.

– Все может быть. Как идут дела?

– Газет не читаешь?

– Почему? Я как раз подумал, как ловко ты провел корреспондентов. Не хочешь перекусить и выпить пива?

– Возможно. Где?

– В баре "Лэм" на Лэм-Кондуит-стрит.

– Ладно, но по какому это поводу, Дейв?

– Встретимся в половине четвертого, там и расскажу.

Нечего делать, пришлось ехать на своей машине, рассчитывая найти место для парковки, к тому же хотелось проверить, как будет действовать левая рука. Притормозив у почты на Риджентс-Парк-Роуд, чтобы отправить свой отчет, я поехал дальше по этой улице, рассчитывая потом повернуть на Парквэй и пересечь Кэмден-таун.

На светофоре перед поворотом на Парквэй у меня возникли подозрения: какой-то темно-зеленый "морриc ", вместо того, чтобы встать рядом, где оставалось место, вдруг притормозил и пристроился прямо за мной. Так он ехал с милю. Среди множества машин на этой магистрали, идущей в сторону вокзала Кинг-Кросс и Сити, "моррис" выделялся тем, что все время приспосабливался к моей езде.