Я буду любить тебя... - Джонстон Мэри - Страница 33

Милорд и я выступили вперед, держа в руке по самшитовому шару, и посмотрели на губернатора.

— Первым бросает милорд Карнэл, как подобает его высокому званию, — рассудил губернатор.

Карнэл наклонился и бросил шар. Тот быстро покатился по траве и остановился в двух-трех дюймах от шарика-мишени. Затем свой шар бросил я.

— Оба шара равно близки к мишени, — крикнул мастер Мэкок, объявляя мнение судей.

В толпе раздался приглушенный шум. Карнэл едва слышно выругался. Каждый из нас отошел к своей команде, и на наши места встали Ролф и Уэст. Пока они и другие игроки кидали шары, зрители, хотя и наблюдали за игрой со вниманием, продолжали переговариваться, смеяться и делать ставки на фаворитов; но когда вперед вновь выступили мы с милордом, гомон разом смолк и все взгляды устремились на нас. Карнэл бросил, и его шар коснулся мишени. Он выпрямился и улыбнулся. Джереми Спэрроу, стоявший у меня за спиной, тихо застонал; однако мой шар тоже задел мишень. Толпа разразилась восторженным смехом; милорд побагровел и нахмурился. У нас с ним оставался всего лишь один заход. Пока мы ждали, я видел, как его черные глаза пристально изучают каждый дюйм лужайки до блестящего белого шарика.

Думаю, в те минуты он отдал бы даже королевскую милость, только бы попасть в него! Все люди молятся, но не одному и тому же богу. Когда подошла наша очередь бросать и он, держа в руке шар, прицелился, я понял, что сейчас он молится своему духу-покровителю, судьбе, счастливой звезде или чему-то еще в этом же роде, во что он всегда верил и чему поклонялся. Он бросил, я тоже, и толпа затаила дыхание. Мастер Мэкок встал со своего места.

— Ничья, джентльмены! — объявил он.

Возбужденная толпа, галдя, рванулась вперед.

— Молчать! — рявкнул губернатор.

— Пусть играют до победы! — раздалось из толпы.

Милорд сделал еще один бросок, и его шар остановился почти у самой мишени.

— О господи! — тихо взмолился у меня за спиной преподобный Спэрроу, как видно, забыв, что еще утром обрушивался с амвона на «суетные мирские забавы». Я отвел руку назад и бросил изо всей силы. Толпа взорвалась криками, его милость в неистовстве топнул ногой. Мой шар сбил шарик-мишень, и они оба покатились по лужайке, пока не упали на красные и желтые листья, заполнявшие канаву.

Я обернулся и поклонился своему противнику.

— Вы хорошо играете, милорд, — сказал я. — Если бы нам довелось натренировать руку и глаз, охотясь в здешних лесах, исход нашей игры мог бы быть иным.

Он смерил меня высокомерным взглядом.

— Вы очень любезны, сэр, — процедил он сквозь зубы. — Ну что ж, сегодня ты, а завтра я. Можете упиваться своей ничтожной победой.

С этими словами фаворит повернулся ко мне спиной и обратил взор в ту сторону, где река впадала в океан. Я разговаривал с Ролфом и еще несколькими игроками своей команды (далеко не все они решились вступить со мною в беседу), когда он вдруг резко обернулся.

— Ваша честь, — крикнул он губернатору, стоявшему возле кресла мистрис Перси, — у «Счастливого возвращения» высокая кормовая надстройка, не так ли? И на мачте у него, кажется, синий вымпел?

— Верно, — ответил губернатор, подняв голову от белой ручки, которую он только что поцеловал с тяжеловесной галантностью. — А в чем дело, милорд?

— Дело в том, что завтра уже наступило, мой любезнейший капитан, — молвил милорд, обращаясь ко мне. — Госпожа Венера и ее слепой сын Амур выпросили для меня попутный ветер. Смотрите — «Счастливое возвращение» снова здесь!

Закончившийся матч был вмиг забыт. Ни одна из команд так и не вспомнила про приз — обвитую яркими вьюнками бочку эля; что до бочонка канарского, то слуги просто уронили его на землю и вместе со всеми в остолбенении уставились на реку. По широкому, покрытому рябью потоку плыл корабль «Счастливое возвращение». Приливная волна быстро гнала его вперед, свежий ветер с моря наполнял паруса, золоченая русалка на носу слегка подымалась над вспененной водой. «Счастливое возвращение» неслось к Джеймстауну, как спешит птица к своему гнезду. А между тем никто не чаял увидеть его раньше, чем через десять дней.

Внезапно все осознали, что к нам быстро и неотвратимо, как стрела, летит повеление короля, пусть и облеченное в форму распоряжений Виргинской компании. Всем было наперед известно, каким будет это повеление, а грозные государи династии Тюдоров[95] еще не так давно лежали в могилах, чтобы англичане перестали страшиться гнева королей. Толпа вдруг шарахнулась от меня, как от зачумленного. Рядом остались только трое: Ролф, Спэрроу и Нантокуас.

Губернатор отвел взгляд от реки.

— Игра окончена, джентльмены, — отрывисто объявил он. — К тому же погода испортилась: ветер холодает, собираются тучи. Думаю, почтенное собрание простит меня, если я попрошу его разойтись несколько раньше обычного. Как только выдастся солнечный денек, мы снова устроим матч. А теперь желаю вам всего наилучшего.

Однако толпа не разошлась, а перетекла на берег реки, чтобы лучше видеть приближающийся корабль. Фаворит с торжествующим видом поклонился губернатору и вместе со своей свитой направился в сторону гостиницы. С ним удалился и мастер Пори. Губернатор подошел ко мне.

— Капитан Перси, — сказал он, понизив голос, — сейчас я пойду к себе домой. Не пройдет и часа, как письма, привезенные этим кораблем, окажутся у меня в руках. Прочитав их, я буду вынужден исполнить содержащиеся в них приказы. До тех пор, если желаете, я готов принять вас и поговорить.

— Да, ваша честь, через пять минут я буду у вас.

Он кивнул и быстро зашагал по лужайке к своему дому. Я повернулся к Ролфу.

— Ты не мог бы отвести ее домой? — спросил я коротко.

Моя жена была так бледна и сидела так неподвижно, что я боялся, как бы с нею не случился обморок. Однако, когда я заговорил с ней, она ответила мне ровным, ясным голосом, даже улыбнулась и отказалась опереться на руку Ролфа.

— Я пойду одна, — сказала она. — Я не хочу, чтобы те, кто на меня смотрит, подумали, что я сражена этим ударом.

Какое-то время я глядел ей вслед. Ролф шел рядом с нею, Нантокуас бесшумно следовал сзади. Проводив их взглядом, я отправился к дому губернатора. Мастера Джереми Спэрроу нигде не было видно: он куда-то исчез еще несколько минут назад.

Ирдли стоял перед камином в своей гостиной и задумчиво смотрел на огонь.

— Капитан Перси, — сказал он, когда я подошел к нему, — мне сердечно жаль вас и ту леди, которую вы по неведению взяли в жены.

— Я не собираюсь ссылаться на неведение, — отвечал я.

— Вы взяли в жены не леди Джослин Ли, а горничную по имени Пэйшенс Уорс. Леди Джослин Ли, знатная лама, воспитанница его величества, не имела права выйти замуж без согласия короля, своего опекуна. Вы, капитан Перси, всего лишь простой дворянин, бедный искатель приключений, поселившийся в Виргинии, а лорд Карнэл… есть лорд Карнэл. Суд Высокой Комиссии в два счета расторгнет этот ваш фантастический брак.

— Но я им в этом помогать не стану, — сказал я. — Полно, сэр Джордж! Лучше скажите, как бы поступили вы сами, если бы женились на своей леди Темперанс подобным образом и тем самым вдруг нажили себе уйму врагов?

Как всегда чуждый притворства, он коротко рассмеялся.

— Это к делу не относится, Рэйф Перси, — сказал он, но думаю, вы догадываетесь, как бы поступил я.

— Я буду драться до последнего, — продолжал я. — Я женился на ней, зная ее имя, хотя и не зная ее звания. Но если бы даже я знал и ее звание, и то, что она находится под опекой короля, я все равно бы на ней женился, а она вышла бы за меня замуж. Она моя жена перед Богом и перед честными людьми. Сейчас на карту поставлена ее, а значит, и моя честь, и хотя смерть может закрыть мне рот, люди не заставят меня отступить.

— Надейтесь на милорда Бэкингема, — сказал Ирдли. — Говорят, король живет по поговорке: «с глаз долой — из сердца вон», а благодаря нынешнему увлечению Карнэла Бэкингем сейчас владеет полем сражения безраздельно. Без сомнения, он прилагает все силы, чтобы навсегда оттеснить соперника, первого с тех пор, как он сам занял при короле место Сомерсета. Столь же очевидно, что Бэкингему доставило бы величайшее удовольствие помешать Карнэлу заполучить предмет своей страсти. Мне нет нужды говорить вам, капитан Перси, что, если Компания прикажет, я буду обязан отправить вас и вашу жену в Англию. Когда вы прибудете в Лондон, обратитесь за помощью к милорду Бэкингему, и я очень надеюсь, что у него достанет влияния, чтобы выручить вас и леди, чьей красотой и смелостью мы все восхищаемся, из этой злополучной передряги.