Любовный поединок - Престон Холли - Страница 12

Неудивительно, что Эйд так неприступно держался со всеми, кто принадлежал к кругу общения бывшей жены. И на прием отправился только во имя дружбы, чтобы поддержать Диану, пока Том будет произносить речь. Уже за одно это Кэтрин готова была уважать его. Эйд ведь не мог знать заранее, что Алины на приеме не будет.

Впрочем, после того, как Джулия Боунди сказала про вывих, он уже не сомневался, что Алина не придет. Кэтрин вспомнила происшедшую с ним внезапную перемену, как он вдруг отбросил все предосторожности и стал открыто проявлять к ней интерес. Скорее всего, он стал вести себя по-другому, потому что исчезла угроза появления Алины, а вместе с ней — и какой-нибудь неприятной сцены.

Кэтрин попыталась проанализировать версию Алины о поведении «несносного Джи». Вчера, когда Эйд заговорил о предательстве, она предположила, что его жена завела себе любовника. Если Алина была неверна Эйду, то требования отчитываться перед ним, куда она — ходит, были вполне оправданны. Интересно, какая карта легла первой: ощущение, что Эйд на нее давит, или собственная неверность?

Кэтрин прекрасно понимала, что в оправдание своего поведения Алина вполне могла свалить всю вину на Эйда. Возможно, единственным способом обрести душевное равновесие для нее было снискать сочувствие окружающих. И если уж откровенно, Кэтрин никак не могла бы представить Алину в качестве своей близкой приятельницы, а вот Эйд на роль задушевного друга подходил идеально.

Возродившаяся надежда немного сгладила тупое отчаяние, охватившее Кэтрин после предостережения Эбнера, однако прежнее радостное настроение уже не вернулось. Тень настороженности неотступно стояла на страже. Несмотря на отчаянное желание отмести клеветнические выпады. Алины, Кэтрин все же не могла о них забыть. Обиды и разочарования, пережитые за время несчастного брака, были слишком плодородной почвой для сомнений, все настойчивее подступавших к ней теперь.

Тем не менее Кэтрин решила дать своим чувствам еще один шанс доказать, что им можно доверять. Не сделать этого после вчерашней ночи было бы трусостью. Эбнер прав — надо полагаться только на собственное мнение. А иначе это было бы нечестно по отношению к Эйду.

Зазвонил телефон.

Довольная, что приняла наконец единственно верное решение, она, мгновенно настроившись на рабочий лад, подняла трубку.

— Кэтрин Бакст слушает.

— Ты что, совсем рехнулась, Кэт? — Голос Алины звучал раздраженно и, как обычно, плаксиво.

— О, похоже, еще не окончательно… — Кэтрин едва сдерживалась. — Твоей ножке сегодня получше, дорогая?

— Я просто ушам не поверила — как это винторогий Джи сумел обвести тебя вокруг пальца после всего, что я тебе о нем рассказывала! — вконец распищалась Алина, не реагируя на встречную колкость.

— Мне очень жаль, но я никогда не слышала, чтобы ты упоминала имя Эйда Стивенсона. Может, я не права? Или… У кого-то из нас склероз?

В трубке что-то сердито заклокотало.

— Ты что, не знала, что он мой бывший муж?

— Откуда? До вчерашнего приема я никогда с ним не встречалась, а ты всегда называла его Джи. — Кэтрин брезгливо сморщилась, произнося эту кличку, подходящую для какого-нибудь уличного, портового мальчишки, но уж никак не для Эйда.

— Господи! А он понял, что ты ничего не знаешь?

— Мне кажется, это вполне очевидно. Для меня он был совершенно незнакомым человеком.

Возможно, отметила мысленно Кэтрин, ситуация с «инкогнито» и повлияла на его решение. Эйди понял, что у меня нет на его счет никаких предубеждений.

— Кэт, послушай, ты случайно не переспала с ним?

Она тут же ощетинилась.

— Тебе не кажется, что ты задаешь нескромные вопросы, Алина?

— Вовсе не нескромные. Он тебя ненавидит, Кэтти, милая… И ничего не доставило бы ему большего удовольствия, как соблазнить тебя, чтобы ты совсем потеряла голову.

В голосе Алины звучала такая убежденность, что Кэтрин ощутила леденящий холод в груди.

— Но почему? — срывающимся голосом спросила она. — За что ему меня ненавидеть?

— Мы постоянно ссорились из-за того, что ты говорила.

— О чем ты? Я никогда ему ничего не говорила. Опомнись. Ведь мы встретились первый раз в жизни!

— Ну, в смысле… я повторяла ему многое из твоих мыслей. А он, понятно, на дух это не переносил. И всегда с этим своим видом превосходства обзывал тебя оголтелой феминисткой и саботажницей. Поверь мне, Кэт, он тебя терпеть не может. Ты бы видела, как его трясло, стоило мне произнести твое имя. Он был готов разорвать тебя в клочья.

Кэтрин показалось, что ее с размаху ударили чем-то тупым, тяжелым в самое сердце.

Феминистка! Саботажница!

Господи, как это чудовищно… Так вот что таилось в душе Эйда во время того разговора с Дианой и Томом! И этот свирепый блеск в глазах… Воспоминания здесь ни при чем — вся эта кипящая ненависть относилась к ней, напрямую. И как только Эйд понял, что Алина на банкет не явится… Этот несчастный случай с официантом, чтобы помешать Джулии проболтаться насчет его родственных связей с Алиной, был очень вовремя подстроен, чтобы расчистить путь к осуществлению давнего плана мести.

Нет! — забился истошный крик в душе Кэтрин. Однако все сходилось.

— Слушай, я понимаю, если он тебя завлек… — продолжала причитать Алина. — Когда ему нужно, он умеет прикинуться этаким сексапильным самцом. Но предупреждаю, Кэт, он способен изощренно глумиться, как только ему заблагорассудится. Надеюсь, ты не дала этому подонку насладиться своим триумфом.

Кэтрин до боли стиснула зубы и проглотила комок, застрявший в горле.

— Триумфом? — с трудом повторила она.

— Джи орал, что все, что тебе нужно, — это хороший мужик, который выбил бы из тебя феминистскую дурь и превратил в нормального человека. Он бы пошел на что угодно, только бы тебе это продемонстрировать, и если ему удалось…

— Понимаю… Что ж, спасибо за звонок, Алина, — выдавила Кэтрин и повесила трубку. Ей была ненавистна сама мысль, что Эйд теперь может похвастаться тем, что заставил ее растаять и превратил в «нормального человека».

Вот тебе и «прекрасный принц»! Ей бы догадаться, что все идет как-то уж слишком гладко. Устроить представление на одну ночь может кто угодно, особенно если знать слабые места противника. А Эйд Стивенсон — человек исключительно незаурядный. Вот он и сумел сразу подобрать к ней ключик, пустив в ход свою сексуальную привлекательность и интуицию прирожденного актера.

Снова раздался телефонный звонок. Кэтрин поколебалась, потом обругала себя за то, что позволила слишком, увлечься переживаниями. Надо снять трубку, ведь жизнь продолжается… Работа есть работа, и нечего раскисать как ватная рохля. Бывает и хуже… По крайней мере, она знала, что сумеет постоять за себя в этой ситуации. Кэтрин сняла трубку и тут же на мгновение лишилась дара речи — ее охватило смятение.

— Кэтти, родная… — Благодушный голос Эйда свидетельствовал о том, что этот интриган еще ничего не подозревает.

У Кэтрин перехватило дыхание. Соблазнитель — собственной персоной! Только вот если он думает, что она совсем потеряла голову и бросится ему на шею, то крупно ошибается.

— Да, милый? — отозвалась Кэтрин. Сознание у нее неожиданно прояснилось.

— Я нашел твою записку, девочка. Для меня сегодняшняя ночь тоже была потрясающей.

Только что не мурлычет от удовольствия!

— Рада, что это оказалось взаимным, — с томным придыханием прошептала она, выжидая удобного момента, чтобы нанести решающий удар.

Эйд засмеялся.

— Еще как! Когда ты сегодня заканчиваешь работу?

— Ой, не знаю… Что тебе нужно, Эйд? — полетел пробный камешек. Пусть теперь попрыгает на прощание.

— Снова тебя увидеть, как только ты освободишься.

Она нарочито тяжело вздохнула.

— Слушай, дружок, ночь была действительно прекрасной. Просто изумительной. Давай все так и оставим, хорошо?

Наступило молчание.

— Повтори, пожалуйста, что ты сказала? — чувствовалось его нарастающее недоумение, он словно все еще отказывался верить происходящему.