Парижский вариант - Ладлэм Роберт - Страница 76

Но теперь Джону вспомнились и те месяцы, когда Шамбор работал преподавателем в Каирском университете, прежде чем вернуться в Пастеровский, и то, что жена ученого умерла не так давно. Повторное знакомство с исламом плюс вызванный смертью любимой супруги психологический кризис… Многие известные люди переживали к старости всплеск религиозных чувств; Шамбор не был бы последним. Забытая вера могла вновь протянуть к надломленному душевно старику цепкие когти.

И был еще капитан Дариус Боннар, человек со схожим прошлым: во время службы в Иностранном легионе он женился на алжирке и после производства в офицеры проводил в Алжире все отпуска – возможно, с первой женой, которой так и не дал развода. Вел двойную жизнь? Теперь это казалось вполне возможным. И его такая удобная должность – всегда рядом с высшими чинами НАТО и французской армии… Человек-невидимка, неслышный, ловкий помощник своего генерала. Имея доступ к совершенно секретным документам, Боннар, в отличие от своего начальника, редко выходил на люди.

Теперь судьбы Шамбора и Боннара предстали перед агентом в новом свете, пролитом цепенящим откровением старого ученого: «Это не я с ними… Это они со мной».

Погиб прототип молекулярного компьютера… но не знания ученого. И если никто не остановит Шамбора, тот построит новый аппарат. Правда, на это уйдет время. Джон цеплялся за эти слова, как цепляется утопающий за соломинку. Время найти Шамбора и убить. Но вначале – бежать.

Он снова дернул неподатливые веревки.

Париж, Франция

Проснувшись, Марти с радостью сбросил больничный халат и переоделся в костюм, который купил для него Питер после встречи со связником МИ-6: безразмерные темно-бурые плисовые штаны, черный шерстяной свитер с высоким воротом (хотя в палате и было тепло), кроссовки с обязательными светоотражателями и неизменный бежевый плащ. Компьютерный гений оглядел себя с ног до головы и объявил, что одет подобающе любому событию, кроме разве что приема у премьер-министра.

Рэнди уже вернулась в палату, и трое друзей принялись решать проблему, которая занимала сейчас все их мысли, – как найти Джона. Не сговариваясь, все трое решили считать, что их друг жив.

Марти, сверкая глазами, вызвался добровольно отказаться от лекарств и целиком посвятить себя решению вопроса.

– Хорошая мысль, – согласилась Рэнди.

– А ты выдержишь? – поинтересовался Питер.

– Не будь идиотом, Питер, – Марти обиженно надулся. – А есть ли у мамонта клыки? А требуется ли уравнению знак равенства? Бо-оже.

– Ну, пожалуй, – согласился англичанин.

Зазвонил телефон. Рэнди поспешно схватила трубку. Звонил ее начальник из Лэнгли, Даг Кеннеди, по шифрованному каналу. Ничего обнадеживающего он не сообщил. Рэнди выслушала его, задала пару наводящих вопросов, а повесив трубку, тут же пересказала услышанное: информаторы в Алжире сообщали, что ничего необычного не происходило, даже среди контрабандистов – только в соседнем Тунисе примерно через пять часов после взрыва внезапно покинул порт в неизвестном направлении скоростной катер местного контрабандиста, приняв на борт с дюжину пассажиров. Один из них был европейцем или американцем. Женщин с пассажирами не было, что фактически исключало Эмиля Шамбора, который вряд ли выпустил бы из виду Терезу. Во всяком случае, так полагали Рэнди и Марти; Питер же высказывал определенные сомнения.

– Такой человек, как Эмиль, не бросит девочку, нелепый ты тип! – Марти состроил гримаску.

– Ей уже под сорок, – сухо заметил Питер. – Ничего себе девочка.

– Для Эмиля она ребенок, – поправил его Марти.

Дело осложнялось тем, что в указанный промежуток времени в восточной части Средиземного моря находилось не так много американских кораблей и самолетов. «Саратога» снялась с якоря сразу же после запуска, отключив все радары «борт – воздух» и погасив огни, чтобы избежать обнаружения, и двинулась прямо на север, стараясь оставить побольше миль между собой и алжирским берегом, прежде чем арабские страны взвоют, требуя крови.

– На катере контрабандистов мог быть Джон, – решила Рэнди. – На таком же катере люди из «Щита полумесяца» добирались до Алжира. Хотя, с другой стороны, среди террористов мог затесаться и американец.

– Разумеется, это был Джон! – воскликнул Марти. – Никаких сомнений!

– Давайте подождем, что скажут мои информаторы, а? – вмешался Питер.

Марти подошел к окну и уставился на бурлящую внизу улицу. Мысли его обгоняли время, парили в стратосфере воображения в поисках способа отыскать Джона. Марти закрыл глаза и счастливо вздохнул. Ему казалось, что он летит и впереди его манят многоцветные огни. В пьянящем калейдоскопе сплетались образы, слышались голоса. Освобожденное от пут «я» парило, приближаясь к волшебным вершинам, где сливались интуиция и логика, где, словно юные звезды, ждали рождения идеи, недоступные слабому зрению простых смертных.

Зазвонил телефон, и Марти, подскочив, очнулся.

– Это меня! – Питер бросился к тумбочке.

Он оказался прав – голос в трубке звучал с резким лондонским акцентом. Через несколько минут после взрыва менее чем в десяти милях от алжирской виллы вынырнула британская субмарина – собственно, именно пойманный сонарами грохот взрывной волны и заставил ее подняться на поверхность. Радар ее был нацелен в сторону виллы и обнаружил вертолет-разведчик «Хьюз», покинувший окрестности эпицентра через четверть часа после взрыва. А еще пять минут спустя лодка снова ушла под воду, опасаясь обнаружения.

Тем временем на земле информатор МИ-6 заметил два крытых грузовика, направлявшихся из того же района в сторону тунисской границы. Информатор передал эти сведения своему связному, в надежде получить вознаграждение, и был приятно удивлен – в разведке экономия не окупается. И наконец, капитан реактивного самолета «Бритиш Эйруэйз», совершавшего рейс Гибралтар – Рим, заметил небольшой вертолет той же модели «Хьюз», летевший из Орана в направлении испанского побережья. Поскольку до того капитан никогда не видел в этом районе вертолетов, то счел необходимым занести свое наблюдение в журнал. Первая же проверка показала агенту МИ-6, что никаких разрешений на полеты из Орана или окрестных аэропортов той ночью не выдавалось.

– Он жив! – протрубил Марти. – Никакого сомнения!

– Предположим, что так, – отозвался Питер. – Но перед нами стоит все та же проблема: как с ним связаться и что делать дальше? Преследовать ли неизвестный вертолет, летящий в Испанию, или лодку тунисского контрабандиста с предполагаемым американцем на борту?

– Обоих, – решила Рэнди. – Для надежности.

Марти тем временем вновь отплыл в блаженные края фантазии. Он уже почуял, как зарождается в его мозгу идея, он почти ощущал ее плоть под пальцами, чувствовал на языке ее вкус. Резко открыв глаза, он принялся расхаживать по комнате, возбужденно потирая ручки, потом остановился и исполнил несколько па какого-то дикого танца. При всей полноте, он был ловок, как мартышка.

– Ответ все время был у нас перед носом. Надо будет когда-нибудь заняться изучением природы сознания. Такая замечательная тема! Я уверен, что смог бы кое-чему научиться…

– Марти! – раздраженно перебила его Рэнди. – Что за идея?

Толстячок засиял.

– Мы были полными идиотами! Поступим как прежде – оставим сообщение на Интернет-сайте для больных синдромом Аспергера – «ОАЗИС». Разве мог Джон после той неприятной истории с вирусом «Гадес» забыть, как мы тогда связывались? Невозможно, чтобы он не вспомнил! Остается лишь сочинить письмо, которое собьет с толку всех, кроме Джона.

Он скорчил задумчивую мину.

Питер и Рэнди выжидающе смотрели на него. Пару минут спустя Марти вдруг разразился кудахчущим смехом.

– Есть! «Кашляющий Лазарь: Сексуально озабоченный волк ищет партнера. Должен знать место. Жаждет встречи, готов выехать. Чем займемся сегодня?»

Он озабоченно оглядел товарищей в ожидании реакции.

Рэнди помотала головой: