Парижский вариант - Ладлэм Роберт - Страница 75

Он находился в вертолете, и немаленьком – слышался рокот двух мощных двигателей. По их звуку, по размещению двери, в которую его втолкнули, по расположению сидений, о которые он по очереди разбивал колени, пока его вели в хвост, агент рассудил, что это вертолет Сикорского модели S-70, известный под многими именами – во флоте его называли «Си Хок», или «Морской ястреб», в армии – «Черный ястреб», в ВВС – «Пейв Хок», а в береговой охране – «Сойка». S-70 служили десантными или транспортными вертолетами, но порой выполняли и другие функции – штабных судов, например, или медэвакуаторов. За время службы Джон налетался на таких изрядно – как на армейских моделях, так и на воздушно-десантных, хотя попадались и флотские – так что мог разобраться во всех деталях.

Уже сделав для себя этот вывод, агент подслушал, как Абу Ауда выговаривает своему помощнику. Оказалось, что он был почти прав – вертолет был модели S-70A, экспортная версия многоцелевого «Черного ястреба». Возможно, то было наследие «Бури в пустыне», а может, его приобрели через собрата-террориста, подвизавшегося в отделе снабжения армии какой-нибудь мусульманской страны. Так или иначе, а этот вертолет легко мог быть переоборудован в боевой, отчего Джону стало совсем неуютно.

Вскоре Абу Ауда отошел. Агент добрых три часа прислушивался, не донесутся ли до него обрывки других разговоров, пытался различить заглушаемые ревом моторов слова, но так ничего и не добился. Однако горючее в баках наверняка уже было на исходе. Вскоре вертолету придется опуститься. На алжирской вилле Мавритания счел, что агент может представлять для него какую-то ценность, и, верно, не изменил своего мнения – иначе Джона уже убили бы. Но рано или поздно от него все равно избавятся, или Абу Ауде надоест таскать за собой проклятого гяура. Из свидетелей обвинения получаются плохие попутчики.

В конце концов беспомощный агент прекратил дергать веревки и расслабился, отдыхая. Ныла, словно ожог, рана на плече – поверхностная, скорей неприятная, чем опасная, но лучше бы ее промыть, пока не загноилась. С другой стороны, просто выжить сейчас важнее. Снова вспомнилась Рэнди. Джон слишком хорошо знал свою подругу, чтобы не тревожиться за нее. Успела ли она выйти из зоны поражения? Она ждала бы его и Шамборов, сколько могла. А когда они не появились, первым ее побуждением было бы броситься на помощь.

«Господи всевышний, – мелькнуло в голове, – надеюсь, что нет!» Даже если она сообразила, что пора уносить ноги, то все равно могла не успеть. Во рту агента пересохло при воспоминании о том, как близко стояла смерть…

…У окна мрачной виллы… вокруг вооруженные террористы… оружие у Джона и Терезы отобрали…

«Американец подал сигнал к ракетному удару, – говорит Эмиль Шамбор Мавритании. – Надо уходить. Прикажи своим людям стрелять в потолок, сделать вид, что идет бой. Потом кричите. Радуйтесь, словно вы убили Смита и мою дочь. Скорей!»

Террористы дают несколько очередей в потолок. Разражаются громкими кличами. Несутся прочь от виллы, волоча Джона и Терезу в сторону посадочной площадки. Добегают до ближайших бараков, прежде чем мир за спиной взрывается. Их подбрасывает в воздух. Швыряет оземь. Оглушает чудовищным ревом. Взрывная волна рвет одежду и волосы. Пролетают мимо сорванные ветви, листья пальм. Над головой проносится, кружась, тяжелая деревянная дверь, падает на одного из людей Абу Ауды, расплющивая его в лепешку.

Когда земля перестает содрогаться, Джон поднимается на ноги. Из рассаженного скальпа струится кровь, горит огнем левая рука. Агент суматошно тянется к оружию.

Абу Ауда наставляет на него свою английскую штурмовую винтовку:

– И не пытайтесь, подполковник.

Уцелевшие поднимаются на ноги. Их на удивление много. У Терезы стекает по бедру струйка крови. Шамбор бросается к ней:

– Тереза! Ты ранена!

Она отталкивает отца:

– Я больше не знаю тебя. Ты, должно быть, обезумел!

Отвернувшись, она поддерживает шатающегося американца.

Шамбор недоуменно наблюдает, как дочь отрывает рукав белого пиджака.

– Я делаю это ради будущего Франции, дитя мое, – объясняет он искренне. – Скоро ты все поймешь!

– Нечего тут понимать. – Она перевязывает сначала руку Джона, потом ногу себе. Кровь в волосах агента запекается сама.

– Потом объясните, доктор, – вмешивается Мавритания.

Террорист озирается со звериной хитринкой в глазах. Принюхивается, словно ветер шепчет ему что-то важное.

– Они могут нанести новый удар. Надо уходить немедленно.

Кто-то из террористов, не сдержавшись, воет от горя. Все оборачиваются, глядя на «Хьюи». Лопасти винта переломаны разлетавшимися осколками. Этот вертолет уже не поднимется.

– В разведчике есть место для пятерых, – решает Шамбор. – Конечно, вы, мсье Мавритания, и ваш пилот. Плюс капитан Боннар, Тереза и я.

Мавритания начинает протестовать – хочет взять больше своих людей, – но Шамбор твердо качает головой:

– Нет. Боннар мне нужен, и дочь я не оставлю. Если я должен построить новый аппарат, извольте доставить меня в безопасное место. Воссоздать ДНК-компьютер – наша главная задача. Мне весьма жаль, что больше ни для кого не остается места, но – увы.

Мавритании приходится уступить. Он оборачивается к своему рослому подручному, все слышавшему и теперь мрачно поглядывающему на француза.

– Ты останешься и поведешь остальных, Абу Ауда. Обеспечишь эвакуацию. Я возьму нашего пилота-саудовца, Мохаммеда. Он лучший. Ты вскоре присоединишься к нам.

– А что с американцем, Смитом? Можно я его убью? Если это он…

– Нет. Если это он вызвал ракетный удар, он еще более важная шишка, чем мне думалось. Береги его, Абу Ауда.

Тереза Шамбор отчаянно сопротивляется, но ее запихивают на борт. Тесный вертолетик поднимается, облетая кругом место взрыва, и направляется на север, в сторону Европейского континента. Абу Ауда приказывает связать пленнику руки, и отряд террористов быстрым шагом направляется к далекому шоссе, где их встречают два крытых грузовика. Долгая тряская поездка по продутой ветрами пустыне заканчивается в шумном тунисском порту. Здесь они пересаживаются в лодку, похожую на тот переоборудованный катер, на борту которого Джон попал в здешние края. Террористы устали, но что-то гонит их вперед и вперед.

На борту агенту завязывают глаза, и долгий рейс через Средиземное море проходит мимо него. Катер мотает по волнам, но Джона все равно смаривает сон, однако стоит кораблику причалить, и агент снова настороже, прислушивается. Его вытаскивают на палубу, не озаботившись снять повязку. Слышен разнобой голосов, говорящих по-итальянски – значит, вот куда они попали. Террористы садятся на вертолет Сикорского и летят куда-то – целью их может быть любое место от Сербии до Франции…

Теперь, сидя в вертолете, ожидая, когда или кончится бензин, или «Черный ястреб» приземлится, слепой агент боролся с мучительной тревогой: жива ли Рэнди? Что с Марти и Питером? Тереза что-то говорила насчет того, что она и ее отец были на вилле единственными пленниками. Джону оставалось только надеяться, что его друзья на свободе, что Питеру удалось каким-то образом спасти Марти и перевезти его в безопасное место. Единственное, что утешало, – молекулярный компьютер наверняка разнесло взрывом в прах.

Теперь ему предстояло остановить Эмиля Шамбора, покуда тот не построил новый. То, что ученый с самого начала сотрудничал с террористами, потрясло агента до глубины души. Похоже было, что старый француз и затеял эту хитроумную шараду, успешно обманув не только правительства многих стран, но и свою дочь. Извратив собственное научное достижение, он, вне всякого сомнения, готов создать еще один молекулярный компьютер, чтобы с его помощью уничтожить Израиль. Зачем? Из-за того, что его мать была алжиркой, последовательницей ислама? Вспомнились слова Фреда Клейна: «Мать воспитывала его в мусульманском духе, но, повзрослев, он не проявлял никакого интереса к вере». В тот момент не было причины считать важной подобную мелочь – Шамбора никогда не тянуло в религию.