Наследие Скарлатти - Ладлэм Роберт - Страница 26

– Я предпочла бы все же услышать от вас хотя бы приблизительную сумму. – Элизабет Скарлатти не любила Джефферсона Картрайта, и ее тон не предвещал ничего хорошего.

– Фонд, предназначенный для ежегодных расходов мистера Скарлетта, отличается от фонда, предназначенного для развития капитала, и достигает порядка семисот восьмидесяти трех тысяч долларов, – быстро ответил Картрайт.

– Чрезвычайно рада, что его личные нужды редко превышали эту скромную сумму, – с сарказмом прокомментировала Элизабет Скарлатти и выпрямилась в кресле. Она умела быть величественной, и Джефферсон Картрайт заговорил вдруг быстро-быстро, и южный акцент его уже нельзя было скрыть.

– Разумеется, вы были осведомлены о некоторых чрезмерных расходах мистера Скарлетта – об этом много писали газеты. Я лично неоднократно предупреждал его, но он ведь такой упрямый молодой человек… Если вы помните, ровно три года назад мистер Скарлетт приобрел дирижабль примерно за полмиллиона долларов. Мы всячески пытались отговорить его от этой покупки, но он поступил по-своему. Он заявил, что должен иметь дирижабль – и все! Если вы, мадам, изучите счета вашего сына, то увидите, что он всегда был склонен к подобного рода не очень обдуманным тратам. – Картрайт защищался, хотя вполне отдавал себе отчет в том, что Элизабет Скарлатти не станет обвинять его в этих тратах.

– И как много было… подобных приобретений?

Банкир заговорил еще быстрее:

– Разумеется, столь экстравагантных, как дирижабль, больше не было! Мы объяснили мистеру Скарлетту, что подобные траты приводят к крайне нежелательному переводу средств из второго фонда в первый. Что он должен… ограничить свои расходы только теми доходами, которые приносит первый фонд. Во время наших с ним занятий в банке я неоднократно подчеркивал эту мысль. Однако его расходы на прошлогоднее свадебное путешествие с очаровательной миссис Скарлетт были довольно значительными. Мягко говоря, этим своим путешествием мистер Скарлетт внес серьезный вклад в европейскую экономику… Мы также вынуждены были совершить большое количество непосредственных выплат по подписанным им требованиям… Я уверен, мистер Чанселлор Скарлетт информировал вас о неоднократных уведомлениях, которые я направлял ему в связи с европейскими расходами вашего сына.

Элизабет удивленно подняла брови.

– Нет, я ничего об этом не знаю.

– Но ведь, миссис Скарлатти, это было свадебное путешествие. Поэтому мы не могли…

– Мистер Картрайт, – прервала его пожилая дама, – есть ли у вас точные данные о расходах моего сына, совершенных в прошлом году как здесь, так и за границей?

– Конечно, мадам.

– А о суммах, высланных по его прямому требованию?

– Разумеется.

– Я жду от вас эти данные не позднее завтрашнего утра.

– Но эту работу даже несколько бухгалтеров способны выполнить в лучшем случае за неделю. Мистера Скарлетта трудно назвать самым педантичным человеком, когда речь идет о подобных вещах…

– Мистер Картрайт! Я имею дело с «Уотерман траст» вот уже четверть века. «Скарлатти индастриз» ведет все свои дела только через ваш банк, потому что такова была моя воля. Я верю в «Уотерман траст», у меня нет оснований не верить. Надеюсь, я понятно говорю?

– Конечно, разумеется. Завтра утром. – Джефферсон Картрайт, пятясь задом, с поклоном удалился.

– Минуточку, мистер Картрайт!

– Да, мадам?

– Боюсь, я не успела выразить вам свою признательность за то, что вам удавалось удерживать моего сына в рамках установленных расходов.

– Простите, мадам. – На лбу Картрайта выступили капельки пота. – На самом деле…

– Кажется, вы меня не поняли, мистер Картрайт. Я хочу выразить вам мою искреннюю благодарность. Всего доброго.

– До свидания, мадам Скарлатти.

Всю ночь Картрайт с тремя банковскими служащими трудился над составлением полного отчета о расходах Алстера Скарлетта. Это была трудная задача.

К 2.30 ночи на столе у Джефферсона Картрайта лежал полный список банков и меняльных контор, с которыми наследник империи Скарлатти когда-либо имел дело. С указанием точных дат и сумм переводов. Список казался бесконечным. Сумм, которые еженедельно тратил Алстер Скарлетт, хватило бы среднему американцу на безбедную жизнь в течение целого года.

«Кэмикл корн иксчейндж», Мэдисон-авеню, 900, Нью-Йорк «Мезон де банк», рю Виолет, 22, Париж «Ла банк Америкэн», рю Нуво, Марсель «Дойче-американише банк», Курфюрстендамм, Берлин «Банко-туриста», калье Де-ла-Суэньос, Мадрид «Мезон де Монте-Карло», рю Дю Фюллаж, Монако «Вейнер штедтише спаркассе», Зальцбургштрассе, Вена «Банк Франс-Алжир», залив Мун, Каир, Египет. И так далее. Да, Алстер и его молодая жена поездили по Европе!

Естественно, в этом списке числились и суммы, переведенные на банки и конторы. В список также были включены подписанные Алстером счета из отелей, магазинов, ресторанов, агентств по прокату автомобилей, пароходных и железнодорожных компаний, конюшен, частных клубов, игорных домов. И по всем этим счетам платил банк «Уотерман».

Джефферсон Картрайт составлял детальный отчет. Эти расходы казались абсолютно безумными, но все уже привыкли, что обычные мерки к Алстеру Скарлетту неприменимы.

Ничего необычного, если иметь в виду всю прежнюю жизнь Алстера Скарлетта. Естественно, «Уотерман траст» разошлет письма во все эти банки, чтобы получить сведения о суммах, хранящихся на депонентах. И вернуть эти деньги для «Уотерман траст» не составит труда.

– Да, работенка, – пробурчал Картрайт себе под нос. Джефферсон Картрайт был убежден, что сегодня утром он предстанет перед старой мадам Скарлатти совершенно в ином свете. Он поспит пару часиков, примет холодный душ и доставит отчет самолично – конечно, вид у него будет усталый, очень усталый! Мадам Скарлатти будет потрясена.

– Мой дорогой мистер Картрайт, – с сарказмом произнесла Элизабет Скарлатти, – когда вы переводили тысячи за тысячами во все европейские банки, вам не приходило в голову, что тем самым вы создавали дефицит почти в четверть миллиона долларов? Вы что, не понимали, что сложение этих двух сумм – того, что брал из своего фонда мой сын, и того, во что можно было бы обратить эти взятые деньги, – даст результат просто невероятный? Да он менее чем за девять месяцев превысил расходы, намеченные на год! Черт бы его побрал!

– Естественно, сегодня утром мы разослали во все перечисленные банки письма с требованием полной информации. Я уверен, банки смогут вернуть нам значительные суммы.

– А я в этом совсем не уверена!

– Откровенно говоря, мадам Скарлатти, я пока не понимаю, что именно вы имеете в виду…

Голос Элизабет смягчился, и она задумчиво произнесла:

– Да я и сама, по правде говоря, пока не понимаю. Только в этой ситуации – вот это я понимаю хорошо – я отнюдь не лидер, а ведомый…

– Простите?

– Кстати, во время занятий моего сына в банке мог ли он почерпнуть какую-то информацию, которая заставила бы его переводить средства в Европу?

– Я задавался тем же самым вопросом. Более того, я считал это своим долгом… Очевидно, мистер Скарлатти сделал несколько капиталовложений в Европе.

– Капиталовложения? В Европе? Это представляется маловероятным!

– У вашего сына обширный круг друзей, мадам Скарлатти. А у этих друзей, наверное, не было недостатка в интересных проектах… Должен сказать, что ваш сын становился все более и более знающим в области анализа капиталовложений…

– В чем, в чем?

– Я имею в виду его внимательное изучение всех капиталовложений Скарлатти. Он очень усердно занимался, и я горжусь, что именно мне выпала честь знакомить его с банковской системой… Даже в свадебное путешествие он взял с собой сотни отчетов.

Элизабет медленно поднялась, подошла к окну. Она обдумывала сказанное Джефферсоном Картрайтом – интерес ее сына к капиталовложениям «Скарлатти индастриз» был для нее большой неожиданностью. Она привыкла во многом полагаться на интуицию: долгий опыт показал, что интуиция почти никогда не подводила ее. И сейчас она интуитивно что-то чувствовала, но что, она не могла четко сформулировать.