Дочь Клодины - Лейкер Розалинда - Страница 67

— Истхэмптону нужна еще одна гостиница, и особняк будет служить новым отелем, в котором разместятся те люди, которые желают насладиться спокойствием и тишиной сельской местности и морским воздухом.

Времени продолжить разговор не осталось. Мистер Бартли-Джонс подал знак Люси, что ей пора выходить на сцену, и, попрощавшись с Дэниэлом, она поспешила к пианино, а он проводил ее взглядом, похлопывая по недавно подписанным и заверенным печатью документам, лежащим в кармане.

Несколько дней спустя Джош в своем кабриолете въехал в ворота резиденции Рэдклифф. Из окна второго этажа его увидела дочь Оливии. София, высокая, темноволосая молодая женщина, совсем недавно приехала в родной дом из Эдинбурга. Она переехала жить в Шотландию, после того как вышла замуж за шотландца Джеймса Стюарта полгода тому назад, когда ее отец был еще жив. Она ждала с нетерпением своего возвращения в Эдинбург, но не потому, что безумно любила мужа и сильно скучала по нему, а по той причине, что ей до смерти надоели гневные тирады ее матери против семьи Уорвиков. Она, так же как и мать, не любила эту семью, так как ей с самого детства вдалбливали в голову, что они бесчеловечные, безжалостные, жестокие люди, а еще порой София вспоминала своего отца, который ненавидел Уорвиков и таил на них злобу. София считала, что ненависть — ужасное, отвратительное чувство, которое может довести до болезни, и ей казалось, что после смерти отца мать возненавидела их еще больше и стала просто помешанной на том, как бы отомстить Уорвикам.

София думала, что это произошло вследствие того, что маме нечем было больше занять свои мысли, ведь ее единственная дочь вышла замуж и уехала в другой город. София еще точно не знала, но сердце подсказывало ей, что она забеременела, и очень радовалась, надеясь, что ее беременность отвлечет Оливию от плохих мыслей, потому что у нее совершенно не останется времени думать о чем-то другом, кроме долгожданной внучки или внука. Когда родится ее первенец, а затем и другие детишки — ведь София мечтала о большой семье, — она будет отвозить их в резиденцию Рэдклифф на летний отдых к бабушке. Они будут купаться в море, дышать чистым свежим воздухом, наслаждаться красотой сельской местности, в общем, отдохнут от сырой Шотландии, а также станут заботиться о бабушке, радовать ее и не давать ей скучать.

— Приехал мистер Бартон, — сказала она. — Ты хочешь, чтобы я оставила вас наедине?

Оливия подняла глаза вверх, отрываясь от вышивки, затем откинулась на спинку кресла, надев наперсток на другой палец.

— Да, дорогая. Нам нужно обсудить кое-какие дела, которыми тебе не следует забивать голову. Возвращайся, когда он уедет, и мы вместе попьем сладенького чайку.

Когда София вышла из комнаты, Оливия посмотрелась в небольшое зеркало в позолоченной раме, чтобы проверить, все ли в порядке с ее прической, поправила негустые кудрявые волосы, на которых красовалась кружевная шляпка с изящными пурпурными ленточками. Когда гость вошел в комнату, он сразу понял, что хозяйка ждет его. Она сидела прямо и невозмутимо, спиной к летнему камину, над которым висела картина с изображением города Каны на севере Палестины, где, согласно Евангелию, Иисус совершил первое чудо — превратил воду в вино. Золотые оттенки смешивались с ярким солнечным светом, и за окном, как и на картине, была такая же превосходная погода, солнечный свет проникал в комнату и освещал персидский ковер золотого цвета.

Оливия поприветствовала Джоша, назвав по имени, будто бы напоминая ему, что в ее глазах он выглядит человеком, крутящимся исключительно в омерзительном, грязном мире коммерческой деятельности.

— Мистер Бартон.

Она поклонился.

— Добрый день, мадам.

Оливия увидела, с какой предусмотрительностью и осторожностью Джош посмотрел на нее и как сверкнули его глаза. Она знала: он понимал, что она не послала бы за ним просто так, а значит, пересмотрела некоторые аспекты его предложения, касающегося железнодорожной станции.

— Пожалуйста, присаживайтесь, — сказала Оливия, показывая на стул, стоящий напротив нее, и расправила складки пурпурной юбки. Неторопливо он взял сложенную газету «Новости Истхэмптона», лежащую на столе, который стоял рядом с ее креслом, и внимательно стал изучать первую страницу.

— Кажется, мистеру Уорвику опять удалось обвести вас вокруг пальца. Он купил имение Атвудов и собирается превратить его в отель.

— Верно. — Ему было нелегко признать, что он тоже проиграл. — Я слышал, что он перебил цену, предложенную «Железнодорожной компанией», и был уверен, что получит собственность в свои руки еще до того, как сделал заем. Если бы банкиры отказали ему, то он понес бы огромные финансовые убытки.

— Ему всегда везет, — негодуя, сказала Оливия, — но в этот раз судьба не даст ему шанса.

Джошу стало любопытно, и он наклонился вперед, хотя она была не очень ему приятна, как и во время предыдущих их встреч, но если строить бизнес исключительно с теми людьми, которые тебе по нраву, многого не добьешься.

— Что конкретно вы имеете в виду?

— Я не изменила своего мнения и не собираюсь продавать вам ни кусочка земли, окружающей мое имение, но есть один участок, который я не использую и о котором я раньше не говорила, желая посмотреть, как Дэниэл Уорвик будет воевать с «Железнодорожной компанией».

— И где находится этот секретный участок земли?

Она хитро улыбнулась.

— До того, как Дэниэл Уорвик приехал в Истхэмптон и скупил землю у вашего прадеда, Рэдклиффы владели обширными делянками, которые каким-то образом остались с того времени, когда Бартоны были покупателями. И хотя много земель было продано разным людям, один участок все же остался, просто потому, что он разбит гужевой дорогой, и простирается эта земля от границ имения Рэдклиффов до морского коттеджа. Если вы решите купить этот участок, то сможете проложить железную дорогу прямо в сердце Истхэмптона и построить станцию с видом на море.

Бартон молчал, хотя понимал, что это было действительно привлекательное предложение, но он был слишком осторожным и предусмотрительным, чтобы брать на себя огромную ответственность. Жизнь не раз преподносила ему неожиданные сюрпризы, и поэтому, прежде чем он не убедится, что все в порядке, он не сможет дать волю эмоциям.

— Но, должно быть, Уорвик знает об этой земле, — решительно заявил он.

Оливия слегка кивнула, подтверждая его слова, но выражение ее лица было довольным.

— Конечно, знает, но он никогда не волновался по этому поводу, так как у него есть право проезда через чужую территорию. Там не главная магистраль, нет, там обычная дорога.

Джош знал больше о таких делах, чем она. Определенно больше.

— Тем не менее, когда такое право получают на долгие годы, то только закон парламента может отменить его, и я могу заверить вас, мадам, что такое вмешательство ни к чему хорошему не приведет.

Но она была непоколебима и самоуверенна, ее манера поведения осталась прежней.

— Мистер Бартон, в этом случае обращаться к законодательству парламента не нужно. Мои адвокаты тщательно изучили документы, которые относятся еще к пятнадцатому веку. Этой дорогой будет снова пользоваться общество, и пусть вместо экипажей и повозок появятся поезда на колесах, ничто не помешает вам проложить здесь ваши железные пути и построить станцию на земле, простирающейся рядом с морским коттеджем и некоторыми другими соседствующими жилыми домами, которую я продам вам.

Он глубоко вздохнул.

— Я думаю, будет лучше, если мы взглянем на карту Истхэмптона и его ближайших районов, перед тем как продолжить наш разговор, — сказал он, доставая из кармана карту и поднимаясь, чтобы расстелить ее на круглом столе. — Я думаю, вы упустили один очень важный момент.

Оливия подошла, шурша своей атласной юбкой, и встала рядом с ним.

— Какой момент, мистер Бартон?

На карте он нашел дорогу, про которую она говорила, и повел по ней пальцем от морского коттеджа через окраины прямо к поместью Денвиса Кортера.