Правосудие во имя любви - Бакстер Мэри Линн - Страница 33

Томас не обернулся.

XXIV

Юридическая контора «Джонс и Страссберг» в деловой части Остина представляла собой весьма солидное учреждение. Контора была основана Уильямом Джонсом в конце прошлого века, и занимаемое ею здание вносило немалый вклад в историческое обаяние города.

В штат фирмы принимались только такие юристы, чей престиж был неоспорим. Каждый служащий конторы проникался уверенностью, что быть членом этой команды — высокая честь.

Кейт, безусловно, тоже была уверена в этом. Чувство, похожее на благоговение, охватывало ее даже сейчас, когда она въезжала на территорию автостоянки, примыкающую к зданию конторы. С таким же благоговением приняла она несколько лет назад приглашение поступить сюда на работу, хотя ей и предстояло начать с самой нижней ступеньки служебной лестницы и собственными силами прокладывать себе путь наверх. Такая перспектива ее не пугала: трудности восхождения она преодолевала с боевым азартом.

Тем не менее, этот путь не был для нее усыпан розами. Выпадали и на ее долю черные дни разочарований, душевной боли и крушения надежд; из них, возможно, самым памятным был скандал с участием Дэйва Нильсена и Харлена Мура.

Кейт редко наведывалась в эту контору: в сутках оказывалось слишком мало часов, чтобы она могла позволить себе выкроить время для такого визита. Однако сегодня у нее было веское основание для посещения конторы. Ее бывший босс, Уильям Джонс-третий, теперешний глава фирмы, позвонил и едва ли не потребовал, чтобы Кейт зашла к нему. Она предположила, что он собирается поддержать ее кандидатуру на предстоящих выборах.

Для поездки в контору Кейт заранее обдумала свой наряд. Она выбрала эффектный шелковый костюм топазового цвета с юбкой чуть выше колена. Простая золотая цепочка поблескивала поверх блузки из шелка. Волосы, как обычно, были уложены на затылке в шиньон, спускающийся на шею.

Наслаждаясь этим прежним чувством радостного возбуждения, Кейт вышла из машины. Утреннее солнце, не успевшее еще высоко подняться, осветило ее своими лучами. Она задержалась у машины и, прищурившись, взглянула на небо. О лучшем дне и мечтать невозможно, сказала она себе самой, хотя весна, в общем, была слишком сухой и потому не очень-то обнадеживающей для фермеров.

Спустившись с небес на землю, Кейт прошла в здание, полная решимости получить максимум удовольствия от этого неожиданного визита.

…График работы в суде во второй половине дня был перегружен разными делами, связанными с торговлей наркотиками и с вопросами опеки над детьми. Однако самой верхней строчкой в ее расписании на сегодня было напоминание: позвонить в штаб-квартиру Томаса в Сан-Антонио, чтобы выяснить, вернулся ли тот из России.

Она звонила туда уже дважды, и каждый раз отказывалась назвать свое имя. Оба раза ей сообщали, что возвращения преподобного Дженнингса ожидают в течение ближайшей недели.

В следующей строке — после имени Томаса — было имя Сойера Брока. Она должна была ему позвонить после того как получит какую-нибудь информацию от Томаса. И тогда, вероятно, Сойер сможет отыскать ее дочь.

Внезапная дрожь пробежала по телу Кейт при мысли о том, что она действительно увидит Сэйру во плоти, а не просто в своем воображении. Если Сойер Брок сделает свое дело, она сама сумеет совладать с чем угодно, и даже с неуместным физическим влечением, которое — Кейт вынуждена была признать — она испытывала к этому человеку.

Кейт вошла в главный вестибюль. Он был исключительно уютен; обстановку его составляли два дивана, обтянутых желтовато-коричневой кожей, и четыре или пять кожаных кресел. На одном из низких столиков со стеклянными столешницами лежало несколько деловых и популярных журналов. Сводчатый потолок был застеклен; свет струился через него на многочисленные живые растения и дорогие картины, развешанные на стенах.

Кейт задержалась на минутку, чтобы переброситься парой слов с дежурным клерком и несколькими служащими, затем вошла на эскалатор и поднялась на верхний этаж, где располагались рабочие помещения Билла Джонса.

Его секретарша встретила Кейт широкой улыбкой.

— Доброе утро, судья. Выглядите вы великолепно, как всегда.

— Спасибо, Бренда. И вы тоже.

Бренда оторвалась от своих дел и подперла подбородок ладонью; в глазах ее светился неподдельный интерес.

— Как дела в суде?

Кейт улыбнулась.

— Дел невпроворот.

— Много гадкого случается, правда?

— Бывают дни, когда мне кажется, что я нахожусь не в суде, а в зоопарке во время кормления зверей — такой там ажиотаж.

Бренда засмеялась, отчего заколыхались локончики на ее кудрявой голове и вся ее полная фигура.

— Можно подумать, что речь идет о другом мире.

— Так оно и есть. Но я скучаю по вашей фирме.

— А мы скучаем без вас, — сердечно откликнулась Бренда, — особенно мистер Джонс.

— И мне тоже не хватает его. Сейчас можно зайти к нему? Если он занят, я хотела бы забежать в свой прежний кабинет и повидать мою секретаршу. — Кейт засмеялась. — Наверно, следовало бы сказать «экс-секретаршу».

— Да, вот кому по-настоящему вас недостает.

— Это чувство у нас взаимно.

На столе у Бренды прозвенел звонок. Она нажала кнопку и отозвалась:

— Слушаю, мистер Джонс.

— Кейт сейчас здесь?

— Да, сэр.

— Попросите ее зайти.

Кейт уже подходила к массивной двери, когда та широко распахнулась.

— Кейт, дорогая, как приятно!

— Мне тоже, — ответила она.

Билл Джонс крепко пожал ее протянутую руку и жестом предложил Кейт садиться.

Расположившись в кресле, Кейт разглядывала своего прежнего шефа. Это был высокий мужчина с редеющими светлыми волосами и намечающимся брюшком. Красотой он не отличался, но что-то в его облике неотразимо привлекало внимание. Кроме того, он был одним из самых умных людей, которые повстречались Кейт на ее жизненном пути.

— Вы к нам наведались в первый раз? — спросил он, все еще стоя.

— Нет, я заезжала примерно месяц назад, но вас тогда не было в городе.

— Как насчет чашечки кофе?

Кейт улыбнулась.

— С удовольствием.

Билл направился к бару, а Кейт тем временем огляделась вокруг.

В этом кабинете она всегда чувствовала себя легко, хотя здесь на всем лежал отпечаток мужского вкуса. И богатства. В одном конце кабинета надо всем доминировал дубовый письменный стол огромных размеров; на массивных полках размещались сотни книг. Стены были украшены личными фотографиями и ценными картинами.

Через обрамленное синими гардинами окно-фонарь, расположенное позади стола, открывался великолепный вид на город и реку Колорадо.

Билл подал ей чашечку кофе, а потом уселся на свое место за столом.

— Я уверен, что вы теряетесь в догадках, зачем я просил вас заехать к нам. — Он улыбнулся и продолжал: — Хотя, наверно, точнее было бы сказать «потребовал».

Кейт взглянула на него поверх своей чашки и усмехнулась:

— Я ничего не имею против. Мне и самой хотелось повидаться с вами, но я так завалена работой… У меня просто нет возможности куда-то отлучиться.

— Но эта работа вам нравится?

Глаза Кейт загорелись.

— О да. Я бы ее ни на какую другую не променяла.

Билл наклонил голову набок.

— И даже сюда не захотели бы вернуться?

— Вы позвали меня, чтобы поговорить об этом?

— Нет, только не поймите меня превратно. Я был бы рад, если бы вы вернулись, но понимаю, что сейчас вы делаете именно то, для чего созданы. — Он немного помолчал. — И вот почему мне понадобилось с вами повидаться. — Он снова помолчал и сделал глоток кофе. — Ваша предвыборная кампания уже стартовала и набирает обороты?

— Мы стараемся.

— Денежный взнос на нужды кампании не мог бы вам пригодиться?

Кейт выпрямилась в кресле.

— Конечно, мог бы.

— Хорошо, тогда будем считать, что все улажено.

Билл Джонс выдвинул ящик стола, достал оттуда чек и протянул его Кейт.

Кейт взглянула на обозначенную в чеке сумму и снова подняла на собеседника широко раскрытые глаза.