Правосудие во имя любви - Бакстер Мэри Линн - Страница 32

— Смерть за смерть, — повторил тот с маниакальной настойчивостью.

В эту минуту снаружи стали дергать ручку двери, а потом чей-то голос пробормотал:

— Что за черт? Почему заперто?

Неожиданное вмешательство заставило Силвермена на долю секунды отвести взгляд от Сойера. Этого оказалось достаточно. Сойер в мгновение ока прыгнул на Силвермена и выбил у него пистолет. Не успел тот опомниться, как получил страшный удар в лицо, отбросивший его к стене.

Скуля, как щенок, и слизывая кровь с разбитой губы, Силвермен сполз на пол. Снаружи продолжали дергать дверь.

— Отойдите от двери! — крикнул Сойер.

Наступила тишина.

Сойер скомандовал:

— Поднимайся, Силвермен.

С ужасом глядя на Сойера, Силвермен силился подняться. Из глаз у него текли слезы. Держась за стену, он поковылял к двери.

— Силвермен! — окликнул его Сойер.

Тот с трудом повернул шею.

— Только попадись мне еще раз. — Сойер говорил негромко, но не скрывал душившей его ярости. — Пожалеешь, что на свет родился. — Он сделал паузу, чтобы до Силвермена дошли его слова. — А теперь убирайся — и чтоб духу твоего здесь не было. Пошел вон!

Кадык на шее Силвермена ходил ходуном. Трясущиеся руки пытались открыть дверной замок. Когда он, наконец, справился с этой непосильной задачей, ноги сами понесли его прочь.

Сойер поднял с пола пистолет. Джейн истерически разрыдалась.

— Он… он мог вас убить, — всхлипывала она.

— Ну, не убил же, — Сойер неловко погладил ее по плечу.

— Ду… думаете, он еще вернется?

Сойер сжал губы:

— Кто его знает? От сумасшедших всего можно ожидать.

— Давайте позвоним в полицию, — Джейн едва могла говорить сквозь рыдания.

— Нет, не нужно. Сейчас он до смерти перепуган — и поделом. — Смягчившись, Сойер переменил тему. — Не плачьте, а то вам станет плохо. Слушайте, что сейчас надо сделать. Позвоните Гарри, чтобы он за вами приехал. А ваша машина прекрасным образом переночует на стоянке. Поезжайте домой и как следует отдохните.

Джейн подняла на него залитые слезами глаза:

— А как же…

— Ни слова больше, — Сойер улыбнулся. — Кто здесь командует? Вот и подчиняйтесь. Звоните мужу.

Вскоре Сойер снова сидел за рабочим столом. Он не стал придавать огласке этот случай, чтобы понапрасну не тревожить своих сотрудников. Слава Богу, что Силвермен запер дверь. Войди кто-нибудь в приемную — вполне можно было получить пулю в лоб. Но, как Сойер и предполагал, Силвермен оказался трусом: дальше угроз дело не пошло.

Сойер решил позвонить Ральфу, но тут раздался телефонный звонок.

— Я слушаю.

— Что-то ты на взводе? — Это был Харлен.

Сойеру меньше всего хотелось сейчас с ним разговаривать.

— Вам это неинтересно. Что вы хотели?

— Хотел проверить, как подвигается дело Колсон.

— Подвигается, — сказал Сойер, а про себя добавил: только это не про твою честь. Вслух он сказать этого не мог. Пока не мог.

В трубке явственно послышалось тяжелое дыхание:

— Как ты разговариваешь?

— Послушайте, Харлен, вы хотите, чтобы поручение было выполнено?

— Разумеется, только…

— Вот и предоставьте мне действовать, как я считаю нужным.

— Надо понимать, ты еще не добился ровным счетом ничего.

— Надо понимать, я свое дело знаю.

— Засучи рукава, слышишь? И не отвлекайся ни на что другое.

Сойер держал трубку на некотором расстоянии от уха, чтобы не слышать, как орет Харлен. Воспользовавшись паузой, он сказал:

— Мне пора.

— Черт бы тебя подрал, Брок.

— Поговорим позже. — С этими словами Сойер бросил трубку. Он долго смотрел в одну точку, досадуя, что угодил в осиное гнездо.

Томас Дженнингс, помахивая легким чемоданом, приближался к задней двери своего дома. Вечерний ветерок шевелил его волосы, пока он возился с замком. Дом встретил хозяина гробовой тишиной. Он знал, что горничная, Флоренс, уже ушла к себе. Машина Аннетты стояла, как он заметил, в гараже; значит, жена должна быть дома. Томас прошел через кухню и остановился в дверях застекленной веранды, наблюдая, как жена открывает бар и наполняет высокий стакан.

— Уже приложилась, — сказал он ей в спину.

Аннетта вскрикнула от неожиданности и резко повернулась. Ее глаза горели злобой.

— А, великий проповедник вернулся. Прикажешь мне припасть к твоим стопам? — Она захихикала, проливая спиртное на пол. — Ой, это все из-за тебя.

Томас переступил через порог веранды.

— Господи, ну и лахудра.

Она засмеялась:

— Сам-то кто? Лицемер дешевый.

— Посмотри на себя в зеркало. Когда ты в последний раз была в парикмахерской или у косметички?

— А тебе какое дело? — огрызнулась Аннетта. — Ты все равно либо в отъезде, либо по шлюхам таскаешься. Либо и то, и другое.

Томас задержал на ней взгляд, полный отвращения.

— Я не собираюсь выслушивать эту ахинею. — Он повернулся и направился к двери.

— Кто такая Кейт Колсон?

Томас замер на полпути:

— Что ты сказала?

— Что слышал. Кто она такая? Непохоже, чтобы это была твоя девка. Она рангом повыше.

Томас приблизился к ней вплотную:

— Не советую играть со мной в эти игры. — Он сжал кулаки и раздул ноздри. — Ты меня знаешь.

Аннетта не шелохнулась:

— Ты не посмеешь меня ударить. Только попробуй — папа тебя убьет.

— Откуда ты знаешь Кейт Колсон?

Словно устав от словесной перепалки, Аннетта устало сообщила:

— Она к тебе приезжала.

Загорелое лицо Томаса вмиг побледнело.

— Что ей надо? — Голос его дрогнул.

Кейт Колсон набралась наглости явиться к нему домой. От этой гадины можно ожидать чего угодно.

Аннетта пожала цыплячьими плечиками.

— Откуда мне знать? Она только просила передать, что была здесь.

Томас покрылся испариной.

— Да ты никак боишься ее? — Аннетта снова засмеялась. — Видно, эта дамочка тебя здорово прижучила!

— Закрой рот.

— Закрою, когда узнаю, кто она такая и что ей здесь нужно.

Томас затрясся, не в силах больше маскировать свой страх.

— Признавайся, — потребовала Аннетта. — Не то я папе скажу, какой ты извращенец, как ты меня привязываешь и стегаешь ремнем. Могу и еще кое-что добавить, если этого мало.

— Ну, слушай же, стерва ты этакая! Я с ней один раз переспал, когда учился в школе. — Он достал из кармана платок и вытер лоб. — Она забеременела и родила.

— Что стало с ребенком? — удрученно спросила Аннетта.

— Почем я знаю? На усыновление отдали, скорее всего.

— Боже мой.

Наступила тишина. Томас видел, что в душе Аннетты бушует буря страстей. Как же так, почему его подстерегают неприятности, когда жизнь идет но накатанной колее? Неизвестно, с чем приходила Кейт Колсон, но ее посещение не сулило ничего хорошего. Придется с ней разобраться, чтобы не стояла у него на пути. Ему не привыкать.

Черты его лица исказились. Аннетта нарушила молчание.

— Ублюдок, ты ей сделал ребенка. А я выплакала все глаза, умоляла, чтобы ты разрешил мне родить!

— Это нужно не тебе, а твоему папочке, который мечтает о внуках.

— Неправда, — вспылила Аннетта. — Ребенок нужен мне самой.

Томас окинул ее циничным взглядом:

— Тебе? Что ты можешь ему дать? — Он жестоко рассмеялся. — Разве что виски вместо молока — с пьяных глаз.

— Ах ты, ублюдок!

Томас устало вздохнул.

— Руганью ты ничего не добьешься. И потом, не я виноват, что ты не можешь родить. Я бесплодием не страдаю. Вот это и расскажи своему папочке.

— Я еще подумаю, не рассказать ли ему про Кейт Колсон.

На лице Томаса отразилось бешенство:

— Не советую. Тогда я ему такое расскажу про его доченьку, что старика удар хватит.

Аннетта замахнулась. Томас схватил ее за костлявое запястье и дыхнул злобой ей в лицо:

— Ах так, руку на меня поднимать вздумала? — Он грубо оттолкнул ее и пошел к двери.

— Чтоб ты сгорел в аду, подонок! — крикнула Аннетта ему вслед.