Дорога в Гандольфо - Ладлэм Роберт - Страница 4

Сэм работал на совесть. Он не любил торговцев наркотиками и завел на них дела, обеспечивая при этом надежную и оперативную доставку по команде своих донесений в Сайгон. И надо заметить, что все они вызывали у его начальства легкую панику.

В его докладах только имена и описания преступлений – и ни одной подписи вышестоящих чинов. Ему угрожали, в конечном итоге – удар ножом, пуля или, в лучшем случае, остракизм за подобное поведение. Таковы были правила игры.

В число его трофеев вошли семь вьетнамских генералов, тридцать один парламентарий. Также двенадцать американских полковников, три бригадных генерала и пятьдесят восемь человек более низкого воинского звания – майоров, капитанов, лейтенантов и сержантов. И это не считая пяти конгрессменов, четырех сенаторов, члена президентского кабинета, одиннадцати служащих зарубежных американских компаний, шесть из которых уже имели достаточно неприятностей в связи с их взносами в избирательную кампанию, и обладавшего квадратной челюстью и многочисленными последователями у себя на родине проповедника-баптиста.

Насколько было известно Сэму, обвинения были предъявлены только троим: одному лейтенанту и двум сержантам, дела же остальных находились в стадии рассмотрения.

Вот тогда-то Сэм Дивероу и совершил свою ошибку. Раздосадованный тем, что юридическая машина в Юго-Восточной Азии при первом же намеке на чье-то влияние начинает давать перебои, он решил сам поймать погрязшую в коррупции крупную рыбу, чтобы это послужило уроком для других. Его выбор пал на находившегося в Бангкоке генерал-майора Хизелтайна Броукмайкла, окончившего в 1943 году Вест-Пойнтскую академию.

У Сэма имелось достаточно улик против него. В результате целой серии хитроумных маневров, в которых майор сам принимал участие в качестве связного, он мог под присягой засвидетельствовать должностные преступления генерала.

Сэм готовился к этому делу тщательно. Не в силах представить себе, что в мире существуют два генерала Броукмайкла, он готов уже был выступить в роли ангела мести, вознамерившегося сурово покарать согрешившего.

Но их оказалось именно два. Два генерал-майора, носящих фамилию Броукмайкл: один – Хизелтайн, второй – Этелред! Они были кузенами. И сидевший в Бангкоке Хизелтайн совсем не был похож на находившегося во Вьетнаме Этелреда. Уголовником являлся вьетнамский Броукмайкл, а вовсе не его кузен. Зато Броукмайкл из Бангкока проявил себя человеком мстительным, и в мести своей он продемонстрировал не меньшее рвение, чем Дивероу, когда вел расследование преступлений его кузена. Генерал верил в то, что собирает улики против коррумпированного следователя из генеральной инспекции. И преуспел в своих деяниях. Выяснилось, что Дивероу нарушил большинство международных законов о контрабанде и все без исключения постановления правительства Соединенных Штатов.

Арестованного военной полицией Сэма посадили в особо секретную камеру и сказали ему, чтобы он готовился провести лучшую часть своей жизни в Ливенуорте.

Однако на его счастье один из высших чинов генеральной инспекции, который так и не мог понять, что же это за чувство справедливости, заставившее Сэма совершить такое количество преступлений, но зато сумел оценить его следовательский вклад в деятельность инспекции, пришел ему на помощь. Дивероу и на самом деле собрал в высшей степени доказательных документов намного больше, нежели любой другой военный юрист в Юго-Восточной Азии, хотя вся проделанная им оперативная работа натыкалась на полное бездействие в Вашингтоне.

Правда, этот вышестоящий офицер в беседе с Сэмом позволил себе сделать небольшую неофициальную оговорку. Арестованному было обещано, что если он согласится с наложенным на него разъяренным генерал-майором Хизелтайном Броукмайклом дисциплинарным взысканием в виде удержания его полугодового жалованья, то никаких обвинений в уголовных преступлениях выдвинуто против него не будет. Но это – при том условии, что он проработает в генеральной инспекции еще два года сверх срока, определенного его контрактом. К тому времени, по словам спасителя Сэма, царящий в Индокитае беспорядок погребет под собой своих творцов, и архивы генеральной инспекции будут либо частично уничтожены, либо похоронены.

В общем, или продление контракта, или тюрьма.

Так Сэм, патриотически настроенный гражданин и солдат, продлил срок своей военной службы. И когда ни на йоту не уменьшавшийся беспорядок в Индокитае и в самом деле ударил по его участникам, Дивероу перевели в Вашингтон.

И вот теперь, наблюдая из окна своего кабинета, как внизу, у контрольно-пропускного пункта, военная полиция проверяет выезжавшие машины, он думал о том, что от будущей гражданской жизни его отделяют всего-навсего один месяц и три дня.

Было начало шестого. Через два часа Сэму предстояло сесть в самолет в аэропорту Даллеса. Чемодан с вещами, который он собрал еще утром, находился в офисе.

Четыре года – два плюс два – подходили к концу. Время немалое, и он подумал, что мог бы негодовать по этому поводу, если бы не то обстоятельство, что оно не прошло для него даром. Весть о беспределе коррупции, царившем в Юго-Восточной Азии, достигла и иерархических коридоров в Вашингтоне, обитатели коих знали, что представляет собою Сэм. И он получил столько предложений от престижных юридических фирм, что был не в состоянии ответить на них и даже хотя бы ознакомиться с ними. Да он и не собирался изучать их, поскольку они никоим образом не привлекали его. Точно так же, как и то дело, которое в настоящее время лежало у него на столе.

Снова – проделки махинаторов. В данном случае речь шла о полной дискредитации одного из высших чинов, генерал-лейтенанта Маккензи Хаукинза.

Сначала Сэм несказанно удивился. Маккензи Хаукинз был выдающимся человеком, одной из легенд, порождаемых культами, и по крутости своей не уступал самому царю гуннов Аттиле.

Хаукинз занимал прочное место на военном небосводе. «Бэнтем букс» вскоре после окончания Второй мировой войны выпустило несколько томов его биографии, причем принадлежавшие «Ридер дайджест» права на их издание были проданы еще до того, как на бумаге появилось первое слово. Голливуд же потратил до неприличия огромную сумму на фильм о жизни героя. Антимилитаристы превратили имя знаменитого солдата в символ ненависти к фашизму.

Биография Хаукинза получилась не совсем удачной, поскольку сей субъект не отличался общительным нравом. В нем ясно просматривались такие черты характера, которые отнюдь не усиливали привлекательность его образа. Правда, первое место в его жизнеописании занимали четыре жены отважного воина, а не сам он.

С фильмом же дело обстояло еще хуже, поскольку он практически весь состоял из батальных сцен, за которыми не было видно человека. Ну а то, что актер, игравший Хаукинза, кричал своим людям под грохот пушек: «Бейте этих безбожников, вздумавших надругаться над американским флагом!» – было, конечно, не в счет.

Голливуд также уделил внимание четырем женам бесстрашного воителя, а заодно и некоторым подробностям, поведанным техническим советником студии. И заключались эти подробности в том, что Маккензи Хаукинз поимел одну за другой трех небольших звездочек экрана, а потом совершил половой акт с женой продюсера картины в его же собственном бассейне, в то время как разъяренный супруг наблюдал за ними из окна своей гостиной.

И тем не менее продюсер не остановил съемку. Еще бы ему ее остановить: как-никак было уже затрачено почти шесть миллионов долларов!

Такие проколы могли бы смутить кого угодно, но не Мака Хаукинза. И он, беседуя с друзьями, высмеивал сценаристов и развлекал их россказнями о Манхэттене и Голливуде.

Затем его направили в военный колледж, где он начал овладевать новой для себя специальностью: разведкой и тайными операциями. И его друзья, зная, что подобной деятельностью занимается харизматический Хаукинз, почувствовали себя в большей безопасности. За два года упорного труда он настолько познал все тонкости разведывательного дела, что его инструкторам было уже нечему учить своего ученика. И, изучив буквально все, что касалось его новой специальности, полковник стал бригадным генералом.