Любовное заклятие - Кэррол Сьюзен - Страница 7

Несмотря на то, что ее руки и плечи покрылись гусиной кожей от холода, Кейт не спешила вновь закутаться в теплый плащ. Она гладила пальцем тонкие переплетения цепочки и мечтательно разглядывала уютно устроившийся в ложбинке между грудей сверкающий камень, оттеняющий матовый шелк кожи.

— Вэл, как ты думаешь, сколько мне на самом деле лет?

— Пятнадцать. Самое большее — шестнадцать, — ответил он, не задумываясь.

Кейт бросила на него быстрый, обиженный взгляд.

— Знаешь, ты иногда бываешь совершенно несносным! Я думаю, мне должно быть около двадцати. Возможно, двадцать один.

Вэл что— то неразборчиво пробормотал, набрасывая ей на плечи плащ, а когда он принялся его застегивать, девушка подняла взгляд.

— И я определенно уже достаточно взрослая, чтобы ты мог меня поцеловать.

Вэл легко коснулся ее лба губами, застегивая очередную пуговицу.

— Нет! — нахмурилась Кейт. — Я имела в виду — поцеловать по-настоящему!

Вэл резко вздохнул. Если бы она знала, как опасен для него призыв в ее глазах, как соблазнителен изгиб ее пухлых сочных губ…

— Это было бы не слишком мудро, Кейт. Он застегнул последнюю пуговицу и уже совсем собрался отступить, но девушка обвила его шею руками.

— Но почему? Я же должна когда-нибудь научиться целоваться! А ты учил меня всему, что я знаю: латинскому, арифметике, каллиграфии…

Вэл попытался высвободиться из ее неумелых, но тем не менее пылких объятий.

— Это не совсем то же самое. Ты должна немного подождать, когда будешь помолвлена с достойным молодым человеком…

— О, Вэл, неужели ты и в самом деле хочешь, чтобы меня поцеловал какой-нибудь неопытный юнец, который всю меня обслюнявит и окончательно погубит все волшебство первого поцелуя?!

Нет, этого он не хотел. Вэл сам не ожидал, что его может так расстроить мелькнувшая в воображении картина: какой-то зеленый юнец держит в объятиях его Кейт и мнет ее нежный рот своими неумелыми губами.

Кейт прижалась к нему, откинув назад голову. Ее взгляд, такой нежный, волнующий и такой беззащитный, встретился с его взглядом.

— Пожалуйста, Вэл, — прошептала она.

О боже, нет! Только не этот умоляющий взгляд! Вэл изо всех сил пытался не поддаться, но чувствовал, что этих сил не хватает. В конце концов, всего один короткий поцелуй… Какой от этого может быть вред? Кейт слишком любопытна и настойчива, если уж что задумает, обязательно добьется. Так, может, это самый верный способ удовлетворить ее любопытство, чтобы навсегда покончить с дальнейшими экспериментами? Ведь если он откажется, неизвестно еще, кого она выберет в следующий раз. Да и потом, едва ли этот поцелуй окажется для нее таким уж волнующим.

Вэл наклонился к ней, намереваясь всего лишь коснуться ее губ легким, как шепот, поцелуем. Но он не учел одного — желания самой Кейт. Она приподнялась на цыпочки, погрузила пальцы в его волосы и прижалась губами к его губам с таким пылким чувством, что Вэл был тронут до глубины души. Он знал, что не должен этого делать, но не мог остановиться, не мог разомкнуть жарких объятий, не мог отказаться испробовать на вкус свежую сладость ее губ.

Он вздохнул, и его горячее дыхание коснулось ее губ. Очень робко язычок Кейт тронул его язык, вызвав взрыв желания, которое Вэл слишком долго не хотел признавать, желания, которое он не мог позволить себе испытывать ни к одной женщине — и меньше всего к Кейт. Его поцелуй стал более настойчивым, требовательным; он с силой прижал ее к себе, его язык проник глубоко в ее рот, он уже почти не контролировал себя… и именно это вдруг отрезвило его. «Что же я делаю, черт побери?! — подумал Вэл, охваченный ужасом и отвращением к самому себе. — Ведь это же Кейт, мой маленький друг, моя Юная дикарочка!…» Как он мог!

Он резко отшатнулся от нее, так что едва удержался на ногах. Где эта чертова палка? Хромая, Вэл дотащился до скамейки, крепко обхватил ручку трости и тут же почувствовал некоторое облегчение. Как ни странно, трость вернула ему самоконтроль, который был ему сейчас так необходим: ведь Кейт, по-видимому, абсолютно не могла себя контролировать. Она раскраснелась, грудь ее вздымалась и опадала от частого, бурного дыхания. Казалось, она была готова наброситься на него вновь.

— Довольно, юная леди, — самым строгим тоном, на какой он только был способен, заявил Вэл. — Больше никаких уроков с поцелуями! Ты слишком быстро обучаешься.

— Это потому, что я много практиковалась: в своих мечтах я каждую ночь целовалась с тобой, — тихо сказала Кейт и застенчиво добавила: — Я люблю тебя, Вэл!

— Ну конечно, я знаю это, моя девочка. Я всегда буду тебе старшим братом, но…

— Нет! Только не братом! Я никогда не думала о тебе так. Даже когда я была совсем маленькой, я знала, что наступит день, когда я буду принадлежать тебе, только тебе одному, Вэл!

О, боже! Вэл с трудом подавил стон. Он, конечно, знал, что Кейт когда-то была по-детски влюблена в него, но верил — вернее, очень надеялся, — что она давно покончила с этими нелепыми фантазиями. Очевидно, он ошибся… Ему страшно хотелось выругаться, наградить себя всеми нелестными эпитетами, которые придуманы для таких идиотов, как он. Безмозглый тупица! И зачем только он позволил себе эту прогулку при луне, этот безумный поцелуй?! Ведь он мог бы это все предвидеть, но, возможно, просто не хотел замечать чувства Кейт, понимая, что они станут серьезной угрозой их дружбе.

Вэл коснулся щеки Кейт, пытаясь как-то успокоить ее, уговорить.

— Кейт, я знаю, ты сама веришь в то, что влюблена в меня. Но ты еще встретишь много мужчин, влюбишься и в конце концов обязательно забудешь…

— Но почему я должна забывать лучшее, что случилось со мной за всю мою жизнь? — Она схватила его руку и поднесла к своим губам. — Мне бы так хотелось, чтобы ты женился на мне, Вэл!

В ее влажных глазах светилась такая искренняя вера, такое обожание, что это окончательно лишило его мужества.

— Я не могу, Кейт, — сказал он так мягко, как только мог. Кейт редко вот так обнажала перед кем-либо свои чувства. И сейчас ему меньше всего хотелось обидеть ее, растоптать любовь, которую она так искренне и так наивно ему предложила. Но он ничего не мог тут поделать.

В глазах Кейт появилось отчаяние, болью отозвавшееся в его сердце.

— Почему же нет? — воскликнула она. — Потому, что ты сын лорда, а я — незаконнорожденная дочь неизвестно кого?

— Не говори глупости, детка. Я не смог бы жениться на тебе, даже если бы ты была королевой Англии. Я вообще ни на ком не могу жениться. И тебе это известно.

— Из-за легенды? Из-за какой-то глупой легенды?!

— Да, из-за легенды, — серьезно сказал Вэл. Это был еще один мучительный, но непреложный факт его жизни, как и больная нога. — Возможно, ты просто забыла все подробности.

— Во всяком случае, я очень старалась! — выкрикнула Кейт.

— Что ж, в таком случае я напомню тебе. Давным-давно…

— О боже, Вэл! — простонала Кейт, закрыв глаза. Он печально улыбнулся, понимая, что ведет себя с ней как с маленькой девочкой. Но это был наиболее безопасный путь, чтобы как-то разрядить ситуацию. Он начал свой рассказ медленно, не спеша, нанизывая слово на слово, как частенько делал когда-то зимними вечерами, сидя у очага и потягивая сидр.

— Давным-давно жила-была семья Сентледж. Они жили в великолепном замке, возвышающемся над прибрежными скалами Корнуолла. Это были очень странные люди, такие же дикие и загадочные, как сама земля вокруг. Возможно, все объяснялось тем, что они жили слишком обособленно, но скорее дело было в том, что происходили все Сентледжи от лорда Просперо — человека, слывшего великим рыцарем, но еще более великим колдуном.

Кейт сложила руки на груди, нетерпеливо постукивая ножкой, но не перебивала Вэла. А тот продолжал чуть нараспев, как рассказывают старинные легенды:

— От лорда Просперо каждый из Сентледжей унаследовал какую-нибудь магическую силу — дар, который был одновременно благословением и проклятием. Кто-то мог предсказывать будущее, кто-то — читать в сердцах людей, как в открытой книге, кто-то мог отделять свою душу от тела и бродить бесплотным духом по ночному Корнуоллу.