Охота на духов - Пейвер Мишель - Страница 27

Изо всех сил напрягая зрение, Ренн сумела разглядеть по обе стороны от себя лишь крутые склоны Горловины. Значит, она снова в этом проклятом овраге! Вокруг нее двигались, то сходясь, то расходясь, какие-то темные тени.

А высоко над ней, на каком-то выступе вдруг шевельнулось нечто еще более темное. Некий непонятный сгусток сплошной черноты. И Ренн скорее почувствовала, чем увидела, как это «нечто» подняло голову и принюхалось.

Она в страхе кинулась бежать, сама не зная, куда, собственно, бежит, перепрыгивая через валуны и больно обдирая ноги о булыжники. А камни вокруг и та темная тень наверху, казалось, смотрели, как она убегает.

На бегу Ренн угодила в какую-то трещину и упала; щиколотку пронзила острая боль. Все. Больше она не только бежать не могла, но не могла даже толком встать на поврежденную ногу.

И тут у нее за спиной явственно послышался стук когтей по камням.

«Прячься! Это твоя единственная возможность спастись!»

Ренн огляделась, увидела в темноте какую-то щель и заползла туда, приволакивая поврежденную ногу. Потом пошарила вокруг, ища, чем бы заткнуть входное отверстие. Но не смогла найти ни одного камня крупнее собственного кулака.

Придется вылезать наружу. Нет, это невозможно! Она просто не сможет сейчас встретиться лицом к лицу с неведомой опасностью!

Загремели камешки — ее преследователь уже бежал по дну оврага.

Ренн выползла из норы и принялась судорожно искать камень побольше. Наконец она нащупала подходящий, но он оказался слишком тяжел, и поднять его она не смогла. Пришлось то катить его, то тащить волоком.

Таинственное существо было уже совсем близко; Ренн слышала его прерывистое дыхание.

И тут застряла одна из ее рукавиц, попав под камень. Нервное рыдание вырвалось у Ренн из груди; она изо всех сил дернула за шнурок, оборвала его, высвободила рукавицу и скользнула в нору, задвинув вход камнем и постаравшись, чтобы он как можно плотнееприлегал к стенам пещерки.

И тут же о камень что-то с силой ударилось. Да так, что Ренн вздрогнула и навалилась на камень всем телом, ибо он был сейчас ее единственной защитой. Правда, в одном месте он неплотно прилегал к стене, образуя щель пальца в три шириной, но Ренн эта щель казалась шириной с овраг.

Снаружи воцарилась тишина.

Ренн чувствовала, как по позвоночнику у нее стекает струйка пота.

В щель сунулась чья-то морда; горячее дыхание неведомого зверя обожгло Ренн пальцы, и она, взвизгнув от страха, убрала руки подальше.

Снаружи послышалось грозное рычание, которому вторило гулкое эхо. Ренн крепко зажмурила глаза. Рычание смолкло, сменившись частым, прерывистым дыханием.

Потом послышалось царапанье мощных когтей. Неведомое существо пыталось откопать вход в ее убежище.

От него исходила жуткая вонь, а его безудержное стремление во что бы то ни стало добраться до загнанной жертвы просто пугало. Ну что ж, скоро этот зверь действительно вытащит ее, дико вопящую, из пещеры, вонзит в нее клыки, разорвет ей горло, и она, извиваясь в предсмертных судорогах, увидит наконец своего преследователя…

У Ренн даже дыхание перехватило. Нет, все что угодно, только бы не встречаться лицом к лицу с той тварью, что ждет ее снаружи!

Пытаясь забиться поглубже, она наткнулась бедром на свой охотничий нож и, ловко изогнувшись, вытащила его из ножен. Когда эта тварь до нее доберется, она, возможно, еще сумеет ударить ее ножом в морду. Надо все-таки постараться хотя бы умереть достойно, даже если этого никто и не увидит.

Но зверь вдруг перестал копать.

Ренн открыла глаза.

И услышала влажное чавканье — словно неведомое животное резко мотнуло мордой или закрыло пасть, вскинув голову. Затем послышались тихие шаги по камням. И шаги эти явно удалялись.

Неужели ее преследователь действительно уходит?

Ренн с силой прикусила нижнюю губу.

«Оставайся на месте! Это же просто уловка!»

Но это оказалось не уловкой. Неведомое существо действительно исчезло.

А Ренн все продолжала сидеть, скорчившись, в своем жалком убежище, даже когда услышала голоса людей. И громче всех кричал Торак, окликая ее по имени.

Глава двадцать третья

— Я не могу в точности сказать, кто это был такой, — повторила Ренн, когда ее на руках внесли в убежище. — По-моему, это… — И она невольно ойкнула и поморщилась, нечаянно ступив на поврежденную ногу.

— Я видел какую-то тень, похожую на огромного пса, — сказал Торак. — Он мелькнул и сразу исчез. Словно его кто-то позвал.

— Я не слышал, чтобы кто-нибудь кого-нибудь звал, — усомнился Джуксакай.

— Ты вполне мог и не услышать. — И Торак описал ему свой свисток из «вилочки» тетерева, с помощью которого когда-то призывал Волка. — Тот свисток только волки и могут услышать. Или собаки. Если та тварь, что напала на Ренн, и впрямь похожа на собаку, она вполне способна услышать такой сигнал, хотя никто из людей его совершенно точно не расслышит.

Ренн сидела у костра, и ее все еще бил озноб. Охотники из племени Лебедя смотрели на нее во все глаза. Джуксакай велел им всем перейти в другое убежище, и они вышли, быстро собрав свои пожитки и стараясь не встречаться с Ренн взглядом. Возможно, они чувствовали исходивший от нее запах той неведомой твари.

Когда они остались втроем, Торак помог Ренн снять башмаки и, осторожно закатав штанину, стал осматривать ее поврежденную ногу. Было так больно, что у нее даже слезы на глазах выступили, но она все же старалась не дергаться.

— И все-таки что же это было такое? — снова спросил Джуксакай.

Торак не ответил. Он был занят: разрезал на полоски свою старую, «лесную», нательную рубаху, чтобы перевязать Ренн ногу.

— Огненный опал сейчас у Эостры, — вдруг заговорила Ренн. — Она с его помощью токоротов создает. Я не знаю, правда ли, что она со своим филином или с собаками сделала — если это действительно были собаки, — но они ей полностью подчиняются. И она, похоже, оставила им только одно чувство: жажду убийства.

Джуксакая, похоже, ее слова привели в неописуемый ужас, но Ренн, не обращая на него внимания, повернулась к Тораку и деловито спросила:

— А этот вой не показался тебе… Ты ничего не сумел в нем разобрать?

Торак покачал головой.

— Это не волчий язык. Да и не собачий, насколько я понял. Хотя, судя по некоторым звукам, это были все-таки собаки. И возможно, целая стая.

Ренн молчала, глядя в огонь. В ушах у нее по-прежнему звучало то грозное рычание, то голодное сопение неведомой твари, которая с таким упорством пыталась до нее добраться. Значит, Эостра вырастила себе целую армию убийц, захватила Священную Гору и чувствует себя там полновластной хозяйкой…

Джуксакай дрожащими руками налил в плошку, обтянутую оленьей шкурой, ледяной воды, насыпал в воду толченой ивовой коры, размешал обломком оленьего рога и поставил перед Ренн.

— Дай-ка лучше я, — сказал Торак.

— Ничего, я сама справлюсь.

Из своего мешочка со снадобьями Ренн извлекла несколько ломтиков луговых шампиньонов и кинула в ту же плошку. Когда сухие ломтики размокли, она, скрипнув зубами, приложила ледяной компресс из грибов к поврежденной лодыжке.

Она чувствовала, что Торак не спускает с нее глаз. Оба они прекрасно понимали, что означает подобная травма. Пять месяцев назад во время похода в Сердце Леса Ренн вывихнула колено. И лишь через два дня смогла хоть как-то передвигаться без посторонней помощи.

«Дура, ах, какая же ты дура!» — ругала она себя. Но вслух велела Тораку передать ей приготовленные полоски кожи и сама туго перевязала себе лодыжку, ни разу даже не поморщившись и всем своим видом показывая, что ей не так уж и больно.

Но обмануть Торака Ренн не удалось.

— Ты же несколько дней ходить не сможешь, — тихо сказал он.

Джуксакай кивнул:

— Торак прав. Завтра мы отнесем тебя вниз, к саням. У нас в племени ты будешь в полной безопасности.

— Не надо меня никуда нести! Денек отдохну, и все пройдет! — сердито запротестовала Ренн.