Новые записки матроса с «Адмирала Фокина» (сборник) - Федотов Александр - Страница 39

Рыбалка

Одна голова хорошо, а две уже некрасиво.

(Фольклор)

У причала живописной вьетнамской бухты, покачиваясь на волнах и поскрипывая на швартовых, в то лето теснилось десятка полтора разномастных военных судов – небольшая часть военного контингента в Камрани, крупнейшей советской военной базы за рубежом. Общая площадь под сто квадратных километров! Американцы построили её в 60-х годах уже прошлого века для войны против Северного Вьетнама. В 1974 году Северный Вьетнам при поддержке Советского Союза вышиб американцев, и базу обещалось сразу передать СССР в знак искренней благодарности. Но у вьетнамских коммунистов появились свои виды, и только через шесть лет, после того, как СССР поддержал Вьетнам уже во время китайско-вьетнамского конфликта, базу наконец передали СССР в бесплатную аренду на 25 лет.

Большой противолодочный корабль (БПК) «Маршал Ворошилов» уже второй месяц стоял у причала Камрани. На берег никого не пускали, и экипаж томился на корабле: из развлечений по выходным – кинофильмы (в основном, почему то про оленёнка Бемби), перетягивание каната, ну и, конечно,… политзанятия.

Будние дни коротали, кто как мог. У карасей выбор занятий был невелик: или приборка «малая», когда с мылом мыли только палубу, или приборка «большая», где замыливалось всё от палубы до подволока. Караси, естественно, предпочитали вариант первый, но, к сожалению, их мнение и мнение годков не всегда совпадало, и молодые защитники отечества, вздохнув, начинали обреченно взбивать мыльную пену в разномастных пошарпаных кандейках (вёдрах).

У годков и полторашников набор возможных вариантов, как скрасить казённые будни, был несколько больше: тут и картишки, и наколка татуировок, и питьё одеколона… Но ничто так не развлекало матросов в тропических морях, как рыбалка.

Рыбачили, конечно, не для еды. Еды на боевой службе хватало. Рыбу ловили, в основном, из спортивного интереса, подстрекаемого любопытством. Очень интересно было узнать, что же таили в себе эти тропические воды, кишащие великим разнообразием морских обитателей. Никто даже не думал всерьёз принимать во внимание страшилки корабельного медика, предупреждавшего, что в этих местах к рыбе даже прикасаться опасно. Из двухсот пятидесяти видов местных рыб… двести ядовитых!

Но для обросших ракушками годков флота российского жизнь без риска, что еда без морской соли. И, как только представился случай, на площадке около скорострельных корабельных пушек – «вымпелов» расположились порыбачить два друга-полторашника: матрос Голиков и старшина Петренко. Был полдень – адмиральский час. Надраенная гуталином палуба раскалилась на немилосердном вьетнамском солнце так, что на ней запросто можно было жарить яичницу. Эта площадка, как место для рыбалки, была выбрана неслучайно: она располагалась по левому борту в пяти метрах над водой и, что немаловажно, была надёжно скрыта от назойливых офицерских глаз.

Голиков уважительно погладил кожух шестиствольного скорострельного орудия. Ещё бы! Эта штука выпускала до пяти тысяч крупнокалиберных зарядов в минуту! Однажды, на учебных стрельбах, из неё одной очередью буквально разрезали напополам мишень – старый американский десантный катер. Перед учениями его два дня и с великими сложностями специально поднимали со дна залива. А тут с одного залпа катер разломился на две половинки, как скорлупа от ореха, булькнул и затонул в считанные секунды к большому разочарованию командования, рассчитывавшего на долгое и красочное пиротехническое шоу…

Отвлёкшись от пушек, Голиков обернулся к Петренко. Старшина неторопливо насаживал небольшой кусок мяса на нехитрую рыболовную снасть из лески, самодельного крючка и ржавой гайки в роли грузила. Намотав леску на палец, Петренко забросил крючок за борт и, уставившись в воду, стал ждать поклёвки, периодически подергивая пальцем наживку.

– А ядовитую подцепить не боишься? – шутливо спросил Голиков.

– Подцепляют триппер, – невозмутимо ответил Петренко. – Не боись, я с детства рыбак…

В ту же секунду резкий рывок вниз чуть не лишил «рыбака с детства» указательного пальца.

– Есть!!! – охнул Петренко, морщась от боли и двумя руками, что было силы, рванул на себя свою добычу. – Ничего себе!

С громким характерным чмоком, как пробка от шампанского, из тропических вод выстрелило вверх странное существо размером с водяную грелку.

– Во! Гоблин! – прошептал Голиков, заворожено наблюдая, как корявая рыба, усыпанная шипами и бородавками, плавно описывает дугу в воздухе и, сверкнув на солнце своей уродливой бугристой чешуёй, зависает перед самым носом Петренко.

Замерев на долю секунды в воздухе, рыбина вдруг распахнула невероятных размеров пасть, ощетинилась частоколом хищных зубов и, изогнувшись, рванулась в сторону лица своего обидчика…

Петренко отшатнулся назад, с силой дёрнув на себя леску. Крючок порвал рыбе верхнюю губу и отлетел куда-то под скорострельные пушки. Получившая неожиданную свободу рыба, хлопком расправила утыканный гигантскими иглами уродливый веер спинного плавника, перевернулась корявым брюхом кверху и рухнула вниз, пригвоздив ногу Петренко к его же собственным резиновым шлепкам.

– А-а-а-а!!! – дикий вопль старшины сорвал стаю чаек с окрестных мачт.

Рыба злорадно глядела на Петренко мутными глазами, размеренно покачиваясь на толстых иглах впившегося в ногу спинного плавника. Старшина судорожно дёрнул ногой. Существо отлетело в сторону, шлёпнулось на палубу, подпрыгнуло, оставляя мерзкую слизь на черном металле, и, блеснув в последний раз своей облезлой чешуёй, плюхнулось за борт в мутные воды вьетнамской бухты.

Из созвездия дырок в ступне Петренко лениво забили фонтанчики крови.

– Твою-ю ма-ать! – старшина медленно опустился на палубу, обхватив рукой кровоточащую ступню.

Кровь сочилась между пальцев, капли падали на палубу и тут же запекались на раскалённом металле.

– Тебе б к медику надо… – тихо проговорил Голиков, видя, как ступня друга синеет, распухает и, принимая шарообразную форму, уже не вмещается в резиновой шлёпке.

– Гадина-а-а-а!.. – Петренко протяжно застонал.

– Ядовитая, похоже … – проявил наблюдательность Голиков – Пошли скорее.

Подставив приятелю плечо, чтобы тот смог опереться, и обхватив его рукой за пояс, Голиков стал торопливо спускать друга вниз по трапу…

Корабельный медик обвёл неласковым взглядом бесформенную, распухшую ступню и уничтожающе посмотрел на Петренко:

– Рыбку решил половить?

Петренко молчал, виновато понурив голову.

– Экзотики захотелось? Жить надоело? Ты про здешнюю рыбу тю стэп слышал?

– Тю стэп?

– По-английски – два шага…

– Почему – два шага?

– Потому что после её укола только два шага и успевают сделать. Ты сколько шагов уже сделал?

Петренко захлопал глазами и сглотнул слюну…

– Пятый рыболов за неделю! – доктор рывком достал из шкафа металлическую коробку с хирургическими инструментами и с грохотом швырнул её на стол. – Совсем нюх потеряли!

– А может, попробовать просто отсосать? – испуганно предложил Петренко, косясь на сверкающе скальпели.

– Отличная идея, старшина. Молодец. Обязательно воспользуюсь твоим предложением, но потом… – вздохнул медик, набирая в шприц лекарство…

Побледневший, как мел, Петренко закрыл глаза и безнадёжно подставил доктору вздувшуюся по самое колено ногу.

Медик смачно всадил иглу глубоко в посиневшую икру:

– Ну, вот и славно. Сейчас сама отвалится…

На Петренко было жалко смотреть. Доктор рывком выдернул одноразовый шприц и бросил его в мусорную корзину:

– Ты глаза только надолго не закрывай. И держись подальше от света…

– К-к-какого света?

– В конце туннеля.

Медик сел за стол, уткнулся глазами в свою ладонь, но после недолгой паузы поднял голову и устало проговорил: