Камбер-еретик - Куртц Кэтрин Ирен - Страница 3

На лице Джесса читались сомнение и легкий испуг.

— Вы уверены, что он не начнет снова бросаться? Мне-то все равно, заденет меня или нет, но прислуга…

— Об этом позаботимся мы с Ивейн, — ответил Райс и жестом пригласил челядь приблизиться.

Троица неохотно повиновалась и боязливо сбилась в кучку возле кровати, распределяя между собой обязанности. Райс и Ивейн с чашей наготове заняли позицию в изголовье. Прошла минута, один из слуг тайком перекрестился перед грядущей битвой. Затем по знаку Райса все разом бросились на Грегори.

Поднялась суматоха. Грегори выгнул спину, отбрасывая натиск, кровать ходила ходуном. Райс, пытаясь разжать челюсти графа, услышал, как за его спиной что-то грохнуло об пол, но не обратил внимания: главное — усмирить буйство и бред. Когда Ивейн удалось влить в открытый рот смесь вина со снотворным, Грегори издал дикий нечеловеческий крик. Райс умелым прикосновением вызвал глотательное движение: одно, второе, третье, и с приемом лекарства наконец было покончено.

Отпустив голову Грегори, Райс дал слугам знак отойти на безопасное расстояние, а сам вместе с Ивейн и Джессом продолжил борьбу с буйной яростью графа. Плошка и кувшин с водой пронеслись по комнате и рухнули на пол с грохотом. Затем в воздух взлетели два меча и ударились о противоположную стену, едва не зацепив голову Джесса.

Наконец болезненно-белесые глаза графа затянуло поволокой, голова перестала дергаться из стороны в сторону — снотворное давало себя знать. Он простонал несколько раз, очевидно, все еще сопротивляясь, но было ясно, что сражение проиграно. Когда в конце концов граф успокоился, Джесс глубоко вздохнул с невыразимым облегчением, передернул плечами и прижал руки к груди, стараясь унять нервную дрожь.

— Я сказал ему: «Не ездите на этом жеребце», — с усилием шептал он, по большей части обращаясь к самому себе. — Это — зверь, убийца. Отличная у него родословная или нет, его нужно уничтожить!

— Джесс, что конкретно произошло? Ты был там? — спросил Райс, понемногу расслабляясь. — Не знаешь, он наскочил на что-то или ушибся при падении?

Юноша снова задрожал и закрыл глаза, словно это могло защитить его от воспоминаний.

— Я был там, но лучше бы не был. Жеребец с силой ударил его о забор, а потом, думаю, лягнул, хотя и не уверен. Все произошло так быстро.

— Граф был без сознания? — поспешил с вопросом Райс.

— Да. Или просто оглушен. В первую минуту хозяину казалось, что у него только вывих, он вроде пришел в себя. Но когда его подняли, началось то, что вы видели сейчас. Вскоре после этого вещи начали летать по комнате. Наш домашний Целитель отлучился на несколько дней, поэтому я послал за вами.

— Понятно, — сказал Райс. — Я уверен, что у него перелом и вывих. С психикой, судя по всему, придется поработать. В любом случае с ним теперь вполне можно справиться, поглядим, что удастся сделать. Если хочешь, можешь подождать снаружи.

Кивнув, Джесс проглотил слюну, неловко попятился к выходу, у порога наконец развернулся и исчез вслед за тремя удальцами. Райс с трудом сдержал улыбку, выждал, пока дверь затворилась за ними, и положил руку на плечо Ивейн.

— Ну что, любовь моя, попробуем еще раз? — почти весело спросил он.

Ивейн встала у изголовья и прижала руки к вискам больного. Райс расположился напротив, слева от кровати. На этот раз прикосновение успокоило Грегори, очень скоро он впал в тихий, глубокий сон, еще более крепкий от выпитого снотворного. Успокоение наполняло комнату, заставляя забыть о недавних страданиях человека, голову которого она сжимала руками и чье сознание удерживала, ожидая прикосновения мужа.

Райс чувствовал, как меняется атмосфера, — Ивейн была готова. Облегченно вздохнув, он расстегнул на Грегори тунику, освободил поврежденное плечо и, легко касаясь, провел рукой по суставу и ключице. Используя все магические чувства для определения размера повреждений, он обследовал задетые мышечные волокна и нервные каналы, оголил места вывиха и перелома ключицы и, прежде чем соединить сломанную кость и восстановить ее, вправил вывих.

Теперь место обычного лекаря занял Целитель-Дерини. Полностью сконцентрировавшись, Райс закрыл глаза. Жизненные силы неукротимым потоком хлынули по энергетическим каналам его тела, — все было так же, как и всегда, но в глубине души он не переставал поражаться той удивительной силе, что была дарована ему.

Райс почувствовал, как под его руками срастаются переломы, воспаленные и порванные мышцы становятся прежними, целыми, синяки бледнеют и пропадают. Он почувствовал приток крови к поврежденной зоне, уносящий омертвевшие ткани и побуждающий рост новых клеток.

Наконец Целитель открыл глаза и позволил обычным человеческим чувствам закрепить уже известное ему. Надавил чувствительными пальцами на линию вывиха и перелома и убедился, что эта часть работы явно завершена. Скорее всего, его пациенту придется провести несколько дней без движения, тем не менее, это весьма малая цена за повреждения, нанесенные телу. Графу Грегори грех сетовать на неудобства из-за лечения. Теперь предстояло выявить причину психического недуга Грегори.

Когда Райс поднял голову и вновь вернулся в осязаемый мир, Ивейн завладела его вниманием.

— Думаю, я знаю, почему он невменяем, — произнесла она, проведя пальцами руки за левым ухом Грегори. — Вот здесь у него шишка, под волосами. По-моему, след от удара. Видна небольшая царапина. Но лучше взгляни сам.

Нахмурившись, Райс провел рукой по голове, обследуя ее. Он вновь сконцентрировался, и глаза Целителя затуманились.

Спустя минуту он кивнул.

— Внутри черепа опухоль, как и снаружи. Возможно, именно это и объясняет его поведение. Посмотрим, что можно сделать.

Он снова впал в транс, глаза закрылись. На этот раз обследование и исцеление требовали больше сил. Не без труда Райс выяснил суть повреждения под черепом, углубившись в течение мыслей Грегори.

Наконец он громко выдохнул, разогнул спину и с удовольствием потянулся — исцеление состоялось!

— Да, не хотел бы я проделывать такое каждый день, но надеюсь, он выздоровеет. Можешь привести его в чувство. А после нормального, крепкого ночного сна наш пациент должен быть в порядке.

— Будет еще немного побаливать голова, — сказала Ивейн, углубив свой контроль над сознанием графа. — Ему можно будет дать вина?

— Конечно. Он еще и есть захочет. После таких мучений нужно восстановить силы.

Отойдя от постели исцеленного, Ивейн подошла к двери и приказала слугам принести еще вина, так как графин на столике у камина также стал жертвой графского буйства.

Когда Грегори наконец открыл помутневшие глаза, слуга наводил в комнате порядок, а его спасительница стояла у изголовья кровати с чашей теплого молока, придающего куда больше сил, чем вино. Поддерживая плечи и голову, Ивейн приподняла больного, поднесла чашу к его губам. Она и Райс с умилением наблюдали, как выражение непонимания на лице сменяется осознанием происходящего.

— Райс, — вымолвил граф, переводя взгляд с рыжих волос Целителя на его лицо, затем моргнул несколько раз, стараясь сопоставить факты. — Что… Как ты сюда попал? Я ехал на… О!

— Все в порядке, — кивнул Райс. — Ты начинаешь вспоминать. Конь сбросил тебя наземь, ты ушибся, хорошо, что вообще остался жив. Твой сын послал к королю за Целителем, а король отправил меня лечить тебя. — Он успокаивающе улыбнулся. — Хотя, должен заметить, ты не горел желанием исцеляться. Ты тут устроил такой кавардак… зрелище было не из приятных.

— Ты имеешь в виду, что я дрался с тобой? — Краска залила узкое лицо озадаченного и смущенного графа. — Я применил силу? Райс, я действительно сожалею. Я… — Он замер на минуту, а затем в глазах вспыхнул испуг, словно граф позабыл что-то важное, испуг рос с каждой секундой и скоро стал смесью страха и отчуждения. — Райс? Я не могу почувствовать тебя, Райс! — Словно тонущий человек, Грегори, ничего вокруг не замечая, цеплялся за руку Целителя. — Что случилось? Что ты со мной сделал? — Другую руку он в тревоге прижал к виску. — Райс, я не вижу тебя своим сознанием!