Акварель для Матадора - Курицын Вячеслав Николаевич - Страница 34

Пленённая восставшим французским народом королева коротала дни перед гильотиной за этим пасьянсом. Она сама придумала его. Она загадала: если все карты соберутся в одну стопку, голова останется у неё на плечах.

Только потом история доказала, что пасьянс «Мария-Антуанетта» не может сойтись никогда. В лучшем случае получается колода + одна лишняя карта. Но сама Мария-Ануанетта этого не знала и продолжала тасовать карты даже в тот момент, когда за ней пришли и кликнули на эшафот.

Одна лишняя карта — это и была голова.

Арина откинула одеяло, не стала натягивать джинсы и подошла к зеркалу в трусах и футболке.

В зеркале она видела, что глазок на входной двери приоткрыт. В его тесной лунке купался чей-то зрачок.

Арина сняла футболку. Соски, возбуждаясь на самих себя, увиденных в зеркале, набухли и вытянулись навстречу своим двойникам. Арина подалась вперёд и коснулась сосками прохладной поверхности зеркала.

Тот, кто смотрел в глазок, должен был в этот момент опустить руку в штаны. Арина представила, как он ощупывает свою горячо каменеющую плоть.

Арина наклонилась и медленно стянула с ног невесомое кружево.

Тот, кто смотрел в глазок, должен был увидеть, как мелькнул внизу мячиков ягодиц чёрный растрёпанный кустик.

Арина стала поглаживать себя ладонью вдоль лобка, с каждым движением всё глубже погружая пальцы в тёплые складки.

Это, наверное, дивное зрелище: охранник со спущенными штанами. Глаз елозит по дверному зрачку, пальцы бегают, как по флейте, по напряжённому красному члену.

За левым плечом соткался из воздуха, проступил, как переводная картинка, знакомый призрак. Член Матадора ворвался в Арину, как негритянский спринтер врывается в финишный коридор. Мгновение — финишная ленточка лопнула, Арина вскрикнула.

Матадора не было. Арина села на кровать и заплакала. Пиковый король лёг между дамой червей и шестёркой червей. Арина накрыла королём даму.

— …Похищена сотрудница телевизионной компании «Самсон интернешнл» Арина Борисова. Источники в Силовом Министерстве полагают, что эта провокация может быть связана с выдвижением владельца компании Самсона Гаева кандидатом в депутаты Государственной Думы по сто сорок четвёртому избирательному округу…

Матадор резко затормозил, едва не вляпавшись носом в лобовое стекло.

Чёрт, какая идиотская история с этой маской…

А как понимать это заявление по радио?

И где это живописное место?

«Мерседес» Матадора медленно ехал по заросшей лесной дороге.

«Надо же, какое мудачьё. Как я должен понимать, какое место показалось им живописным?»

Но уже через две секунды он понял составителей карты. Слева по борту открылась маленькая поляна, посреди которой стоял чудовищных размеров пень. Метров пять в диаметре. Как могло выглядеть дерево, которое здесь росло, и куда оно делось?

На всех планах, в том числе и на рабочих картах ФСБ, здесь спокойно шумел сплошной лесной массив. Лишь на особо секретной карте Матадор увидел среди леса значки «новое строительство». Хитрожопый Шлейфман, к утру надыбавший где-то эту особую карту, объяснил, что в восемьдесят девятом году здесь начали возводить спецобъект ЦК КПСС.

Матадор вспомнил: в самом конце восьмидесятых, когда сахар и спички давали по карточкам, упорно ходили слухи, что Политбюро строит себе бункер на случай непредвиденного развития событий. События развернулись ещё более непредвиденно, но бункер не понадобился.

Шлейфман попросил:

— Глеб, давай я с тобой.

— Хрен тебе… Вот когда у тебя украдут бабу, тогда пожалуйста. Хоть со мной, хоть впереди меня… — Матадор сплюнул, включил зажигание, — Всё, я двинул. Как условились: через три часа ты сообщаешь генералу, куда я поехал. Будет совсем хреново, включу телефон, пусть пеленгуют… Через три часа, Шлейфман, не раньше…

Из отведённых себе Матадором на обнаружение объекта трёх часов прошло два.

«Мерседес» подъехал к оврагу. Матадор присвистнул. Ноль-один. Им удалось его удивить.

Как и учила карта, моста через овраг не было.

Мост — огромная бетонная платформа, опирающаяся на четыре механизма типа домкратов, — располагался на дне оврага. Всё сооружение было завалено толстым слоем еловых веток. Случайный человек не понял бы, что это подъёмный мост. Мало ли бетонных плит и железяк с винтами разбросано по подмосковным лесам…

Случайный человек, наверняка, не подошёл бы так близко к оврагу.

Матадор крепко зажмурил глаза. Сделал глубокий вдох через нос, задержал на минуту дыхание и медленно выдохнул, одновременно поднимая веки.

Конечно, он не подошёл бы к краю оврага, если бы они ему не позволили.

Матадор сделал упражнение второй раз. Дыхание стало ритмичнее и свободнее.

Открыв глаза, он понял, что давно не чувствовал запахов. Вокруг ноздрей закипели ароматы прелой листвы, грибов, кожи его собственных сапог и чужого оружейного масла.

Обшарив краешками зрения верхушки окрестных деревьев, Матадор обнаружил на одном из них кукушку. Снайпера.

Матадор стоял на краю оврага. Как мишень для первокурсников спецназовского училища.

Была у них такая лабораторная работа: кто сколько успеет всадить пуль в падающее с обрыва тело… Каждый метил свои пули какой-нибудь краской. Матадор — красной…

Матадор жив только потому, что так хочет тот, кто привёл его сюда.

Сомнений не было больше — и факс, и отравление в пидорском садике, и покушение на него, и похищение Арины — всё это звенья одной цепи.

Матадор легко спрыгнул в овраг. Тремя рывками поднялся по противоположной, почти отвесной стене. У тех, кто смотрит сейчас в прорезь прицела, должно было захватить дух: Матадор взлетел по откосу, ни за что не держась руками.

Пусть хотя бы увидят, что такое настоящий мастер…

Матадор бодро двинулся вперёд и через минуту вышел к огромному кирпичному сооружению. Кирпичная коробка размером с заводской цех была аккуратно поставлена прямо в лесу. В полуметре от стен росли могучие деревья. Лучшая маскировка: с двадцати шагов сооружения уже не было видно.

Коробка была пуста. Кирпичные стены окружали лишь бетонный фундамент. Дальняя стена коробки была выстроена наполовину. На ней стоял, широко расставив ноги, человек в чёрном джинсовом костюме и тёмных очках.

Матадор взмахнул рукой и, прежде чем кто-то из снайперов успел что-нибудь сообразить, девять граммов смерти прочертили по воздуху рваный пунктир. Чёрный человек молча свалился со стены, как картонный солдатик. Шесть пуль одновременно вошло в череп Матадора. Шесть пуль сошлось в одной точке, в самом центре мозга…

Матадор взмахнул рукой — как ни в чём не бывало. Будто бы они расстались вчера.

Малыш в ответ тоже поднял в приветствии руку и мягко исчез за стеной. Матадор пошёл через кирпичную коробку.

Во рту было нестерпимо сладко.

На шоколадной фабрике вице-премьер Барышев попробовал пять видов продукции. С собой ему всучили ещё целый пакет сладостей в ярких обёртках — «для дочки».

— Беру взятку, — громко сказал Барышев, демонстрируя пакет телекамерам. — Что вы смеётесь, взятка. С детства мечтал: прийти на шоколадную фабрику и накушаться до отвала конфет. Да кто же меня, думал, пустит…

За последние дни он получил уже три обвинения во взятках: одно круче другого. Две газеты напечатали запись его телефонного разговора, где он выглядел не как борец с коррупцией, а как коррупционер номер один.

Барышев вздохнул и незаметно для себя самого вытянул из пакета конфету «Гимназистка румяная». На фантике была изображена краснощёкая девушка, спрятавшая руки в меховой муфточке.

Вчера вечером он получил доклад, что подозрения о причастности Силового Министерства к появлению нового наркотика Акварель, похоже, подтверждаются. Тьфу-тьфу, через левое плечо.

Сегодня утром у Президента была тренировка, и Барышев организовал через тренера лёгкую утечку информации. Реакция Президента, по описанию, была турбореактивной. Услышав о наркотике, он тут же выполнил кручёную подачу, над которой безуспешно бился три месяца. Потом сделал характерный жест руками, будто что-то отвинчивал. Очевидно, голову.