Дары и анафемы - Кураев Андрей (протодиакон) - Страница 24

Евангелие учит, что нет большей любви как положить жизнь свою за ближних своих. Но Бог, дающий эту заповедь, сам, по мнению “Свидетелей Иеговы”, поступает иначе. Не своею жизнью Он жертвует ради людей, а жизнью самих же людей: лучшего из людей ради прощения худших. Чужим страданием Бог омывает чужие грехи. Взирая на смерть Христа, Бог решает изменить своё гневное отношение к людям. Кровь Христа застилает Ему глаза так, что Он уже не видит иных беззаконий и все прощает. Бог проливает чужую кровь, чтобы изменить Своё отношение к людям.

Если Христос — не Бог, а всего лишь «учитель» или «пророк», в таком случае для Бога Иисус не более чем жертвенное животное, чью кровь люди должны почему-то пролить для того, чтобы вызвать милостивное отношение к себе у Того, перед чьим Всевидящим оком была пролита кровь Жертвенного Агнца. Если Христос — не Бог, то нет в мире книги, более оскорбляющей нравственное чувство. Люди долго и со вкусом грешили — и Бог на них сердился. Наконец, люди совершили самое гнусное, что они могли делать — они убили единственного светлого Человека на земле. И в ответ на это преступление апостолы Христа почему-то заявили, что после убийства Христа Бог больше на людей не гневается, что наши грехи омыты кровью Иисуса…

Для иеговистов Христос не более, чем некое существо, страдающее за чужие грехи и используемое двумя другими сторонами, чтобы выяснить их отношения между собой. Бог гневается на людей за то, что люди нарушили Его заповеди. Но люди Ветхого Завета убивают животное — и Бог умилостивляется. Выходит, что и в Новом Завете Богу, чтобы изменить своё отношение к людям, нужно позволить людям убить какого-то воплощённого Ангела.

Бог «Свидетелей Иеговы» возложил крест на плечи творения. Бог христиан, верящих в Троицу, Сам взял крест на Свои собственные плечи.

Если Христос умер за нас, если Христос проявил ту любовь, больше которой не может быть, и если при этом Христос не был Богом — то одно из двух. Или христианин, то есть тот, кто действительно полюбил Христа, должен стать атеистом: он почитает Христа, любовь которого он видел и познал, но ничего не желает знать о Боге, который свою собственную любовь к людям не проявил ничем. Или же Он должен почитать Бога именно за то, что тот разрешил убить лучшего из людей…

Если за меня умер Христос — почему я должен за это любить Бога? Если Христос не Бог, за что же благодарить Бога? От смерти нас избавил Христос, Бог же всего лишь дал Ему разрешение действовать по любви. Не Отца мы должны благодарить, а только Христа. И спасены мы тварью, не Творцом. Итак, по логике «Свидетелей Иеговы» Христос Своим подвигом поставил под угрозу самую суть монотеизма. Он настолько запечатлелся в памяти людей, что затмил Собою Иегову. И только естественно, что имя Иеговы было забыто спасёнными людьми. Бог это не мог не предвидеть. Зачем же Он предложил такой способ избавления людей, что неизбежно привёл людей к почитанию не-Бога, то есть — во власть язычества? Бог всегда так старательно заботился, чтобы Израиль не стал слишком почитать своих героев и учителей (гробница Моисея была сокрыта от народа) и свои святыни (уничтожение медного змия). И вдруг — такая ошибка…

Если «Свидетели Иеговы» правы, то я могу их поздравить с поразительным открытием: оказывается, одним из самых первых атеистов в мире был… апостол Павел. Именно он однажды сказал: Я рассудил быть незнающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого (1 Кор. 2, 2). Если Христос — не Бог, то Павел, сказавший, что он не желает знать ничего и никого, кроме Христа, тем самым заявил и о том, что он не желает знать и Бога. Христос затмил Своим Крестом Небо. В таком случае Христос не открыл Отца, а спрятал Его за Собою.

Если не признать во Христе великую благочестия тайну: Бог явился во плоти (см.: 1 Тим. 3, 16), то апостольская проповедь Христа оказывается утончённой атеистической пропагандой. Ведь апостолы проповедуют, что нет ни в ком ином спасения (Деян. 4, 11). Если Христос — не Бог, а только «посланник», «учитель», только человек, если Сын и Отец не одно и то же, то перед нами проповедь атеизма. Бог не спасёт и не спасает. Спасение только в человеке Иисусе. Но апостолы явно не атеисты. Они верят в Творца. И они прекрасно понимают, что человек не даст выкуп за душу свою (см.: Мф. 16,26). Если спасение в Боге, и спасение только во Христе — эти два исповедания веры можно совместить только с помощью учения о Троице.

И только в одном случае мы можем с религиозным и с нравственным благоговением отнестись к повествованию Нового Завета: если в измождённом лике Голгофского Страдальца узнаем Того, Кто некогда Сам создал все мироздание.

Поэтому самая суть монотеистической религии требует признать Троицу, требует узнать в Распятом Христе — Вечного Сына, Истинного Бога. И к «Свидетелям Иеговы» относится тот же упрёк, который ещё в IV веке сделал святитель Григорий Нисский арианам, также отрицавшим Божественность Христа: «Почему ты лишаешь благодарности за наше спасение Отца, совершившего освобождение людей от смерти силою Своею, которая есть Христос?”[162].

ЖЕСТОК ЛИ ВЕТХИЙ ЗАВЕТ?

С КЕМ ШЛА ВОЙНА?

Сегодня легче понять тайну Израиля, нежели сто лет назад, потому что для её понимания надо представить себе мир, в котором живут только язычники. Надо вообразить мир, в котором Евангелие ещё не проповедано, а вокруг кишьмя кишат маги, колдуны, шаманы, духи и боги. Сегодня это сделать проще. Снова обыватели пугают друг друга порчами и сглазами, снова бродячие шаманы предлагают свои услуги по «привороту» и «отвороту». Снова вокруг ярмарочное изобилие имён и масок различных духов и божеств, оккультных словечек, обозначающих всевозможные «планы», «эоны» и «энергии». Люди забыли, что можно просто встать перед Богом и без всяких сложных ритуалов, заклинаний и велеречивых именований сказать: «Господи!».

И сколь редко на книжных развалах, заставляющих городские перекрёстки и подземные переходы, сегодня можно встретить книгу о православии, столь же редко три тысячи лет назад можно было на земле услышать слово о Едином Боге.

Израиль появился на арене мировой истории поздно и на очень ограниченном участке земли. Уже не одно тысячелетие культурной истории человечества было за спиной. Уже были построены египетские пирамиды. Уже были сложены шумерские сказания. Уже финикийские корабля бороздили Средиземное море… На Крите уже был построен лабиринт…

Уже много раз в самых разных странах и племенах были рассказаны странные мифы о том, что Бог был свергнут или убит. А на Его место воссели нынешние небесные «владыки» — ваалы. Так верили родственники евреев — жители Ханаана. Они были убеждены, что высший Бог был свергнут своим правнуком по имении Ваал. Этот миф из ближневосточных, скорее всего, хеттских, преданий перешёл к грекам[163] (с переменой имён он теперь рассказывался о Зевсе и Кроносе). В Шумере верили, что нынешний их владыка — Мардук — пришёл к власти, убив первичную богиню по имени Тиамат…

Люди кланялись духам, о которых и сами знали, что те не являются Богом, т. е. Изначальным творческим Бытием. Религия была неотрывна от магии и колдовства. И не только слабость человеческого духа была причиной забвения о Боге в религиях народов Земли. Те духи, к которым они разноимённо взывали, были достаточно реальны. Они могли оказывать некоторую помощь — но при условии, что человеческое почитание будет замыкаться на них и не искать Бога.

У человечества была уже долгая и не слишком успешная религиозная история ко времени Моисея (время его жизни датируют обычно XIII в. до Р. Хр.). То, что произошло с Моисеем, не понять, если смотреть на него лишь из нашего времени и по нашим меркам. Когда светит Солнце — лучинка кажется ненужной и производящей скорее копоть, нежели свет. Но представим, что Солнце ещё не взошло. И тогда найдётся повод сказать доброе слово и о лучинке.