Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Элегия эллическая. Избранные стихотворения

Божнев Борис Борисович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Элегия эллическая. Избранные стихотворения - Божнев Борис Борисович - Страница 5

Изменить размер шрифта:

«О, темные ночные разговоры…»

Борису Шлецеру

О, темные ночные разговоры,

Незримые, незримые слова…

Во мраке с головою голова

Беседуют, как опытные воры…

Ужасный час… На собственной подушке

К законной страже каждый приступил,

И слышен скрип убийственнейших пил,

И сыпятся секретнейшие стружки…

О, как чарует песней лебединой

Под наволочкой лебяжий пух,

И лебедь умирающий распух,

И умер по бокам и в середине…

Ужасный час… Двуспальная скамья

О, для неподсудимых… Ночью судной

Все ангелы сидят на белых суднах…

Спокойной ночи вам желаю я.

Сплелись мужской и женский голоса,

Запутался, оправдываясь голос,

И отсекает голосящий волос

Ее косы о, смерть, твоя коса…

«Я полагал, что нервные припадки…»

Я полагал, что нервные припадки

Давно прошли… Всего их было семь…

И я, на слезы и на нежность падкий,

Почти спокоен… Сплю, пишу и ем…

Но был восьмой припадок… Я сегодня

Так долго бился… И мой страх воскрес…

Тебя уж нет, но есть любовь Господня…

Мне помогли молитвы и компресс.

«По кладбищу хожу веселый…»

По кладбищу хожу веселый,

С улыбкой светлой на губах,

Смотря как быстро новоселы

Устроились в своих гробах.

На кладбище всегда веселье –

Ко всем, кто бесприютно жил,

Пришел на праздник новоселья

Живущий выше старожил.

«Я не люблю оранжереи…»

Я не люблю оранжереи,

Где за потеющим стеклом

Растенье каждое жирея

Зеленым салом затекло.

И, к грядкам приникая ближе,

Цветов прожорливые рты

Навозную вбирают жижу

В извилистые животы…

О, если бы стеблям высоким

При свете газовом не зреть,

Не пить химические соки

И за стеклом не ожиреть.

А солнечный остроконечник

Очистил бы своей водой

Благоухающий кишечник

Цветов пресыщенных едой…

«Чрез струны железные лиры…»

Чрез струны железные лиры

Я видел при утренних звездах

Как взвеяли ангелов клиры

Крылами и пением воздух,

И я, прижимаясь к железной

Струне у подножья лиры,

Смотрел, преклоненный и слезный,

На воздух и пенье, и клиры…

«Я на соломинку чужого глаза…»

Я на соломинку чужого глаза

Указываю редко и с трудом,

Зато из бревен моего я сразу

Построить мог бы превысокий дом.

Он был бы выстроен в ужасном стиле,

Но подивился бы бездушный мир,

Узнав, что всех бездомных разместили

По светлым комнатам моих квартир.

Имелись бы в нем платье, обувь, пища,

Конечно, все простое – я не Крез.

Но тот, кто грязен был, тот стал бы чище,

Кто духом пал, тот скоро бы воскрес.

А для больных в нем были бы палаты,

Поправились бы все, в конце концов.

И я не брал самой низкой платы

За право жизни от своих жильцов.

Вы спрашиваете – который номер,

И улицу… Зачем Вам, Вы – богач.

Я не скажу. А полицейский – помер.

Бедняк – тебе же я скажу – не плачь.

Так я живу. О, что-то строят руки,

А что – не вижу, даже и во сне.

Не из-за бревен ли я близорукий.

Закрыв глаза, смотрю через пенсне.

«Ребенок, ушибившись, плачет…»

Ребенок, ушибившись, плачет

И трет синеющий ушиб,

Но что удар смертельный значит

Для тех, кто столько раз погиб,

А мать ребенка утешает

И на руки его берет,

Но что же значит боль большая

Для тех, кто столько раз умрет…

«Катушка ниток – шелковая бочка…»

Катушка ниток – шелковая бочка

Но я не пью и не умею шить.

Игла, пиши пронзающую строчку:

Как трудно шить, еще труднее жить.

Дрожит рука твоей ручной машины,

И ваши руки я поцеловал…

О, море, на тебя надеть бы шины,

Чтобы не громыхал за валом вал.

Катушка ниток заливает платье

Тончайшим белым шелковым вином, –

Ты говоришь – тебе за это платят…

Счастливая, ты здесь, а я в ином –

Материи нематерьяльный голос

О матери моей прошелестел…

Она любила, верила, боролась…

О, души голые одетых тел…

Прислушайся… Нет, то не грохот ветра,

То ветхий мир по дряхлым швам трещит.

Безмерна скорбь. Я не хочу быть мэтром.

И твой наперсток – мой последний щит.