Над пучиной - Желиховская Вера Петровна - Страница 4

В?ра Аркадьевна нащупала въ карман? портмоне; но, съ непрывычки, ей сов?стно было ни съ того, ни съ сего, вынуть и дать ей денегъ.

«Уходя положу на лавку, она и возьметъ ихъ», – р?шила она.

Пока барышня засматривалась на море, удивительно быстро м?нявшее цв?та и осв?щеніе, горничная продолжала свои распросы и «бабушка» словоохотливо разсказывала ей всю однообразную свою жизнь.

Не по своей, а по господской и родительской вол? шла она замужъ шестнадцатил?тней д?вкой за челов?ка л?тъ подъ сорокъ. Потомъ стерп?лась и сжилась съ нимъ до того ладно, что какъ погор?ли они и кр?пко об?дн?ли, она свово старика не разлюбила, а пошла всл?дъ за нимъ, на заработки. Пришли они въ Одессу; строилась она тогда, рабочіе были нужны, хорошо оплачивались, а жизнь, въ т? поры, очень дешевая была. Посл? – куда! Вдесятеро все дороже стало; а что ужъ нын? д?лается, – люди сказываютъ, сама она ужъ много л?тъ въ городу не бывала, – такъ и не приведи Богъ!.. Совс?мъ б?дному челов?ку житья н?тъ. И воровство, говорятъ, озорничество завелось – б?да какое!..

– Вотъ то-то же! И не страшно теб? зд?сь жить– то одной, бабушка?

– Ни чуточки!.. Чего же бояться? Взять у меня нечего; челов?къ я убогій, старый; ото вс?хъ въ сторонк? живу: зла никто на меня не можетъ им?ть…

Кому и за что меня обижать?.. Да ко мн? мало кто и ходъ знаетъ. Вотъ л?томъ еще меня частенько господа нав?щаютъ; а что зимой, – я другой разъ по м?сяцу людей не вижу. Разв? что рыбаковъ. Заходятъ ину пору, такъ они же меня рыбкой над?лятъ; а то и хл?бца, крупъ какихъ, чего попрошу, они мн? отъ сына, изъ городу, доставляютъ…

– А у тебя и сынъ есть? Зач?мъ же ты съ нимъ не живешь?

– А зач?мъ я буду у него заработки отымать? Онъ тоже, поди, не въ богатств? живетъ, да и свою семью им?етъ. А мн? и зд?сь, благодареніе Богу, живется не по гр?хамъ… О-хо-хо!..

Она сокрушенно и продолжительно вздохнула.

Н?ту!.. Меня зд?сь никто не обидитъ и сама я къ своей хат?, да къ морю привыкла. Я бы, кажется, теперь не смогла бы въ дом?, взаперти, промежду ст?нокъ жить… То ли д?ло зд?сь! Солнце раннимъ утречкомъ тебя будитъ; м?сяцъ вотъ, всю ночку св?титъ, вотъ какъ теперь… Ишь, благодать какая!.. Н?ту! Зд?сь мн? хорошо. Зд?сь состарилась, – зд?сь и умру!

III

В?ра Аркадьевна давно любовалась чудной картиной, на которую указывала старуха. Изъ углубленія скалы, гд? он? сид?ли, открытое море и часть небеснаго свода являлись, по истин?, какъ въ рам? картина. Черная туча, въ которую солнце только что с?ло, уже выплыла на полъ-неба, но имъ ея не было видно; однако тихое, только что сине-зеленое море, изъ– за нея уже потемн?ло. Все-же тишина была полная, когда изъ-за морской глади показался яркій краешекъ луны, огненно-красный. Востокъ вспыхнулъ, какъ въ пожар?, и вся водная пелена перер?залась багровымъ столпомъ… Но, по м?р? того, какъ она всплывала, полная, кровавая и, всплывая, сама бл?дн?ла, – потухало и ея зарево. Небо и вода переходили изъ багрянца въ алый цв?тъ, потомъ въ св?тло-оранжевый и, наконецъ, въ золотисто-туманный, изъ котораго разсыпались снопы брилліантовыхъ искръ и лучезарнымъ путемъ разстилались до самаго берега.

Рыбачьи лодки, парусныя яхты были разбросаны по необъятной глади и, когда он? входили въ полосу св?та, то такъ отчетливо на ней выр?зались, что въ ихъ черныхъ силуэтахъ можно было сосчитать вс? снасти.

Ничего величественн?е и прекрасн?е этой оригинальной картины никогда не видывала и представить себ? не могла св?тская барышня, взросшая въ гостиныхъ, въ подстриженныхъ цв?тникахъ и паркахъ.

Она стояла и смотр?ла, какъ очарованная! Вн? себя отъ восхищенія, забывъ все окружающее, она уже не слышала монотоннаго голоса старухи и вопросовъ своей камеристки, какъ вдругъ ее привелъ въ себя сильный трескъ и яркій св?тъ молніи, разорвавшій, надъ головой ея, край тучи, выползшій изъ-за горы.

Въ ту же минуту съ запада пронесся сильный порывъ в?тра, лунное сіянье заколебалось и миріады блестокъ заходили по зарябившемуся морю…

– Ай, батюшки! Никакъ гроза? – спохватилась Маша. И дождикъ!.. Вотъ б?да!

Въ самомъ д?л?, прежде ч?мъ В?ра ясно сознала, что кругомъ нея творится, вс? краски потухли, ясная даль подернулась подвижной зав?сой и тяжелыя капли дождя защелкали по площадк?, по гор?, зачастили въ пространств?.

– Скор?е, Маша! – встрепенулась она. Скор?е б?жимъ! Слышишь?.. Вотъ, кажется, свистокъ паровоза?.. Еще усп?емъ доб?жать.

Но пока она вынимала деньги изъ портмоне, пока прощалась со старушкой, туманъ и шумъ дождя сразу усилились, и все превратили въ хаосъ…

Въ ту же минуту изъ-за поворота скалы, на ихъ узенькомъ балкончик?-террас? показался челов?къ. Онъ согнулся въ три погибели, закрывая собой отъ потоковъ дождя какую-то ношу и только очутившись предъ входомъ въ пещеру, защищенную отъ ливня, выпрямился и весело закричалъ:

– Ну, бабуся! Вотъ я и опять къ теб? за спасеніемъ!.. Видно суждено мн? у тебя въ ненастье гостить.

Онъ вдругъ остановился, разобравъ, въ т?ни свода, постороннихъ лицъ.

М?ста въ этихъ природныхъ с?нцахъ подъ сводомъ было такъ мало, что об?имъ д?вушкамъ пришлось посторониться при его появленьи; но когда вновь пришедшій очутился подъ нав?сомъ пещеры, княжна, а за ней и Маша р?шительно вышли изъ-подъ него, готовясь храбро идти впередъ, несмотря на потоки дождя.

Онъ посмотр?лъ на нихъ въ недоум?ніи и р?шительно сказалъ.

– Неужели вы думаете идти?.. Н?тъ! Бога ради! Это невозможно!

Тонъ его былъ такъ испуганно-уб?дителенъ, что Ладомирская остановилась.

– Но что-жъ намъ д?лать? – неув?ренно произнесла она. По?здъ уйдетъ?

– Да онъ ужъ ушелъ. Надо ждать сл?дующаго. Идти-же теперь, по этой скользкой тропинк? надъ пропастью, – немыслимо! Да посмотрите, какой градъ!

На платформу падали крупныя градины. Вн? защиты скалы градъ зарябилъ частой с?ткою… В?ра невольно подалась назадъ.

– Взойдите, барышня! Взойдите скор?й въ мою горенку! – суетилась старуха. Зд?сь сейчасъ разливное море будетъ. Это ужъ я знаю!.. Сверху потечетъ и съ боковъ нанесетъ дождя и граду. Ишь в?дь, какъ его постукиваетъ! Словно ор?хи падаютъ, право!.. В?дь вотъ, какая напасть вышла!.. Ай-ай-ай! Что тутъ под?лаешь?..

– А и ничего, голубушка, не под?лаешь! – см?ясь, добродушно перебилъ ее пришедшій. Подождать надо, какъ я намедни переждалъ, помнишь? Когда я, въ твое окошечко, море срисовывалъ!..

Онъ вошелъ, согнувшись, въ дверь комнатки и сталъ осматривать свой альбомъ и краски, которые такъ усердно оберегалъ отъ дождя, расположившись на пустой койк?.

– Барышня! – шепнула Маша стоявшей въ печальномъ раздумьи княжн?. А в?дь это тотъ самый, что я фотографщикомъ обозвала.

– А Богъ съ нимъ!.. Что мы теперь д?лать-то съ тобою будемъ?.. Вотъ несчастіе!..

Ей не хот?лось входить въ душную коморку, но потоки воды, обливавшіе открытую часть пещеры, заставляли ихъ отступать въ глубину ея. Старушка усердно устраняла воду метлою, направляя ее въ отверстіе для стока, – но это мало помогало, вода не слушалась ея стараній.

– Взойдите въ горницу, сударыня! – упрашивала она; тамъ порогь, туда вода не заливаетъ.

Д?лать было нечего. В?ра вошла въ комнатку. Молодой челов?къ, при ея появленіи, всталъ и предложилъ ей м?сто на койк?, самъ прис?въ на сундучекъ.

Такъ сразу стемн?ло, что св?тъ лампадки оказывался ярче с?рой мглы, едва обрисовывавшей окошко. Частые удары грома потрясали всю гору и заставляли хозяйку и Машу, стоявшихъ въ дверяхъ, каждый разъ испуганно креститься.

Съ минуту длилось молчаніе; потомъ молодые люди взглянули другъ на друга… Онъ сдерживалъ невольную улыбку; она тоже старалась направить мысли свои на трагизмъ своего положенія, чувствуя однако, что комизмъ его одол?ваетъ… И одол?лъ!.. Оба еще разокъ посмотр?ли на свои жалостныя позы; подумали о смиреньи своего невольнаго безд?йствія, о безпомощномъ положеньи своемъ въ этой подземной норк?, между бушевавшими моремъ и небомъ, гд? все теперь слилось во мглу и хаосъ – и оба разомъ засм?ялись…