Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

Порядок слов

Катишонок Елена

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

Порядок слов - Катишонок Елена - Страница 3

Изменить размер шрифта:

На все вопросы, кто такой Вергилий,

Я отвечаю: это некто в тоге,

Наперсник, кореш – и моих вигилий

Участник. Это часть меня. В итоге

Мы прожили почти сто двадцать лет;

Презрел он тогу для ночной рубашки,

Но с лёгкостью напишет мне сонет

На рукаве – или на промокашке.

Мы глушим кофе, заглушая зависть:

Ведь нам отпущен очень малый срок,

Чтобы нелепых слов тугую завязь

Заставить веткой стать из новых строк

И чтоб к округлости сутулой новых цифр

Как медвежатники, мы подобрали шифр.

* * *

Моей знакомой птице, ещё не занесённой в Красную Книгу

Здравствуй, Птица!

Все мы в клетке – изначально.

Сигаретный дым струится

Так печально,

Огибая по касательной

Твой профиль,

Ветку дерева в окне

И чашку с кофе.

Не пытайся и не рвись

Из этой клетки;

Улетают строчки ввысь —

Ведь прутья редки.

А другая птица – сердце —

В клетке тоже:

Прутья часты. Дверца

Заперта построже…

Отречение

Сколько раз прокричал петух

На заре, тридцать раз или трижды?..

Луч рассветный давно потух,

Слово сказано. Но узришь ты

Ровный взгляд и спокойный лик —

Ведь опустит глаза едва ли

Иль губу прикусит на миг

Тот, кого не раз предавали.

* * *

Зима без снега —

как печаль без слёз.

В застывшей луже —

прикус двух колёс

По прихоти январского дантиста.

Метафоры иссякли. На стекле

Окна кот пишет лапою когтистой

Заветный вензель: О да Е.

Снег

Так происходит лишь во сне:

Свет шёл не с неба,

Но с неба падал ровный снег,

А свет – от снега

На мир струился целый день,

Да день торопкий:

Скорее тёплый шарф надень,

Ступай по тропке

Между сугробов, чтоб застать

Свеченье снега…

Но серый сумрак, словно тать,

Сокрыл полнеба.

Хоть на часах всего лишь три,

Включили вечер.

Оранжевые фонари

Идут навстречу.

* * *

Подумать только, как немного надо

В полубезумной сутолоке дней:

Неяркая зажжённая лампада

И тихий лик, склонившийся над ней.

* * *

Е. П.

Время течёт между пальцами,

Словно пляжный песок,

А всё же в живых остались мы,

От смерти на волосок.

Как лёд на горячих ладонях,

Время тает, капают дни…

Пока капля каплю догонит,

Мы с тобой посидим одни.

Пространство и время сужены,

Но кто-то продлил нам срок.

Дай руку, мой милый, мой суженый,

Нам осталось несколько строк.

Сиеста в кафе

Чашка бледно улыбалась

Отпечатком чьих-то губ;

Поцелуй застыл, расплавясь

На кофейном берегу.

Словно пара насекомых,

Ножки тонкие воздев,

Стулья спят в дневной истоме;

Чья-то кепка на гвозде.

Слышен моря пьяный лепет

В яркой сонной тишине…

Сигареты зябнет пепел

И мечтает об огне.

Ракушка

Вере

Беспамятная кукушка!

Забудет – и ни ку-ку.

А где-то дремлет ракушка

На солнечном берегу.

Ухо из перламутра

Помнит Чюрлёниса фугу;

Лучшего репродуктора

И не подаришь другу —

Фугу, как соль, морскую,

Чистую соль минор;

Что ты, я не тоскую…

Соль на ладони? – Сор

Ветер поднял на пляже.

Слышишь, какой хорал?

Соль на щеке? – Но я же

В руки ракушку брал…

* * *

Заканчивается февраль

Печальной жатвы.

Уходит куцый месяц-враль

С хвостом поджатым.

Как чай в столовке заводской,

Закат разжижен

И бледно-жёлтою тоской

Течёт по крыше

И гаснет вместе с февралём

В графите ночи,

Где мёрзнет голый серый клён —

Но в марте, впрочем.

Март

Тогда был март, на этот март похожий.

Был март, но притворялся февралём.

Спилили во дворе огромный клён,

И он лежал, убит и обезножен,

Как на снегу начертанный углём.

Опилки пахли плахой.

Под дождём

Темнел, сутулясь, обнажённый пень,

Стыдясь, что не отбрасывает тень.