Гадюки в сиропе или Научи меня любить (СИ) - Лоренс Тильда - Страница 57

то иной. С Эмили все было спонтанно, само собой, будто так и надо. Здесь все складывалось и развивалось по иному сценарию.

Да ещё и её родство с Ланцем…

Как бы Эшли не отпирался, этот факт его напрягал. Дитрих явно не был настроен на дружеское общение. Паркер и сам не горел желанием обзаводиться подобным другом. Взрывным, эмоциональным и излишне спесивым, не умеющим трезво оценивать себя и события, происходящие вокруг. Ланц жил все время, как будто на пределе, не зная такого слова, как полумеры. Ему нужно было либо все, либо ничего.

Паркер ловил себя на мысли, что подобные качества могут проявиться и у Керри. Родственники часто похожи друг на друга, не только внешне, но и характерами. Пока в характере Керри ничего похожего на Дитриха не проскальзывало, можно было расслабиться и выдохнуть, но Паркер все равно относился к своей новой знакомой немного настороженно.

Керри тоже особой уверенности в его обществе не испытывала. А в последнее время еще и избегать стала, надеясь, не усугублять свое положение. Крайне шаткое, как ей самой казалось. Слова брата не прошли даром. Дарк начала сомневаться в Эшли, даже время от времени ловила себя на мысли, что парень может использовать её в своих целях: попытаться позлить Дитриха. Играть с ней, не думая о том, что же чувствует она.

У Эшли подобных идей не возникало. Он был предельно откровенен с Керри.

Зато с самим собой никак не мог разобраться. Его это немного удручало.

Он не знал, зачем позвал Керри на прогулку. В глубине души он даже надеялся, что девушка откажется. Это было бы оптимальным вариантом. Никакой ответственности, никаких взаимных претензий и упреков, если вдруг ей в голову взбредет, что Паркер её избегал. Он не избегал, просто взял небольшой тайм

аут, думая, как жить дальше. Как поступить в сложившейся ситуации?

На ум постоянно приходил фильм «Девственницы

самоубийцы». Когда герой, проведя с героиней ночь, уходит, ничего ей не сказав. Ничего не пояснив. Просто растворяется во времени и пространстве, оставляя девушку в одиночестве. При этом за кадром звучит его голос, повествующий зрителю: «Возможно, это было лучшее время в моей жизни». Паркер не мог сказать, что ночь, проведенная с Керри, та, которая не ознаменовалась ничем, кроме целомудренного поцелуя, – это лучшее в его жизни. Но и худшим это тоже не было. Это было довольно мило, но Эшли почему

то чувствовал себя не в своей тарелке и изрядно нервничал, думая, куда заведет его ситуация с сестрой Ланца.

– Привет, – первой поздоровалась Керри. Протянула Паркеру ладонь, как будто тоже была парнем и только на такое приветствие рассчитывала.

Она, на самом деле, решила не навязываться и попробовать поиграть в друзей. Хороших друзей. Тех, что не разлей вода, но которые ни о каких романтических отношениях не помышляют, довольные нынешней расстановкой сил.

Эшли не стал пренебрегать условиями игры и пожал девушке руку, не делая попыток перевести все в иное русло и поцеловать предложенную ладонь.

– Привет, – отозвался так же односложно.

Он слышал разговор Керри с Ланцем. Слышал, что она при словах «твоя прелесть», произнесенных Дитрихом вспомнила первым делом о Курте. Из этого следовало, что Курт для девушки по

прежнему остается на первом месте, потому и делать шаги к сближению не стоит, они все равно обречены на провал. Мысли девушки заняты её одноклассником, а он… Ну да, все правильно, он просто орудие мести в руках девчонки, попытка отомстить неверному бой

френду за его неверность той же монетой. Эшли, конечно, не хотелось этого признавать, но мнение Дитриха относительно этого вопроса совпадало с его собственным. Подло, эгоистично, глупо. А ему ещё и немного обидно.

Одно дело знать, что на него вешаются потому, что он, действительно, нравится. Совсем другое – когда к нему липнут не потому, что он особенный. Просто хватаются за первый попавшийся вариант. И этим вариантом неожиданно оказывается он. В такие моменты становится очень неприятно, не покидает ощущение, что обманули и изваляли в грязи. Пообещали конфетку, а подсунули камень, завернутый в яркий, манящий фантик.

– Надеюсь, сегодня все будет менее экстремально, чем в прошлый раз?

– Обещаю, – отозвался Эшли. – Никакого экстрима. Совершенно. Только прогулка и больше ничего.

– Хорошо.

– Ты скоро уезжаешь?

– Да, уже через два дня, – отозвалась Керри.

Они шли по улице, без особой цели, без определенного направления. Спонтанная не продуманная вылазка. А не тщательно спланированное свидание.

– Рада?

– Не особо, – призналась Дарк. – Хотя, конечно, мне приятно будет снова увидеть родителей, одноклассников. Просто пройтись по улицам родного города. Да и вообще… В гостях, конечно, хорошо, но дома лучше.

– Противоречивость натуры во всей красе, – хмыкнул Эшли, засовывая руки в карманы.

– В каком смысле? – удивилась девушка.

– В прямом. Сначала говоришь, что не рада отъезду, а затем приводишь массу аргументов, выслушав которые, становится понятно: ты рада возвращению домой.

– Я, на самом деле, испытываю двоякие чувства, – согласилась Керри. – Мне неплохо дома, но и здесь я тоже хорошо провела время. Вопреки ожиданиям, Англия оказалась не такой уж унылой страной, да и Дитрих неожиданно проявил себя с лучшей стороны. Мы с ним даже ни разу не поругались, как бывало раньше.

– Он просто ещё не адаптировался окончательно. Нервное потрясение дает о себе знать. Потом привыкнет и станет совершенно невыносимым.

– Вы с ним снова поскандалили?

– Нет. Удивительное дело, но мы с ним даже вполне мирно поговорили. Это было неожиданно. Я был потрясен до глубины души.

– Издеваешься, как обычно? – прищурилась Дарк.

– Естественно, – улыбнулся Эшли. – Это стиль жизни. Без сарказма никуда.

– Но вы, на самом деле, разговаривали?

– Да, разговаривали. Правда, так ни к чему и не пришли. В конце разговора мне указали на дверь. Как, впрочем, и всегда. Твой брат просто не умеет нормально общаться.

– Он немного дикий, – согласилась Керри. – Но, на самом деле, он может быть достаточно милым, если, конечно, его никто и ничто не выведет из себя.

– А чтобы не вывести его из себя, нужно быть тихим, незаметным и жить в стеклянной колбе.

– Что

то вроде того, – усмехнулась девушка. – Вообще

то я не должна этого говорить, но, тем не менее, я с тобой согласна. Дитрих, правда, склонен переоценивать собственную значимость. Но ты же знаешь присказку о том, что королей обычно создает толпа? С моим кузеном все именно так и обстоит. Он не сам себя превознес, это сделали другие люди, развив тем самым задатки самолюбия, данные ему при рождении.

– Так странно, – протянул Паркер задумчиво.

Керри удивленно моргнула. Она в своих словах ничего странного не видела. Как, впрочем, и в словах Эшли. Все было предельно ясно, никаких иносказаний, намеков и полунамеков.

– Что именно?

– Почему мы разговариваем о твоём брате? У нас совсем нет других тем для разговоров?

– Я… Я не знаю, – выдала смущенно девушка. – Правда, не знаю. Мы вроде бы начинаем говорить о чем

то другом, но все равно возвращаемся к обсуждению личности моего брата. Наверное, это самая благодатная тема.

– Не сказал бы.

– Да, знаю, ты не очень хорошо к нему относишься, но поверь…

– Расскажи о себе, – перебил её Эшли. – Не то, что мне уже известно. Просто какие

нибудь смешные истории из детства, интересы, предпочтения. Только, пожалуйста, ни слова о Курте. За то недолгое время, что мы общаемся, я успел искренне возненавидеть этого человека, и, думаю, от дальнейших рассказов о нем мое мнение в лучшую сторону не изменится.

– Я в растерянности, – пробормотала Керри. – Честно.

– Почему?

– Не могу с ходу рассказать что

то. Мне нужно немного подумать…

– Я тебя не тороплю, – улыбнулся Эшли, глядя в ночное небо.

Уже порядочно потемнело. На город опустилась ночь.