Гадюки в сиропе или Научи меня любить (СИ) - Лоренс Тильда - Страница 40

Ланцу довелось побывать на достаточном количестве свиданий. Несмотря на некую холодность и отчужденность, он все же иногда снисходил до своих поклонниц и ходил с ними на свидания. Правда, свидания эти редко приходились ему по душе. Приглашали его трогательно, застенчиво, боясь глаза поднять, а на встречу приходили расписанные, как русские матрешки девчонки, в вызывающих нарядах, на которые без слез невозможно было взглянуть.

В подростковом возрасте редко у кого есть чувство меры. Девушкам кажется, что, чем больше косметики у них на лицах, чем короче юбка и выше каблук, тем больше шансов привлечь к себе внимание противоположного пола. В чем

то они, несомненно, правы. Подобные наряды привлекают внимание, да только совсем не тех людей, которых хотелось бы видеть рядом. На образ дешевок чаще всего и клюют такие же дешевки, для которых смысл жизни заключен в довольно активно используемой фразе «секс, наркотики, рок

н

ролл». Вместо рок

н

ролла можно слушать слащавые попсовые песенки, исполненные слабыми голосами современных певичек и не менее слабыми голосами современных певцов, которых и певцами

то можно назвать с большой натяжкой. Они привлекают к себе внимание с помощью эпатажных выходок, а не за счет своего таланта, или, что намного правдивее – его отсутствия. Где

то Дитрих слышал, что сейчас на сцену пробиваются лишь три типа людей. Либо фрики, либо педики, либо те, у кого полно денег, то есть попадание в мир шоу

бизнеса для них не счастливое стечение обстоятельств, а само собой разумеющееся действо. Они платят – их раскручивают, вот и весь секрет успеха подобных однодневок.

Тем не менее, для современного общества такие исполнители подходят как нельзя лучше. Практически идеально. Они – воплощение современного общества, они – его отражение. Развращенные, способные только сорить деньгами, хвастать своими приобретениями и попирающие любые проявления морали, выставляя нормы общественного поведения едва ли ни чем

то постыдным. Чем отвратительнее человек, тем сильнее к нему тянутся. А потом, когда понимают, что именно в этом гадком поведении и скрыт секрет успеха, начинают копировать его, не задумываясь о том, подходит ли оно им, или только уродует.

Есть такие люди, которым идет быть сволочами, потому что это стиль их жизни, а не маска. На самом деле, они могут открываться и с иной стороны, только для этого они должны быть полностью уверены в том человеке, которому позволят убрать ширму и заглянуть себе в душу. Несомненно, перед тем, как заслужить доверие, придется помучиться, но вполне вероятно, что это будет того стоить, и в лице невероятной дряни, коего все окружающие только так и воспринимают, неожиданно обнаружится человек, который станет вам ближе всех на свете. Именно к таким людям и причислял себя Ланц. Он не умел запросто строить отношения с окружающими. Ему хотелось доказательств, что с ним дружат не из

за его популярности, а потому, что он нравится, как человек. Как личность, если угодно. Во всяком случае, сам себя Ланц считал именно личностью. Самодостаточной, немного заносчивой личностью, а не бледной тенью, составляющей серую массу, готовую падать в ноги очередному кумиру.

Его основным принципом всегда оставались слова «лучше быть одному, чем вместе с кем попало». И это не казалось ему столь гнетущим явлением. Скорее, оно было правильным. Самым естественным из всех, что только может придумать человек. Самый верный выбор из всех, что он совершает в своей жизни. Намного сложнее жить, когда человек одинок не сам по себе, а рядом с кем

то. Смотришь на человека, слушаешь его голос и понимаешь, что нет ничего привлекательного. Все только отталкивает. Каждый жест, знакомый до боли, каждая интонация, каждый поступок. Вроде бы человек хочет сделать, как лучше, а вместо этого отталкивает от себя все дальше и дальше.

Ланц мечтал о том, что его семья будет такой же, как у его родителей.

В глубине души, но все же мечтал.

Открыто в этом он никому не признавался, но именно такой видел свою идеальную семью. Ланц искренне верил, что однажды встретит девушку, которая не притворяясь и не играя роли, будет соответствовать его запросам. Пусть даже и не по всем параметрам совпадет с представлением об идеале. В конце концов, давно известен факт, что все идеалы обычно скучны до безобразия. Они хороши, но от них быстро устаешь. Совершенство надоедает в предельно короткие сроки, а вот люди, которые не скрывают своих отрицательных черт и честно признаются во всем, сразу, при первой встрече, могут надолго приковать к себе чужое внимание и, что немаловажно, удержать его на себе.

Самым ярким примером неудачных отношений для Дитриха, по

прежнему, оставалась Гретхен. Все остальные прошли мимо практически незамеченными, с ними все ограничивалось одной вылазкой, после которой Ланц понимал, что это совсем не его люди, он не сможет с ними поладить при всем желании. Его раздражала эта неестественность, которая его окружала. Увидев перед собой разукрашенные лица, он хотел первый делом взять девушку за руку, отвести её домой, затащить в ванную комнату и заставить умыться. Его откровенно смешили эти попытки играть во взрослую жизнь. Накладные ресницы, или же настоящие, густо намазанные тушью, губы, накрашенные помадой, совершенно не подходившей по цвету, накладные ногти и совершенно неуместные сигареты в тонких пальцах. Девушки старательно разыгрывали перед ним богему. Во всяком случае, самим себе они, наверняка, таковыми и казались. Но со стороны они смотрелись, как малолетние дешевые шлюхи. Пытались казаться взрослее, но добивались другого эффекта. Они выглядели в глазах Дитриха нелепо. Просто размалеванные куклы, не знающие слова «мораль», забывшие, что такое самоуважение. Они готовы повиснуть на шее каждого, кто только предложит им встречаться, они будут терпеть, если о них станут вытирать ноги и слова против не скажут. Безотказные, развращенные, недалекие, безмозглые… Именно, что куклы, а не девушки.

Принято считать, что именно такие девушки и нравятся парням. Дитрих не стал бы спорить с этим утверждением. Все именно так на деле и обстояло. Разумеется, доступность всегда привлекает, потому что все люди на этом свете далеко не святые. Но она так же быстро надоедает и начинает вызывать отторжение. Возможно, не у всех, но у Ланца однозначно вызывала.

Ему хотелось отношений не стремительных, начавшихся со случайного секса. Отношения подобного типа казались ему заранее обреченными. В голове у Дитриха уже давно сложился стереотип. Если девушка легко соглашается на секс, то и на измену она решится так же просто. Следовательно, положиться на нее нельзя, секретами делиться не стоит. Посвящать в свои дела – тем более. Все равно долго она рядом не продержится.

Он думал о том, что девушку, которая задержится рядом с ним, придется долго и мучительно добиваться. Но при этом её отказы не будут раздражать, совсем нет. Они будут казаться самыми правильными на свете словами, которые только может произнести девушка. Она не будет относиться к ханжам, но в то же время и развращенной она не будет. Золотая середина, нечто среднее между невинностью и пороком.

Ланц вздохнул и отложил в сторону расческу.

Все его размышления уходили в пустоту. Подходящей кандидатуры на роль постоянной девушки в его окружении при любом раскладе не наблюдалось.

Впрочем… Он тут же оборвал себя.

Люси и не метила на место его девушки. Она всего

навсего пригласила его на каток, а он согласился. Вполне мог отказаться, соврать, что не умеет кататься и более того у него боязнь льда или замкнутого пространства, или ещё какая

нибудь фобия. Люси, наверняка, поняла бы, что это попытки отделаться от нее и не стала навязывать свое общество. Но он согласился, теперь сам и забивал себе голову ерундой. Его не оставляла в покое мысль, что собирается он на свидание, а не на дружескую встречу. Дружить с девушками у Ланца при всем желании не получалось. Он мог оставаться к ним равнодушным, он мог пробовать строить с ними отношения, хотеть определенных девушек, испытывать раздражение от того, что та или иная девушка находится рядом, но вот дружить не получалось. Что он чувствовал к Люси? Это и для него самого пока оставалось самой настоящей загадкой. У него не было того самого животного желания, он не смотрел на девушку исключительно, как на объект сексуального влечения. Он не мог сказать, что она ему совершенна безразлична. Во время первой встречи она показалась ему представительницей группы тех самых активисток, что всегда и везде стремятся быть первыми. Те самые, которые раздражали его в прежней школе. Везде они успевают, втираются в доверие к учителям, при этом умудряясь и среди одноклассников пользоваться популярностью. Нечто приближенное к королевам, но в то же время не чуждые некоторых замашек скромниц. После общения с Люси тет