Ушелец - Андерсон Пол Уильям - Страница 25

Картина сверху открывалась весьма впечатляющая. Синяя гладь залива Сан-Педро была буквально нашпигована стоящими на якоре судами, буксирами, баржами, рыбацкими баркасами, яхтами, полицейскими катерами и глиссерами экологической службы. В небесах висели частные и коммерческие вертолеты. Над ними белели пересекающиеся в разных направлениях конверсионные следы реактивных самолетов. А впереди раскрывалась панорама огромного мегаполиса — тысячи зданий пастельных тонов, окруженные кое-где зеленью парков, торчащие, словно зубья, небоскребы, тут и там связанные друг с другом железнодорожными виадуками; каждая деталь сверкала как алмаз в кристальном воздухе Лос-Анджелеса. Далее все расплывалось в атмосферной дымке, обусловленной сферической формой планеты. Оттуда шел звук, порожденный людьми и машинами, ровная, низкая вибрация, напоминавшая звуки прибоя или скорее биение сердца некоего громадного животного.

Было жарко, «викинги» вовсю работали. Скип с Ивонной устроились в тени на нижней палубе.

— О каких это местах, куда не водят туристов, ты говорил? — спросила Ивонна.

— Боюсь, самых интересных мы не увидим, — сказал Скип. — Зверски интересных, слишком даже зверски. — Заметив ее вопрошающий взгляд, он добавил: — Однажды я попал к ребятам с местного «дна». Я не примкнул к ним, просто поработал вышибалой в одном ночном притончике. Там я свел знакомство с некоторыми матерыми преступниками. Одному из них я помог выбраться живым из жуткой драки, и он проникся ко мне доверием… Да ладно, не хочу я строить из себя романтического героя. Во всяком случае, я там насмотрелся и наслушался такого, что решил поскорее сделать ноги, пока сам не стал таким же, как они.

Покуда Скип вдохновенно повествовал о своих похождениях, Ивонна имела возможность хорошенько его рассмотреть: свободная рубашка, купленная тут же, на «Сержанте», — кричащая расцветка выдавала ее дешевизну, но и эту рубашку, и заношенные брюки, и стоптанные кроссовки Скип носил с таким видом, словно это был последний писк бразильской моды, — вихрастые волосы, веснушчатое лицо, мальчишеский нос, подвижный рот, большие зеленые, живые глаза, с которых Ивонна не сводила взгляда. Зачем было ему, продутому ветрами всех дорог, торчать в этом притоне, в табачном дыму и гвалте преступных дебилов? Конечно, девушка! Или девушки? Ивонна живо представила себе его тело — плотное, гибкое, теплое, способное доставить наслаждение каждой клеточке. И твоей клеточке, Ивонна…

«Влюбилась я, что ли?» — мрачно подумала она и поспешно спросила Скипа:

— И куда же мы пойдем?

— Как ты насчет прошвырнуться по Афровилю? И позавтракать. Ты, конечно, бывала там, но, держу пари, ты посещала лишь знаменитые рестораны с национальной кухней и разговаривала лишь с владельцами лавок.

— А вот и нет! — обрадовалась Ивонна. — Почти все время я провела в местном университете. Тут один из лучших в стране социологических факультетов, где работают несколько блестящих лингвистов. Мои коллеги отнюдь не в восторге от своего этнического окружения. Им не хочется, чтобы их общину равняли с каким-нибудь там «Шанхаем».

— Твоим выдающимся лингвистам следовало бы оставить свою выдающуюся спесь и понять наконец, что любой «шанхай» — это всегда нечто большее, нежели видно с туристской тропы. Что же до Афровиля, я обещаю тебе нестандартный завтрак, без традиционной требухи с капустой, и баснословно дешево.

«Как бы это ему сказать?..» — терзалась сомнениями Ивонна, прикусив губу.

— Ты бы лучше следил за своими тратами… пока тебя не поставят на денежное довольствие, — выдавила она из себя. — Или уж позволь… платить буду я. Если хочешь, считай, что в долг…

Ивонна запнулась, щеки ее горели жарче, чем солнце, сверкавшее на воде. Скип вопросительно посмотрел на нее.

— Что-нибудь не так? — Тут он сообразил. — А-а, мужская гордость. Конечно, Ивонна, с первой же моей получки ты выставишь мне счет.

«Как он выживет в мире ортодоксов? — подумала Ивонна с печалью. — Этот мир не для таких, как он. А ему и дела нет! Когда он устанет крутиться в нем как белка в колесе, он выпрыгнет вон из клетки, плюнув на все наградные орешки, жареные и соленые. Он весело поскачет в свой лес, где вдосталь простых желудей. А я, я слишком привыкла к своей клетке и к орешкам. Я не могу забыть, что мое колесо сидит на оси, на которой вращается мир. А если мир остановится, погибнет и лес».

«Сержант» уже подошел к пирсу.

— Пора сматываться, — сказал Скип и подхватил чемоданы Ивонны.

Они уже попрощались со всеми и могли сойти на берег, предъявив автомату на выходе лишь свои удостоверения о гражданстве и кредитные Карточки.

Ивонна боялась увидеть на пристани кого-нибудь с базы Армстронг или полицейского агента. Но нет, обошлось. Этому, возможно, способствовал хитрый маневр Скипа. Они вышли через грузовой отсек, а не по пассажирскому трапу. Лишь когда они сели в поезд и тот тронулся, Ивонна перевела дыхание и громко рассмеялась:

— Ну вот! Теперь я непоправимо нехорошая девочка!

— Я сделаю тебя еще хуже, — весело пообещал Скип. Он изучал схему и расписание поездов. — Пересадка в Ломите, и мы садимся на Гавайский экспресс прямо до Афровиля. Ту-ту-у-у! — Он повернулся к Ивонне: — Ты не могла бы прояснить вопрос, как долго ты можешь позволить себе торчать тут?

— Хотела бы я знать это сама, — смутилась она. — Полагаю… если мы успеем на вечерний рейс до Денвера…

— Сегодняшний? Ты шутишь!

— Я серьезно…

— Ладно, посмотрим, как оно получится, — отступился Скип.

«В его планы, похоже, входит соблазнить меня. А входит ли это в мои планы? — думала Ивонна. — Если мы проведем тут ночь, или две-три… в отдельных номерах, он подумает, что мы… мы… Он не должен обижаться на мой отказ! Я отказываю не ему. А может, он сделает вид, что не помнит сказанного мной тогда ночью на прогулочной палубе… Он обидится… Нет, я объясню ему, что мешает мне, прекрасно объясню… Значит, я пойду спать, а он возьмет и смоется, и найдет себе какую-нибудь… Нет, я не обижусь, если утром он ее мне представит, но… Он даже может не сообразить, что наносит мне оскорбление!»

— Для человека, собирающегося развлечься, ты выглядишь мрачновато, — заметил Скип. — Ну улыбнись! — Он повернулся к ней, приставил большие пальцы к уголкам ее рта и приподнял их. Ивонна вздохнула, и Скип уронил руки. — Прости, — сказал он.

— Да нет, ничего. Просто ты удивляешь меня. — Она взяла его за руку. Бивший в окно солнечный свет окрасил его костяшки в золото. Какая плотная ладонь! — Последние несколько лет я была настоящей колючкой. Так уж вышло…

— Самое время исправляться, — сказал Скип и взял Ивонну за подбородок.

Она с паническим ужасом подумала, что он того гляди поцелует ее прямо сейчас, в переполненном людьми вагоне. Скип на мгновение застыл. Ивонна тоже.

— Ломита, — сказал Скип и встал.

В ожидании экспресса на Афровиль они выкурили по паре сигарет. Скип предложил Ивонне сунуть кредитную карточку в автомат, выдающий наличные.

— В Афровиле без наличных никуда, — сказал он. — Может, выдашь мне тысячу баксов? Подходящая сумма, чтобы напомнить мне, что я твой должник. Тогда я до конца недели смогу изображать из себя очень важную персону.

— А ты не боишься таскать с собой столько денег? — спросила Ивонна.

Скип только пожал плечами. Куда ему было со своими случайными заработками. Однако Ивонна согласилась. Тысяча баксов для нее сущие пустяки. В год у нее выходило тысяч сто, а тратить было не на кого, разве что на себя.

Они сели в экспресс. Поезд бесшумно и без тряски набирал свои двести километров в час. За окнами тянулся бесконечный, завораживающий городской пейзаж. Глядя в окно, Ивонна почти забылась.

«Почему бы и нет? Все мое тело хочет. Нет! Оно требует!»

Все обхохочутся, узнав, что Ивонна Кантер живет с двадцатидвухлетним юнцом. Но знать им вовсе не обязательно. Адреса ее, спасибо Алмейде, никто не узнает. Жить она, наверное, будет под псевдонимом. Ему-то все равно, улыбнется и все. А на всех остальных наплевать! К черту их всех! Это было самое страшное место, куда Ивонна была способна послать того, кто ей не нравился.