Люблю, но не женюсь - Роуз Эмили - Страница 27

– Разница лишь в том, что у твоей истории – счастливый конец.

Ханна погладила Меган по животу:

– Вот твой счастливый конец. Ты скоро станешь матерью. Самой лучшей матерью на планете. И мы не позволим отнять это у тебя. А я буду самой лучшей тетей в мире.

Губы Меган улыбались, но сердце попрежнему болело. Неужели она никогда не забудет этого мужчину?

Хавьер вошел в конюшню вместе с главным конюхом.

– Он уже не тот, что был, – говорил конюх. – Не такой живой и бодрый.

«Не такой живой и бодрый» – то же самое можно сказать и о Хавьере. После возвращения из Штатов он жил словно в летаргическом сне.

Хавьер открыл дверцу стойла и подошел к жеребцу. Погладил его лоснящуюся шею:

– Скучаешь по ней, парень?

Жеребец фыркнул, узнав Хавьера.

Хавьер сам скучал по Меган. Хотел, чтобы она вернулась. И не только изза ребенка. Ему недоставало ее общества. Ее подшучиваний над ним, чего никто не мог себе позволить. Ему недоставало ее восхищенного взгляда – Меган верила, что он способен покорить весь мир. Недоставало ее и в его постели. Хавьер любил смотреть, как Меган участвует в скачках, и испытывал гордость оттого, что она – его женщина. Теперь он это потерял.

Ему не хватало ее любви.

Признавшись себе в этом, Хавьер почувствовал себя слабым. И недостойным звания мужчины. Он повернулся к конюху:

– Как ты думаешь, почему она отказалась продавать Белле?

– Она отказалась продавать лошадь именно вам, сэр. Могу я спросить, зачем вам эта лошадь? Она уже в конце карьеры. И цену за нее просят порядочную.

Почему он хочет купить лошадей Меган? Хороший вопрос. Он хочет приобрести лошадей Меган, потому что мечтает вернуть ее. Эта мысль шокировала Хавьера.

– Купи кобылу любой ценой, анонимно, – распорядился Хавьер.

Он хотел Меган больше, чем фамильное поместье.

Он хотел ее больше, чем самую большую парфюмерную компанию в мире.

Он хотел вернуть Меган, потому что в сердце его образовалась зияющая дыра, которую ничем нельзя было заполнить.

Он… любит ее.

Любовь.

И он.

Это невероятно!

Хавьер надеялся, что еще не слишком поздно все исправить.

Но ведь он дал обещание Сесиль. Ее отцу. Он должен поговорить со своими юристами, с невестой и с месье Дебюсси. Только став свободным от обязательств, он сможет вернуться к Меган.

Если она захочет принять его.

Хавьер стоял в большом холле величественного особняка рядом с месье Дебюсси и прощался со своей мечтой вернуть фамильное поместье.

Но каким бы прекрасным оно ни было, оно никогда не стало бы для него домом – без Меган и их ребенка.

– Значит, мы договорились? – спросил он Дебюсси.

– Да. Я продаю тебе «Парфюм Дебюсси», а ты, в свою очередь, берешь на работу Сесиль.

– Я найму лучшего консультанта по модельному бизнесу, чтобы он инструктировал ее, но не позволю Сесиль бездельничать. Если она не справится, я уволю ее.

Пожилой человек кивнул:

– Я понимаю. Ты верно сказал, что я должен научить ее жить самостоятельно. Возможно, лучший способ – дать ей шанс либо преуспеть, либо провалиться.

– Если она хочет стать моделью, то должна научиться работать. В этой сфере очень высокая конкуренция.

– Надеюсь, ты позволишь старику время от времени заходить в твой офис.

– Вас всегда будут рады видеть в компании «АлександерДебюсси».

Они пожали друг другу руки. Хавьер испытывал волнение – но не оттого, что стал главой корпорации. Через несколько часов он станет обладателем того, чего жаждало его сердце. Если только Меган согласится.

– Останови машину, – порывисто сказала Меган, увидев знакомый силуэт у входа в дом.

Нажав на тормоза, Ханна спросила:

– В чем дело?

Сердце Меган прыгало в груди.

– Хавьер здесь.

– Ах, подлец! Сейчас я ему все скажу. – Решительно открыв дверцу машины, Ханна хотела выйти из нее, но Меган удержала кузину:

– Ханна, дорогая, спасибо. Но я поговорю с Хавьером сама.

– Ну хорошо. – Ханна скрестила руки на груди. – Я подожду тебя в машине.

– Нет, поезжай домой. Тебя ждет Витт. Разве ты не говорила, что у вас сегодня запланирован романтический ужин?

Ханна прикусила губу, явно разрываясь между кузиной и женихом.

– В случае чего стукни его бейсбольной битой, – посоветовала она.

– Не сомневайся, у меня хороший удар.

Собрав все свое мужество, Меган направилась по дорожке к дому. Она даже не пыталась разобраться в вихре чувств, охвативших ее.

Хавьер выглядел усталым и похудевшим, но попрежнему был очень привлекателен.

Меган остановилась, не дойдя до него.

– Мой адвокат советовал не говорить с тобой.

– Ты собираешься последовать его совету?

– Чего ты хочешь от меня?

– Ты отказалась продать мне Белле.

– Зачем она тебе нужна? Наверное, ты просто хочешь мне досадить.

– Роки скучает без нее.

У Меган перехватило дыхание.

– Я продала Роки тринадцатилетней девочке, юной чемпионке, – заметила молодая женщина.

– И девочка получила небольшую прибыль, уступив его мне.

Тягостное ощущение возникло у нее в груди.

– Ты хочешь отобрать у меня все?

– Нет. Жеребец твой. При условии, что ты его больше не продашь.

Меган охватило смятение.

– Ты купил мою лошадь, чтобы отдать ее мне? Я не понимаю.

– Так оно и есть. Деньги – не самое главное в жизни.

Сердце Меган возликовало. Ей захотелось крикнуть: «Эврика!» Но она не могла поверить своим глазам, увидев раскаяние на лице Хавьера. Это выражение было совершенно не характерно для него.

Прижав руки к животу, будто защищая свое дитя, Меган спросила, отступив назад:

– Хавьер, зачем ты пришел сюда?

– Я пришел для того, чтобы сказать… – Голос его сорвался, и это поразило Меган. Она никогда не видела, чтобы Хавьер терял самообладание. – Я был не прав. Ты нужна мне.

Сглотнув, Меган с трудом выговорила:

– Расторгни помолвку…

– Уже расторг. Я не женюсь на Сесиль. Это непорядочно – жениться на деньгах или на собственности.

Небывалая радость охватила ее.

– А Сесиль?

– Испытала облегчение. Мы с ее отцом договорились. Она будет лицом «Парфюм АлександерДебюсси», и для этого ей не придется выходить за меня замуж.

– «АлександерДебюсси»?

– Я купил эту компанию.

– А что будет с поместьем?

– Ты когдато сказала, что дом – не дом, если в нем нет семьи. Поместье не стало бы для меня домом. Дебюсси оставил его себе по сентиментальным причинам. В этом доме он жил с матерью Сесиль, и, по его словам, это был самый счастливый период в его жизни.

Взяв руку Хавьера, Меган положила ее на свой живот:

– Я думаю, малыш одобряет тебя. – Хавьер вздрогнул, почувствовав шевеление. Меган улыбнулась. – Он – боец.

– Как и его родители, – добавил он. – Я предлагаю следующее: я куплю тебе конюшню в Штатах или в Европе. Ты сама выберешь. Я буду финансово поддерживать ребенка и оплачивать услуги няни.

– Хавьер, я ценю твою щедрость, но вынуждена отказаться.

– Почему?

– Никакая собственность не заменит человеческие чувства. То, чего я хочу, не имеет денежного эквивалента. Я хочу твою любовь.

Хавьер схватил ее за руку, и пальцы его были сильными и теплыми.

– Меган, я хочу, чтобы ты была счастлива. И толь ко ты можешь решить, включает ли это счастье меня. – Меган замерла, услышав такие слова, а Хавьер продолжал: – Я не лгу, любимая моя. И я надеюсь, что в глубине своего сердца ты найдешь силы простить меня за то, что я был слепым глупцом.

Губы Меган задрожали. Она боялась поверить ему.

– Что ты хочешь, Хавьер?

– Я хочу, чтобы ты любила меня, как прежде. Любила так же, как и я тебя.

Меган судорожно глотнула воздух. Слезы навернулись на глаза. Он любит ее.

– Я никогда не переставала любить тебя, Хавьер.

Поверь, я пыталась разлюбить, но у меня ничего не получилось.

Его губы – те губы, которые она обожала, – изогнулись в улыбке. Хавьер вынул из кармана чтото маленькое и блестящее. И протянул Меган. Это было платиновое кольцо. С двумя крошечными черепашками.