Джено и красное зеркало истины - Витчер Муни - Страница 34

В самом деле, из клиники раздавались взволнованные голоса. Похоже, там проходил совет сапиенсов, пытавшихся спасти Ламбера и Суоми. Отчетливо слышался голос Крикен — значит, она снова пребывала в добром здравии.

— Стас, прислушайся к моему совету! — нервно говорила Марго, обращаясь к Стасу Бендатову, который, вероятно, не питал особых надежд на успех.

— Я попытаюсь снова, но уверяю тебя: он никогда больше не будет ходить, — сказал Стас, повысив голос.

Их разговор слышали Джено и Эзра.

— Суоми… Это она больше не будет ходить? — пробормотал, ужаснувшись, Астор Венти.

— Нет, очевидно, Ламбер! — ответил Эзра.

— Ламбер не заслужил такой участи. Он поступил смело — хотел защитить вас от повстанцев, — сказал англичанин.

— Да уж, он хотел показать, что стал другим, и слишком дорого за это заплатил, — безутешно ответил Джено.

Прозвонил соусосвист — пришло время ужина, но никому не хотелось есть. Однако Ранье Мохатдине надо было выполнять свои обязанности эксперта по метафизической кухне, поэтому она быстро покинула Клинику неопределенности и направилась в аудиторию возвышенной пищи.

Проходя мимо Железной клетки, Ранья отправила телепатическое послание стоявшим на карауле псиофам, известив их о состоянии раненых антеев. Она конечно же не хотела информировать узников, но Баттерфляй была слишком искусна в телепатии и телемпии.

— Они мертвы? — спросила она.

— Тебе бы этого хотелось? Совсем наоборот — они выздоровели. И не смей перехватывать послания, которые я посылаю мысленно. Ты уже не экономка Аркса. Лучше подумай о себе и о паскасе, — сказала мудрая арабка и ушла, гордо подняв голову.

Аноки Кериоки замер на месте: телепатическое сообщение Раньи сильно потрясло его. Ламбер так и останется инвалидом. Храбрый сиу размышлял о справедливости магипсии и об агрессии повстанцев. Ламбер не был его другом, но совсем не заслуживал того безнадежного состояния, в котором оказался.

Услышав слова мисс О’Коннор, Джено стиснул паскас: уж слишком сильно было искушение заставить его опять поглотить Баттерфляй, Ятто и Агату.

— Нет! Не делай этого, — остановил его Аноки, понявший его намерения. — Вначале поговори с Крикен. Теперь у нас есть перстень — подумай об этом.

— Да, ты прав, я, кажется, потерял голову из-за всего, что случилось. Как только мадам выйдет из клиники, я поговорю с ней.

Джено ушел в свою комнату. Ему нужно было побыть одному.

Ятто ни на мгновение не упускал мальчика из виду: он следил за каждым его шагом, обдумывая, как действовать, чтобы уничтожить его. Даже если фон Цантар и потерял своего верного союзника Габора Гаага, он по-прежнему мог рассчитывать на поддержку Пило Магического Ростка, который держал в заложниках Пьера и Коринну. Он неоднократно пытался вступить с ним в контакт, используя телепатию, но заключенная в клетке энергия мешала ему сделать это. Бывший суммус терпеливо выжидал подходящего момента для мести.

Джено вошел в комнату номер пять, снял непроницаемый скафандр и взял свои магические предметы. Он думал, что они помогут снять с перстня колдовство. Но ни золотая монета, ни кость не подавали никакого сигнала. Джено уже собрался проверить камень, как услышал стук в дверь. Это была Ранья с подносом в руке:

— Тебе нужно сбалансировать силу разума и вернуть душевное равновесие. Поешь, я приготовила здоровую и калорийную пищу.

— Спасибо, но я сейчас ничего не хочу, — ответил мальчик, даже не глядя на блюда.

— Знаю, ты волнуешься за Суоми, но она обязательно выкарабкается. Завтра утром она уже будет на ногах. А вот Ламбер… — вздохнула Ранья.

— Ему будет трудно привыкнуть к тому, что он не сможет ходить. — Джено очень жалел Ламбера, но не представлял, что мог сделать для него.

Ранья удалилась, а Джено остался в глубоком раздумье. Перед ним лежал зеленый камень. Вдруг в воздух вылетела маленькая искра. Мальчик понял, что камень готов выдать записку. Действительно, через несколько секунд она появилась.

Джено взял записку, перечитал ее, и она бесследно испарилась.

— Золотой полет? В таком случае это Рене должен найти Фокус Альба, чтобы очистить перстень! — Он пружиной подскочил на кровати, готовый к поискам брата, но тут же остановился: ведь камень сказал ждать, а не искать.

Джено хотелось воспользоваться головокружителем и известить Рене и Крикен, но он решил соблюдать сроки, указанные магическим объектом. Прижимая к груди перстень, он воображал свою будущую жизнь в Нижнем Колоколе. Охваченный радостными мыслями, Джено заснул так крепко, что не слышал Гулкого удара: было девять часов вечера.

А в это время в Клинике неопределенности Эулалия и Дафна с помощью мадам Крикен, оставив Стаса с Ламбером, разъединили Тоама и Юди. Древняя формула шолгамалевии подействовала!

Первым открыл глаза и задышал японец Юди Ода. Он, пошатываясь, поднялся на ноги и вяло задвигал губами:

— Я голоден как волк.

Мадам Крикен улыбнулась и послала телепатический сигнал Ранье, чтобы она приготовила самые калорийные блюда.

Тоам Ратандра тоже открыл глаза и попросил есть и пить.

Доктор долго вынимал из ящичка какие-то магопсихические средства и в конце концов отобрал четыре пластинки Славной Крепости — сильнодействующего витамина.

— По две на брата, и вы моментально почувствуете себя лучше, — сказал он, растирая лекарство.

Юди и Тоам набросились на витамины и окончательно пришли в себя. Оглядевшись по сторонам, они увидели не только Дафну и Эулалию, мадам Крикен, Набира, но и двух экстрасапиенсов: Спокойного Медведя и Фионна. Мальчишки страшно удивились: они никогда не видели ни одного экстрасапиенса.

— Успокойтесь. Мы здесь для того, чтобы помочь вам и всему Арксу, — сказал друид, поглаживая длинную белую бороду.

Юди и Тоам уставились на Дафну с Доротеей:

— Вы сапиенсы? Значит, здесь столько всего произошло, пока мы болели!

— Да, Аркс Ментис меняется. Есть надежда, что он снова станет тем местом, где живое выражение мыслей является важнейшим принципом жизни, — сказала мадам Крикен.

Юди легонько коснулся руки Эулалии и произнес:

— Мы знаем, что сотворенное тобою волшебство не имело целью поразить нас. Мы пострадали, но в конце концов обрели сокровище.

Мадам Крикен заинтересованно посмотрела на него поверх очков. Доротея закатилась от смеха.

— Сокровище? Какое сокровище? Вы же все время проторчали здесь, без движения, — заявила Эулалия Страбикасиос.

— Дружбу! — ответил Тоам Ратандра.

— Да, теперь мы друзья. Пережив это состояние, мы поняли, насколько глупо и бесполезно воевать. Я был на стороне Агаты, Боба и Ламбера. Я ненавидел Джено Астора Венти и не уважал тебя, мадам Крикен, — объяснил Юди, говоря тихим голосом.

— Стало быть, теперь ты изменился. И произошло это благодаря узам дружбы, которые связали тебя с Тоамом. Ну что ж, смотри не забывай об этом. — Марго растрогали слова ребят.

— А как же Ятто? — спросил японец, боявшийся колдовства.

— Ты увидишь его, когда выйдешь из клиники. Он с Агатой и мисс О’Коннор, но он уже ничего не значит. Теперь я суммус сапиенс, и скоро в Арксе вновь воцарится гармония, — ответила Марго.

— А где Джено? — Юди не терпелось узнать про итальянского мальчика.

— Как только поедите, сразу все и узнаете. А сейчас идите ешьте, вам нужна энергия. — Суммус сапиенс попросила Эулалию проводить ребят к Ранье, а сама села рядом со Стасом, чтобы обдумать, что делать с Ламбером.

Тоам и Юди, поддерживаемые мудрой гречанкой, прошли мимо кровати, на которой лежал Ламбер.