100 шкафов - Уилсон Н. Д. - Страница 11

— Этот день настал, Генри, я это чувствую. Никогда не говорил твоей тете, но там внутри лежит моя любимая книга. Я читал ее твоему дедушке перед тем, как его не стало. Ее уже давно следовало бы вернуть в библиотеку. Было бы неплохо снова иметь возможность взять оттуда что-нибудь еще.

Глава 5

Генри сидел на полу на площадке второго этажа и смотрел, как дядя Фрэнк возится с дверной ручкой.

— Дело пошло, — сказал дядя Фрэнк и потянул ручку на себя. Она хрустнула и осталась у него руке.

— А это что за штырь? — спросил Генри.

— Это, Генри, штырь, который проходит сквозь дверь и на котором, собственно, держатся с двух сторон ручки. — Дядя Фрэнк посмотрел на племянника и повел бровями. — Теперь мы будем с ними понапористее, чем прежде. Эта дверь ждала целых два года. Она была очень упряма. — Он положил большой палец на конец торчащего из двери стержня и надавил. Стержень задвигался, поупирался, но все же вдавился внутрь двери. Когда он скрылся за старыми латунными накладками у основании ручки, дядя Фрэнк применил отвертку и протолкнул его дальше. Генри услышал, как что-то стукнулось об пол по другую сторону от двери.

— Это выпала ручка с той стороны, — пояснил дядя Фрэнк. — И мы не заберем ее, пока не откроем дверь. Я тебе вот что скажу, Генри. Сегодня я собираюсь пойти на то, чему так противился все эти два года. Если дверь не захочет открываться по-хорошему, я ее вышибу. Конечно, это хорошая старая дверь, таких в округе немного осталось. И я бы не хотел ее выламывать, потому что может треснуть косяк.

— Думаете, удастся ее открыть? — спросил Генри.

— Нет, — сказал Фрэнк. — Но я не хочу возвращаться вниз с тяжестью на сердце. Поэтому я сначала немного поковыряюсь во внутренностях замка и только потом применю грубую силу.

Ковыряние в замке растянулось на сорок пять минут. Накладки были сняты. Все, до чего Фрэнк мог дотянуться, было разобрано. Отвертка вертелась в его руках и наносила замку все новые уколы. В конце концов дядя Фрэнк встал и уперся руками в поясницу. Он немного отклонился назад и покачался из стороны в сторону. Кот продефилировал мимо Генри и потерся об его ногу.

— Ну что ж, начнем, да простит меня Бог, — Фрэнк поднял правую ногу и сильно ударил прямо в то место, где прежде была ручка. Внизу вскрикнули.

— Открылась? — воскликнула Дотти.

— Тише, женщина! — закричал Фрэнк в ответ. — Всему свое время. — Он снова ударил, но дверь не шелохнулась, а только издала невероятный звук, словно огромный деревянный барабан.

Фрэнк отошел назад, насколько позволяла площадка, и, сделав пять быстрых шагов, прыгнул на дверь. Его тело впечаталось в нее, а затем сползло и сгрудилось на полу. Кот, наблюдавший за действием из угла, решил удалиться. Генри промолчал. Он всеми силами старался сохранить молчание, но не выдержал и засмеялся. Фрэнк рассмеялся вслед за ним, однако быстро прекратил.

— Ее просто необходимо открыть, — сказал он. — Я даже дубовых дверей таких прочных не видел. А эта еловая.

— Еловая? Ель, она ведь как сосна? — спросил Генри. — Я думал, сосна непрочная?

— Так и есть. Ель немного от нее отличается, но не настолько же. — Фрэнк повнимательнее рассмотрел материал двери. — Выглядит как ель. Разве что немного странная структура, но тем не менее это ель. Осторожно, Генри! Сейчас я снова попробую расшибиться. Если не выйдет, придется принять радикальные меры.

Генри отскочил подальше.

— Видел как-то в фильме, — сказал дядя Фрэнк. Он покачался на месте с мысков на пятки, потом сделал четыре шага и прыгнул. В прыжке он отклонился назад и вытянул вперед ноги. Врезавшись таким образом в дверь, он плашмя повалился назад и больно приземлился на спину с поднятыми вверх ногами. Дышал он прерывисто.

— Дядя Фрэнк, с вами все в порядке? — спросил Генри. — Может, мне привести тетю Дотти?

— Нет, — прохрипел дядя Фрэнк. — Просто дыхание. Сбил. — Он медленно приподнялся и сел, потом встал. — Жди здесь. Я сейчас буду. Придется пойти на небольшую хитрость. — Он приложил палец к губам, а затем потащился вниз.

Через мгновение до Генри донесся тетин голос:

— Фрэнк, что ты делаешь?

— Просто решил прихватить еще инструментов. Сейчас буду.

— Как продвигается?

— Неплохо.

Генри услышал, как хлопнула задняя дверь. Он остался наедине со своими мыслями. Да еще с котом, который снова появился на лестничной площадке и теперь умывался на противоположной от Генри стороне. Они посмотрели друг на друга: кот — на Генри и Генри — на кота.

— Извини за все, что я до этого сделал, — сказал Генри. Кот смерил его взглядом и снова вернулся к вылизыванию своей шерсти.

Пять минут просидел Генри на зеленом ковре. В итоге у него начало заканчиваться терпение, и он поднялся, чтобы пойти к себе в комнату. Ровно в этот момент на лестнице словно из ниоткуда вырос дядя Фрэнк с топором в руке. Топор был весь покрыт ржавчиной с редкими пятнами красной краски, но лезвие выглядело острым. Генри задал себе вопрос, когда же дядя последний раз им пользовался. Или он точил его по расписанию, как ножи тети Дотти?

Дядя Фрэнк схватился за ручку топора и рассмеялся.

— Вот так, Генри. Это уже не игрушки.

Генри убрался с дороги, и дядя Фрэнк приблизился к двери. Он поискал за воротом и выловил оттуда черный шнурок. На шнурке болталось серебряное кольцо. Фрэнк быстро его поцеловал и засунул обратно под рубашку. Он повернулся, его правая рука скользнула вверх по рукоятке, а левой он схватил ее нижнюю часть. Затем он попереминался с ноги на ногу и размял шею. Генри понял, что хотя дядя Фрэнк давненько уже не брался за топор, но было время, когда он пользовался им постоянно и с великим удовольствием.

Фрэнк размахнулся, и его правая рука сползла вниз по рукоятке, так что обе руки оказались вместе.

Дверь в комнату дедушки была некогда сделана из обыкновенной ели. Из четырех панелей: два больших вертикально поставленных прямоугольника вверху, два поменьше — внизу. Она была покрашена в темный ореховый цвет, однако из-под него то и дело пробивался красный. Он словно притягивал к себе взгляд, но стоило только присмотреться, как этот оттенок скрывался и убегал, как будто приглашая отыскать его. Это никак не удавалось, но глаза все время ощущали, что он где-то там, рядом.

Бывает, что целые леса застывают и превращаются в камень. Обычно это случается на дне озер, образовавшихся после извержения вулкана. Дверь в дедушкину комнату, однако, не была окаменевшей, как не была и каменной. Но была к этому близка. Ее сердцевина была даже прочнее камня, потому что не крошилась. Топор Фрэнка вполне мог бы расщепить окаменевшую дверь, но дверь в комнату дедушки была ему не по зубам.

Острие топора с грохотом врезалось в древесину и отскочило назад. Фрэнк прислонил топор к стене, встряхнул руки и осмотрел сделанную им на двери отметину. Он попал в желобок у верхней панели с правой стороны двери. И так как дверь в этом месте, как и в любом другом, была довольно тонкой, топор должен был пробить ее насквозь. Вместо этого топор оставил только зарубку глубиной в пару миллиметров. Фрэнк на это ничего не сказал. И не взглянул на Генри. Он схватил топор и принялся рубить.

Генри наблюдал, как на дверь сыплются удар за ударом. Фрэнк размахивался и с правой и с левой, все время целясь в стыки панелей. Топор мелькал перед глазами туда-сюда, разрезая воздух и скользя по дереву двери. Наконец Фрэнк остановился и, тяжело дыша, стер пот со лба. По всему ковру были разбросаны мелкие щепки.

— Генри, — сказал он, переводя дыхание. — Не уверен, что это сработает. — Он взял топор и провел пальцем по лезвию. — Уже тупое, — пробормотал он.

— Мы бросим это? — спросил Генри.

— Ни за что. Вечером мы едем на барбекю. Я сказал Дотс, что до отъезда так или иначе открою эту дверь. Ты пойди пока займись чем-нибудь. Мне надо немного поразмыслить над этим.

— Вы уверены? Мне не надо помочь?