Враги (СИ) - Резниченко Ольга Александровна "Dexo" - Страница 18

— Да, ты. Не знаю, и не хочу знать, каким образом, что там накалякаешь в своих документах, но этого придурка… заменит мой человек — Батист Ороне.

— Адвоката защиты?

— Я же так и сказал.

(нервно прожевал жвачку, глубокий вдох)

И заканчивайте уже со всем этим цирком, а то меня уже не на шутку от вас всех тошнит.

Ладно…

(неспешный разворот)

Чао, бамбини. Рад был всех вас повидать.

…

— Заседание переноситься…

…

— Берн!

(живо выскочила я за двери)

Застыл. Секунды наглой важности… и "нехотя" обернулся. Молчит. Дерзко, нахально, вызывающе жует свою жвачку.

(еще шаг — и остановилась рядом)

— Слушаю…

(не выдержал паузы, моей неловкости)

— Спасибо…

тебе.

(рассмеялся, едко захохотал)

— Знаешь что, дорогая. Как ты там говорила?

… (тяжело сглотнула я, молчу, жду ядовитое продолжение)

Видал я твое это "спасибо" в гробу, в белых тапочках. И да, можешь его засунуть… куда приятней будет.

(опустила глаза, невольно закусила нижнюю губу, виновато молчу)

— Не переживай, в лицо плевать не стану.

… Не так воспитывали.

(резко выстрелила взглядом в глаза)

— Судя по тому, как ты себя только что вел… тебя вообще никто не воспитывал.

— Поцелуй меня в зад, красавица.

(резкий разворот — и пошагал, пошагал по ступенькам вниз… на выход)

… спешно достал из брюк телефон.

— Да, киска? Еду… еду уже. Торт и вино купил. Так, кое-куда заскочил, а теперь весь твой…

(скрылся, скрылся за дверью, унося с собой и свое неприкрыто гадкое пренебрежение)

…

— Охренеть. Ты всё-таки это сделала!

— Что? — живо обернулась я на голос Даниэль.

— … Заставила его вмешаться.

— Я? Нет. Он не знает с чем я тогда к нему приходила…

(ухмыльнулась)

— Ну, да, ну, да… Берн просто решил записаться в "Святые".

Думаешь, сложно было догадаться?

И потом, судя по его словам, за процессом наш Геер следил уже прилично давно, но вот вмешаться решил только сейчас: и это — из-за тебя.

(нервно хмыкнула я)

— Не знаю… Как по мне, ничего кроме отвращения я у него не вызываю.

— Да конечно! Отвращение…

— И вообще, ты видела, как он вел себя?… как общался? Фу…

— У Берна, просто, не было настроения.

Он редко такой.

Не переживай, манерность Гееру присуща, да еще такая, что многие могут позавидовать.

Наш граф — аристократ до мозга и костей, ты что.

Но… сейчас не об этом.

Слушай, Лив.

(вдруг голос ее стих, превращаясь в шепот;

шаг ближе)

Так это правда?

— Что… правда?

— Ты ему плюнула в лицо?

(нервно вздохнула я, скривилась)

— Жако, не издевайся хоть ты надо мной.

— Чееееерт! Неужели????

(захохотала та недобро)

Не думала, что доживу до такого.

— До какого "такого"? Когда Гееру в рожу плюют?

— Когда Геер влюблен, девочка моя.

(короткий шаг вперед, на ступеньку;

многозначительный взгляд на меня через плечо, ухмыльнулась —

и пошагала прочь, вниз по лестнице)

(рассмеялась, коротко, едко рассмеялась я над идиотичностью заявления;

спешно последовала за ней)

— Да, да. Разбежался… и еще раз "влюбился"… головой об стенку.

— Лив, — вдруг замерла Дани, обернулась ко мне.

— Что?

— Пойми,

… любой, кто бы посмел хоть на каплю, хоть на граммулечку ущемить гордость Геера, тут же бы лишился своей головы. И поверь, я, его старый друг, — не исключение.

— Да ты что?

(улыбнулась та)

— Да, да.

(разворот, и снова неспешно пошагала вниз)

Граф влюблен. Надо же!

Охренеть.

Глава Двадцать Четвертая

Дело выиграли. Сторона защиты победила, отбив все инкриминации. От встречных исков (уставший, замученный и так… всей этой историей) Марат отказался. Буквально за несколько недель всё утряслось.

Дальше работать, заниматься своей (но все еще в доле с Голоссу) компанией моральных сил у Малого не осталось, а потому (едва сняли арест с имущества), продал всё к чертовой матери, купил себе яхту и укатил от человеческих глаз куда подальше.

…

Со мной…. хоть и сдержано, сквозь сцепленные зубы, но всё же иногда уже общался (правда, это еще во время процесса).

И однажды даже добилась от него признания…

— Ты, Оливия, хоть и сука, но моя сестра. Единственный человек родной, кто у меня остался. Просто дай мне время. Дай… это всё пережить.

Это был сдвиг. Сдвиг в наших отношениях, у меня появилась надежда… а более, более мне и не нужно.

…

Я тоже уехала из этого чертового города. Нет, конечно, о матери мы не забыли. Денежные "дотации" приходили к ней исправно, но на любовь, внимание — пусть не рассчитывает; все будет ровно столько, сколько она нам сама подарила (к слову, ни на одно заседание суда она так и не явилась, хотя непременно знала, я ей лично рассказывала и звонила, упрашивая, дура, явиться и поддержать сына).

…

Мы с Дани уехали назад, домой.

Мою часть в деле с салоном красоты Жако насильно (да, да, с истерикой и криком) вернула мне назад, мол… сбаламутила этим заниматься, а сама в кусты? — НИ ЗА ЧТО! не увильнуть.

А я… я была только рада.

(черт, подобные ссоры слаще всяких конфет)

Деньги, доля та…. вытянутая из дела на "нового адвоката" не понадобились (именно поэтому я спешно вернула все Даниэль, "выкупив" свою половину).

А почему так вышло?

Почему…

Конечно же я пыталась уговорить Оноре (защитника, предоставленного Геером) взять плату за старания именно с меня (подобное усердствовал проделать и Марат, предлагая свои деньги от продажи компании), но тот — отказался. Будучи честным (а, может, попросту, запуганным) человеком, вампиром, он наотрез открестился от платы, бонусов и "просто подарков", обосновывая это всё тем, что вполне хватает и всего того, что отписывает ему граф.

В общем, пару таких скандалов, и сошлись лишь на том, что я его угостила ужином и мы остались квитами. Хотя, Батист не упустил возможность всучить мне свою визитку и проговорить свою "стандартную" фразу с неким потаенно-коварным подтекстом:

— Если что… всегда обращайтесь. Буду Вам… БЕЗУМНО рад.

— Спасибо, — мило улыбнувшись, немного покраснев, спешно ответила я.