В западне - Кунтс Стивен - Страница 22

Оба прекрасно осознавали значение такого ходатайства. Лишившись всего своего имущества, обвиняемый не сможет платить адвокату. Конечно, суд назначит ему замену, но в этом случае защита будет ограничена теми скудными средствами, которые по закону предоставляет государство для оплаты адвоката. В результате, конфисковав имущество обвиняемого в порядке гражданского иска, государство может значительно повысить свои шансы на выигрыш дела. Такие ходатайства находят поддержку у судей, поскольку трудно отрицать, что преступник не имеет права использовать средства, добытые преступным путем, на то, чтобы избежать наказания за эти свои преступления.

Критики – в основном адвокаты защиты – противились тому, чтобы государство ставило телегу впереди лошади: конфискация имущества обвиняемого до вынесения приговора сводит презумпцию невиновности на нет. Проблема заключалась в том, что доходы от преступной деятельности имели реальное выражение – вы могли подержать эти деньги в руках, – а презумпция невиновности представляла собой юридическую фикцию, и в девяносто девяти процентах случаев она таковой и являлась – фикцией. Обвиняемый виновен, и все, кроме жюри присяжных, прекрасно это знали. Поэтому государству удавалось прибирать такое имущество к рукам.

Лиаракос, конечно, предвидел подобный шаг. Вопрос заключался в том, когда его предпринять. Он отлично знал все аргументы за и против, потому что сам неоднократно пользовался таким приемом. В некоторых случаях выигрывал, а в некоторых проигрывал. Он прочистил горло.

– В свою очередь, должен вам также сказать, что мой клиент нанял фирму, которая будет представлять его интересы в деле о конфискации имущества. Не для протокола, полагаю, что вам удастся конфисковать некоторое имущество, но не все.

– С миру по нитке, – улыбнулся Бейдер. – А что касается дефицита средств у государства, то приятно видеть, как люди, подобные Альдане, вносят свою лепту. На следующей неделе мы проведем допрос, а через неделю, пожалуй, снимем письменные показания.

– Это не ко мне. Обращайтесь к нему, а он вас отправит к той фирме, которую нанял.

Если у Альданы возникнут проблемы, подумал про себя Лиаракос, надо подождать, пока появится протокол допроса. Каждый его ответ может обернуться против него в уголовном деле. В большинстве случаев дела с конфискацией возникают именно по этой причине. Независимо от того, как пойдет уголовный процесс, Альдана вернется в Колумбию – если вернется – гораздо беднее, чем был.

Это не очень тревожило Лиаракоса.

Джек Йоук стоял у стены, с обеих сторон сдавленный плечами других корреспондентов, и делал заметки в своем блокноте. В зале судебного заседания их набралось дюжины три. «Зал забит… толпа возбуждена ожиданием…»

Джудит Льюис, помощница защитника Таноса Лиаракоса, уже сидела за столом, отмеченным небольшой табличкой. Справа, на значительном удалении от нее, сидел мужчина в коричневом спортивном пиджаке и брюках. Их разделяли несколько пустых стульев. Йоук спросил шепотом у соседа, кто это.

– Переводчик.

За столом обвинения сидела другая женщина, как предположил Йоук, тоже помощник. Он опять пошептался с соседом. Уильда Родригес-Эррера. Сосед повторил ее имя по буквам, пока Йоук записывал. Интересно, подумал Йоук, почему у большинства нынешних знатных мэтров помощники женщины? Обеим женщинам было под тридцать, ну, может, чуть больше тридцати. На таком расстоянии трудно определить. И обе для престижа одеты в платья консервативного покроя, стоившие им, должно быть, недельной зарплаты. Джек Йоук набросал еще несколько слов.

Альдана появился в сопровождении двух маршалов. На нем был темный костюм и темно-бордовый галстук. Закованные в наручники руки он держал впереди себя. Пока один из маршалов снимал наручники, Альдана быстро осматривался вокруг, не пропустив ни одного лица. Все взгляды в комнате обратились к нему. Кругом стало так тихо, что даже слышалось позвякивание наручников, когда их снимали с запястий Альданы.

Обвиняемый сел за стол защиты между Джудит Льюис и переводчиком. Один из маршалов тут же занял стул позади него, за барьером, а другой сел у стены, чтобы видеть своего подопечного и толпу, не поворачивая головы.

Льюис что-то тихо сказала Альдане. Тот не ответил, даже не посмотрел на нее. Лицо его ничего не выражало. Теперь переводчик шептал ему в ухо. Альдана ответил, не поворачивая головы, всего несколько слов. Он посмотрел на судебного пристава, но тот отвел глаза. Затем Альдана повернул голову, слегка наклонился вперед и несколько секунд, не отрываясь, смотрел на помощницу прокурора Родригес-Эрреру, занятую каким-то документом, который лежал на столе перед ней.

Теперь его взгляд задержался на судебном обозревателе «Пост» в дальнем углу зала, который изучал его через театральный бинокль, установленный на треноге. Впервые что-то изменилось в лице Альданы: верхняя губа дрогнула, изображая подобие ухмылки, а глаза превратились в щелочки.

Мгновение – и лицо вновь обрело безразличное выражение. Альдана снова повернулся и посмотрел вперед, в сторону кресла судьи. Он развалился на стуле, устроившись поудобнее и начал разглядывать флаги позади судейского кресла. Затем скрестил ноги. Через секунду вернул их в первоначальное положение.

Нервничает, решил Йоук, и сделал еще несколько заметок в своем блокноте. Старается не показывать, но нервничает. Человек все-таки, как-никак.

Шло время. Среди публики раздавались покашливание и шепот, Альдана налил себе воды в чашку из кувшина, стоявшего рядом, пролив при этом немного на стол. Не обратив на это внимания, он сделал несколько глотков, поставил чашку перед собой и больше к ней не притрагивался.

Глядя на Альдану, Йоук вспомнил, что ему приходилось слышать об обвиняемом. Выходец из предместья Медельина, Чано Альдана, по общему мнению, проложил себе дорогу к верхним этажам местной кокаиновой индустрии, обводя вокруг пальца и убивая своих противников. Он был проворен как крыса и в два раза безжалостнее. По слухам, он лично убил более двух дюжин человек и приказал убить сотни других, включая кандидата в президенты Колумбии. Непримиримый враг государства в борьбе за контроль над Колумбией, он отдавал приказы взрывать самолеты и универмаги, убивать судей, терзать полицейских.

Однако этому монстру было не чуждо и человеческое. Он любил футбол и контролировал несколько команд в центральной лиге Колумбии. Арбитров и ведущих игроков из команд соперников убивали по его приказу. В конце концов правительство приостановило действие лиги из-за коррумпированности ее руководства.

Последние два года Альдана будто бы скрывался где-то в Амазонии. Его схватили правительственные войска, когда он, решив, что энергия преследователей истощилась, отправился к своей любимой проститутке. Ему каким-то образом удалось остаться живым в перестрелке, в которой шестеро его телохранителей погибли. Крысиное счастье.

Альдана производил впечатление – этакий латиноамериканский Аль Капоне, приправленный некоторыми худшими повадками Гитлера. Глядя на этого слегка располневшего латиноамериканца средних лет с черными вьющимися волосами и тонкими аккуратными усиками, Джек Йоук понял, что историей с дьяволом людей трудно будет заморочить. В самом деле, невероятно. Даже вчерашнее представление Альданы на пресс-конференции не сможет преодолеть естественного стремления принимать его за обычного человека. Йоук попытался представить Альдану пожирающим змеиное и обезьянье мясо в джунглях – и не смог.

Перед прокурором Уильямом Бейдером стояла геркулесова задача – убедить двенадцать американских работяг в том, что Чано Альдана – Эль падрино – крестный отец.

Йоук возбужденно продолжал писать, когда дверь открылась и в зал вошел мужчина в голубой форме морского офицера.

Капитан Джейк Графтон. Разноцветье наградных колодок на левой стороне его мундира и четыре золотых кольца на каждом рукаве выглядели необычно среди гражданских костюмов.