Возвращение магии - Клейпас Лиза - Страница 29

Суммы, так небрежно упомянутые, поразили Алину.

Увидев ее широко распахнутые глаза, Шоу тихо усмехнулся. – Не удивительно, что Маккенна стал одним из самых желанных гостей в Нью-Йорке, не говоря уже о том, что самым завидным холостяком.

- Полагаю, его благосклонности добиваются многие женщины, - сказала Алина, стараясь, чтобы голос ее звучал небрежно.

- Ему приходится от них отбиваться, - Ответил Шоу с лукавой улыбкой. – Однако, я бы не сказал, что Маккенну можно назвать «дамским угодником». Женщины, конечно, были – но, насколько мне известно, ни одной из них он всерьез не интересовался. Большая часть его энергии направлена на его работу.

- А как насчет вас, мистер Шоу? – поинтересовалась она. – Ваша благосклонность принадлежит кому-то у вас на родине?

Он тотчас же покачал головой. – К сожалению, что касается брака, я так же разделяю довольно скептические взгляды Маккенны.

- Думаю, что когда-нибудь вы влюбитесь.

- Сомневаюсь. Боюсь, это чувство мне незнакомо… - Внезапно голос его затих. Он поставил чашку и устремил взгляд вдаль с неожиданной настороженностью.

- Мистер Шоу? – Проследив за его взглядом, она поняла, что он увидел – Ливию в нежно-голубом прогулочном платье, направлявшуюся к одной из лесных тропинок, ведущих от особняка. С пальцев ее свисала украшенная живыми маргаритками соломенная шляпка, которую она держала за ленточки.

Гидеон Шоу встал так поспешно, что его стул чуть не опрокинулся. – Прошу прощения, - сказал он Алине, бросив салфетку на стол. – Плод моего воображения снова объявился – и я собираюсь ее догнать.

- Конечно, - сказала Алина, борясь с улыбкой. – Удачи, мистер Шоу.

- Спасибо. – Он исчез в мгновение ока, сбежав по ступеням U-образного крыльца с кошачьей ловкостью. Добравшись до террасированных садов, он направился через лужайку широкими шагами, казалось, вот-вот и он бросится бежать.

Привстав, чтобы лучше его видеть, Алина не смогла подавить насмешливой улыбки. – Ба, мистер Шоу… а я-то думала, что в этой жизни нет такого, чего бы вы хотели достаточно сильно, чтобы гнаться за этим.

Глава двенадцатая

Каждый вечер со смерти Эмберли Ливия ложилась спать, и голову ее переполняли воспоминания о нем. До прошлой ночи.

Казалось очень странным, что мысли ее заняты совсем другим человеком, особенно кем-то столь не похожим на Эмберли. Вспоминая худое лицо и золотистые волосы Гидеона Шоу и нежное прикосновение его пальцев, Ливия чувствовала себя виноватой, сбитой с толку и смущенной. Да, совсем не похож на Эмберли.

Ее жених не был сложной натурой. В нем не было скрытой загадочности, ничего, что бы мешало ему легко любить и быть любимым. Он происходил из семьи приятных людей, состоятельных, но не высокомерных, и внимательно относящихся к своим обязательствам перед теми, кому повезло меньше. Эмберли был чрезвычайно привлекательным, с темно-карими глазами, блестящими каштановыми волосами и милым вихром, от чего пряди его соблазнительными волнами спадали на лоб. Он был стройным и в хорошей форме, любил спорт, игры и долгие прогулки.

То, что они влюбились друг в друга было едва ли удивительным, потому что всем было ясно, как хорошо они подходят друг другу. Эмберли выявил те стороны природы Ливии, о которых она никогда и не подозревала. В его объятиях она не сдерживала своих чувств. Она любила заниматься с ним любовью, и была готова сделать что угодно, где угодно с пылким неистовством.

Теперь, после смерти Эмберли, Ливия очень долго не была с мужчиной. Ее мать твердила, что она должна найти мужа как можно скорее, прежде чем молодость оставит ее. И Ливия никогда не спорила. Она была одинока и тосковала по утешению и удовольствию находиться в мужских объятиях. Но почему-то не могла заставить себя увлечься такой перспективой… она могла лишь ждать кого-то, или чего-то, что освободит ее от невидимых цепей, опутавших ее.

Она брела по дубово-ореховой роще, непривычно темной для раннего утра, поскольку небо все еще было затянуто серебристо-серым туманом. Выйдя на протоптанную лошадьми дорожку она пошла по ней до едва заметной тропинки, время от времени останавливаясь, чтобы откинуть камень носком своей кожаной туфли. Подул слабый ветерок с реки, листва слабо зашелестела и одинокий поползень негодующе закричал.

Ливия не знала, что кто-то следует за ней по тропинке, пока не услышала звук шагов как раз позади себя. Повернувшись, она увидела, как к ней приближается высокая мужская фигура. Мужчина шагал с непринужденной легкостью, которая заставляла даже его охотничью одежду казаться такой же элегантной как парадный костюм. Ливия ахнула, когда поняла, что это мистер Гидеон Шоу нашел ее.

В лунном свете он был великолепен, но в дневное время оказался еще более ослепительным, с коротко подстриженными, блестящими словно старинное золото волосами, красивым, но очень мужественным лицом, тонким, длинным носом, высокими скулами и поразительно голубыми глазами.

По какой-то причине, когда их взгляды встретились, Шоу остановился, как будто врезался в невидимую стену. Они смотрели друг на друга, стоя на расстоянии почти пяти ярдов, когда Ливия почувствовала внутри тянущую, теплую боль. На лице его было то особое выражение… интерес, пробивающийся сквозь толщу разочарования… невольное увлечение мужчины, который очень старался не хотеть ее.

- Доброе утро, сэр.

Звук ее голоса, казалось, заставил его двинуться вперед. Он медленно приблизился, словно боялся, что резкое движение может спугнуть ее. – Я видел вас во сне прошлой ночью, - сказал он.

Как начало разговора такое заявление было несколько тревожным, но несмотря на это Ливия улыбнулась. – О чем был сон? – спросила она, склонив голову набок и разглядывая его. – Или это – опасный вопрос?

Ветерок играл с прядью волос, упавшей ему на лоб. – В высшей степени опасный вопрос.

Ливия поняла, что флиртует с ним, но ничего не могла с собой поделать. – Вы пришли прогуляться со мной, мистер Шоу?

- Если вы не возражаете против моей компании.

- Единственное, против чего я возражаю - это ваше отсутствие, - сказала она ему, любуясь его внезапной улыбкой. Знаком пригласив его к ней присоединиться, она повернулась и продолжила идти по заросшей тропинке к отдаленному зимнему саду.

Шоу зашагал рядом с ней, под его коричневыми кожаными сапогами хрустели ветки и шелестели листья, принесенные на дорожку ветром. Пока они шли, он засунул руки в карманы твидового пиджака, бросая на профиль Ливии косые взгляды. – Знаете, - сказал он как бы мимоходом, - я не собираюсь отпускать вас, пока вы не скажете мне, кто вы.

- Я предпочитаю оставаться таинственной.

- Почему?

Она сказала ему правду. – Потому что в прошлом я совершила нечто скандальное, и теперь мне ужасно неловко показываться в обществе.

- Насколько скандальное? – Его язвительный тон явно говорил о том, что он полагает, что ее проступок незначителен. – Вы сходили куда-то без компаньонки, полагаю. Или позволили кому-то сорвать у вас поцелуй на людях.

Она покачала головой с лукавой улыбкой. – Вы просто представления не имеете, насколько неблагоразумными бываем мы, молодые леди.

- Буду рад, если вы просветите меня.

В ответ на нерешительное молчание Ливии, Шоу оставил тему, и устремил взгляд на виднеющийся впереди густо разросшийся зимний сад. Жимолость обвила садовый забор, и от ее благоухания воздух сделался сладким и густым. Бабочки плясали среди ярких пятен маков и пионов. За участком, засаженным морковью, салатом и редисом, поросший розами сводчатый проход уводил в небольшую оранжерею, как будто зонтом прикрытую тенью платана.

- Очень мило, - заметил Шоу.

Вертя свою шляпку, Ливия повела его к оранжерее, укромному уголку, где одновременно могли находиться не больше двух человек. – Когда я была маленькой, я сидела в этой оранжерее со своими книжками и куклами, и представляла себе, что я принцесса в башне.

- Значит, вы выросли в Стоуни Кросс Парке, - сказал он.