Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу


Маккарти Кормак - За чертой За чертой

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

За чертой - Маккарти Кормак - Страница 13


13
Изменить размер шрифта:

Он оказался совершенно не готов к такому обороту дела. Кроме всего прочего, было неясно, надо ли ему скакать на ранчо, чтобы возвратиться с отцом прежде, чем наступит полдень и явятся бакерос (если они, конечно, вообще явятся). Пытался вспомнить, что говорил отец. Если ее нога сломана или в капкан попала только лапа… Он поглядел, высоко ли стоит солнце, потом обернулся к дороге. Когда он снова посмотрел на волчицу, она лежала, но, почувствовав на себе его взгляд, снова вскочила. Конь стоял, помахивая головой, удила звякали, но на коня она не обращала внимания вовсе. Билли встал, вернулся и вложил винтовку в кобуру, взял поводья, сел в седло и направил коня к дороге. На полпути опять остановился, обернулся, посмотрел назад. Волчица смотрела на него, как и прежде. Он долго сидел неподвижно. Солнце грело спину. Мир ждал. И он поехал обратно к волчице.

Она поднялась и стояла, втягивая и раздувая бока. Голову держала низко, язык, подрагивая, свешивался между длинными клыками нижней челюсти. Билли отстегнул конец лассо, перекинул через плечо и спустился наземь. Из седельной сумки вынул несколько пиггинстрингов – так ковбои называют шнуры потоньше, которые возят с собой, чтобы стреноживать заарканенных животных, – заткнул их за пояс, снял всю бухту свернутого лассо с седельного рожка и опять пошел вокруг волчицы. Конь ему в данном случае был без надобности, потому что если как следует дернет конь, он этим просто убьет волчицу, или выдернет из капкана, или и то и другое. Обходя волчицу кругами, он заодно искал, за что бы зацепиться, чтобы растянуть ее. Такого, через что можно было бы перекинуть веревку и уже сдвоенной достать волчицу, ничего не нашлось, так что в конце концов он снял с себя куртку, замотал ею коню глаза и отвел в другое место, чтобы тот стоял от волка с наветренной стороны; там бросил поводья: конь никуда не денется и так. Затем вытравил побольше слабины, сделал петлю и набросил на волчицу. Переступив, она прошла сквозь петлю вместе с капканом, оглянулась на петлю, снова посмотрела на него. Теперь у него в руках оказалась веревка, привязанная через цепь к капкану. С досадой поглядев на эту комбинацию, он бросил веревку наземь и пошел бродить по пустыне, пока, наткнувшись на дерево паловерде{15}, не срезал двухметровый шест с рогатиной на конце; возвращаясь, очистил его ножом от ненужных веток. Она наблюдала. Зацепив петлю концом палки, подтащил к себе. Думал, волчица станет кусать палку, но она не стала. Когда петля вновь оказалась у него в руках, он распустил ее, продернув через хонду – малую, не затягивающуюся от натяжения петлю в основании лассо – все сорок футов, и начал сызнова. Волчица наблюдала за его манипуляциями с лассо очень внимательно и, когда конец веревки, скользнув поперек цепи, уполз в сухую траву, снова легла.

Он вновь сделал аркан с петлей поменьше и приблизился. Она встала. Бросил петлю, волчица прижала уши, увернулась от нее и оскалилась. Сделав еще две попытки, с третьего раза он накинул петлю ей на шею и затянул.

Крутясь всем телом туда-сюда, она встала на задние лапы, держа тяжелый капкан у груди, а веревку пыталась схватить зубами и ударяла по ней свободной передней лапой. При этом негромко взвизгнула, и это был первый звук, который она издала.

Отступая назад, он тянул ее в сторону от капкана, пока она, задыхаясь, не распростерлась на земле, и тогда он, потравливая веревку, шаг за шагом отошел к коню, перекинул веревку через рожок седла и со свободным концом в руках возвратился. При виде ее окровавленной передней ноги, вывернутой и вытянутой к капкану, его лицо исказила гримаса, но помочь волчице он не мог ничем. Приподняв с земли зад, она скребла задними лапами, изгибалась, сопротивляясь натяжению веревки и дергая из стороны в сторону головой, и был такой момент, когда она сумела снова встать на ноги, но, потянув сильнее, он ее повалил. Сидя на корточках, держал веревку в двух-трех футах от волчицы, и вскоре она беспомощно затихла в пыли. Сперва ее желтые глаза смотрели на него неотрывно, потом она закрыла их, а потом стала смотреть в сторону.

Стоя одной ногой на веревке, он снова вынул нож и, осторожно протянув руку, нащупал деревянный дрын. Отрезал от него метровую палку, убрал нож в карман, вытащил из-за пояса один из штертиков-пиггинстрингов, из него тоже сделал петлю-удавку и взял ее в зубы. После чего убрал ногу с веревки, взял ее конец в руку и поднес палку к морде волчицы. Та смотрела на него миндально-желтым глазом, вблизи зрачка более темным, почти янтарным. Напрягалась, тужилась, лежа мордой в пыли с открытым ртом и оскаленными зубами, – как же они белы, как совершенны! Он натянул веревку, перекинутую через рожок седла, еще сильнее. Тянул, пока полностью не перекрыл воздух, и тогда всунул ей в зубы палку.

Она не проронила ни звука. Лишь выгнулась и замотала головой, кусая палку и пытаясь от нее избавиться. Он налег на веревку; волчица захрипела и забилась; давя на палку, он прижал зверя подбородком к земле и снова наступил сапогом на веревку – хорошо если в футе от этих ее зубов. После чего вынул изо рта пиггинстринг и, набросив ей на щипец сделанную из него удавку, рывком затянул ее, схватил за ухо, с неуследимой быстротой сделал три оборота, завязал вокруг палки на узел и сам упал сверху, ощущая у себя между колен живого зверя, который ловит ртом воздух и ворочает языком за этими своими зубищами, перепачканными в грязи и облепленными сором. Она смотрела на него красиво очерченным, слегка косящим глазом, светящимся всей мудростью мира, всем знанием о том, что воистину для каждого дня довольно своей заботы{16}, если не горести. Затем она закрыла глаза, и он ослабил веревку, встал и отступил от нее, а она лежала, тяжело дыша, с оттянутой капканом назад передней ногой и палкой в зубах. Он и сам пыхтел как загнанный. Промок от пота, несмотря на холод, весь до нитки. Обернулся и посмотрел на коня, который так и стоял от них с наветра в куртке, намотанной на голову. «Вот черт, – произнес он. – Вот ч-черт!» Собрал с земли свободную веревку, свернул кольцами и, подойдя к коню, набросил ее на седельный рожок, потом развязал рукава куртки, связанные у коня под подбородком, снял ее с его головы и перебросил через седло. Конь поднял голову и, глянув на волчицу, шумно выдохнул, но Билли потрепал его по шее, пошептал, поговорил с ним, после чего вынул из седельной сумки скобы, бросил на плечо шлаг веревки и возвратился к волчице.

Не успел подойти, как она, подпрыгнув, рванулась на цепи капкана, задергалась, мотая головой и пытаясь свободной лапой выпихнуть изо рта палку. Рывком веревки он повалил ее и держал. Между зубов у нее выступила белая пена. Он медленно приблизился, взялся за просунутую между зубами палку и стал с волчицей разговаривать, но звук его голоса лишь вызвал у нее дрожь. Он бросил взгляд на ногу в капкане. Вид жуткий. Взял капкан, сжал пружину, наложил скобу, потом то же самое сделал со второй пружиной. Когда оба прямоугольных выреза в пружинах стали ниже шарниров в основании челюстей, они распались, выпустив поврежденную ногу – слабую, окровавленную, с обнажившейся белой костью. Он потянулся дотронуться, но волчица отдернула ногу и встала. Быстрота ее движений поразила его. Встала против него как перед боем, ростом с него (он стоял на коленях) – глаза точно вровень, хотя смотрят по-прежнему мимо. Он сбросил шлаг веревки с плеча на землю, взял ее конец, крепко намотал на кулак. Потом выпустил ближний к волчице конец веревки. Она попробовала опереться на пораненную лапу, но тут же снова поджала ее.

– Давай, – сказал он. – Иди. Если думаешь, что можешь.

Она развернулась и побежала прочь. И как быстро-то! Едва он успел упереться в землю впереди себя каблуком, как последовал рывок веревки. Волчица полетела кувырком, приземлившись на спину, а он от рывка повалился на оба локтя. Едва начал вставать, как она, снова пробежав на длину веревки уже в другую сторону, чуть не утащила его за собой. Развернувшись ногами к ней, он крепко упер каблуки в землю и еще раз обернул веревку вокруг запястья. Теперь она бросилась в сторону коня, конь всхрапнул и, волоча за собой поводья, рысцой поскакал в сторону дороги. Выбрав слабину веревки, волчица побежала по кругу, пока на его радиусе не оказался кактус, который уже остановил однажды якорь капкана; теперь излом веревки вновь заставил ее свернуть, так что в конце концов она остановилась, задыхаясь, среди колючек.

вернуться
вернуться