Слуги сумерек - Кунц Дин Рей - Страница 38

– Теперь, когда вам это известно, когда бог явил вам истину, вы не должны больше защищать их.

– Они мои клиенты, – сказал Чарли. – Я…

– Если вы будете упорствовать, бог проклянет вас, – с тревогой говорила старуха, убеждая их спасти свои души.

– Мы связаны обязательствами…

– Проклятье, неужели вы не понимаете? Вы будете гореть в аду. Вы лишаете себя последней надежды. Вы обрекаете себя на вечные страдания. Вы должны слушать и учиться.

Он заглянул в ее возбужденные глаза, в которых горела неистовая одержимость. К чувству жалости примешивалось чувство отвращения, и он не мог и не хотел вступать с ней в дискуссию. Он понял, что приходить сюда не имело смысла. С этой женщиной невозможно объясниться с позиций здравого смысла.

Теперь он боялся за Кристину и Джоя больше, чем прошлой ночью, когда один из соратников Грейс Спиви стрелял в них.

Она воздела вверх свои окровавленные ладони:

– Его знамение явлено вам, вам, чтобы вы убедились, что я истинный посланник божий. Вы видите? Вы верите теперь? Вы понимаете?

– Вам не следовало делать этого, миссис Спиви. Вы зря теряете время, рассчитывая найти в нашем лице легковерных простаков.

По лицу ее пробежала тень, она вновь сжала кулаки.

– Если вы проделали это ржавым или грязным гвоздем, советую вам немедленно пойти к врачу и сделать прививку против столбняка. Это очень серьезно, – сказал Чарли.

– Вы потеряны для меня, – сказала она категорическим тоном и положила руки на стол.

– Я пришел, чтобы попытаться убедить вас, – сказал Чарли. – Теперь я вижу, что это невозможно. Поэтому мне остается только предупредить вас…

– Вы служите сатане. У вас был шанс…

– ..Если вы не отступитесь…

– ..и вы не воспользовались этим шансом…

– ..если вы не оставите семью Скавелло в покое…

– ..и теперь дорого заплатите за это!

– ..я буду копать под вас, несмотря ни на какой ад или всемирный потоп, пока вы не окажетесь на скамье подсудимых, а вашу Церковь не лишат положенных ей налоговых льгот, пока у вашей паствы не откроются глаза, пока не раздавлю вашу безумную секту. Я заявляю это со всей серьезностью. Я могу быть безжалостным и решительным не меньше вашего. Я уничтожу вас. Остановитесь, пока не поздно.

Она молча смотрела на него.

– Миссис Спиви, мы можем рассчитывать, что вы положите конец этому сумасшествию? – обратился к ней Генри.

Она не ответила. Лишь опустила глаза.

– Миссис Спиви?

Ответа не было.

– Довольно, Генри. Пойдем отсюда.

Когда они подошли к двери, она отворилась, и огромный детина, пригнув голову, чтобы не задеть за притолоку, вошел в комнату. За два метра ростом, лицо как из кошмарного сна, он казался не правдоподобным. «Такие бывают только в фильмах ужасов», – подумал Чарли. Он походил на Франкенштейна с накачанным телом Конана – героя Шварценеггера, – убогое детище плохого сценария и скудного бюджета. Гигант увидел слезы на глазах Грейс Спиви, и лицо его исказило выражение отчаяния и гнева, от которого кровь стыла в жилах. Он протянул руку, схватил Чарли за шиворот и едва не оторвал от пола.

Генри потянулся за пистолетом, но Чарли остановил его:

– Подожди, не надо, – считая, что ситуация хотя и была критической, еще не вышла из-под контроля.

– Что вы ей сделали? Что вы сделали? – спрашивал гигант.

– Ничего, – сказал Чарли, – мы…

– Отпусти их, Кайл, – сказала старуха. – Пусть идут.

Великан колебался. Глаза его, словно светящиеся глубоководные чудовища, взирали на Чарли с такой неумолимой яростью, от которой содрогнулся бы сам дьявол.

Наконец он отпустил Чарли и грузно зашагал к столу, за которым сидела женщина. Он заметил кровь на руках Грейс и снова повернулся к Чарли.

– Она сделала это сама, – объяснил тот, ретируясь к двери. Ему не нравились заискивающие интонации собственного голоса, но в этот момент было не до гордости.

Сейчас связываться с этим детиной было бы неразумно. – Мы и пальцем ее не тронули.

– Отпусти их, – повторила Грейс Спиви.

– Убирайтесь, живо, – произнес гигант низким угрожающим голосом.

Чарли и Генри поспешно ретировались.

Возле входной двери стояла та самая женщина с одутловатым лицом и глазами навыкате, она отворила дверь и, как только они оказались на крыльце, с грохотом захлопнула ее и закрыла на замок.

Чарли не стал прятаться под зонт, а, напротив, поднял голову, подставляя лицо дождю, чтобы смыть всю грязь, которая, как ему казалось, прилипла к нему в этом сумасшедшем доме.

– Да поможет нам бог, – сказал Генри.

Его голос дрожал от волнения.

Они вышли на улицу.

Потоки воды, пенясь, устремлялись к водостоку, образуя на перекрестке грязно-бурое озеро, по которому ветер гонял целую флотилию из мусора и щепок.

Чарли обернулся и посмотрел на дом, из которого только что вышел. Казалось очевидным, что царившие в нем грязь и разложение – это не просто упадок, а отражение нравов обитателей дома. В его представлении покрытые слоем грязи стекла, облетающая краска, просевшее крыльцо и потрескавшаяся штукатурка отражали не просто небрежение, но служили материальным воплощением человеческого безумия. В детстве он любил научно-популярную фантастику, время от времени читал ее и сейчас. и, может быть, поэтому вспомнил о законе энтропии, согласно которому Вселенная движется в одном направлении – к загниванию, упадку, разложению и хаосу. Создавалось впечатление, что Церковь Сумерек, пропагандируя откровенное безумие и хаос, увидела в энтропии высшее выражение божественной сущности.

Ему стало страшно.

Глава 31

После завтрака Кристина позвонила Вэл Гарднер и еще нескольким приятельницам и сообщила, что у них с.

Джоем все хорошо, однако не упомянула, где они находятся. Благодаря Церкви Сумерек она уже не доверяла полностью своим друзьям, даже Вэл, и очень сожалела об этом.

Она закончила с телефонными звонками, когда на смену Винсу и Джорджу прибыли два новых телохранителя. Один, Сэнди Брекенштейн, лет тридцати, высокий, худой, с выступающим кадыком, напоминал Ичабода Крейна в старом диснеевском мультфильме «Легенда спящей пещеры». Его напарник. Макс Стек, был похож на буйвола – с узловатыми пальцами, массивной грудью, толстой шеей, но совершенно детской улыбкой.

Джой сразу же полюбил и Сэнди, и Макса и уже носился из конца в конец небольшого дома от одного к другому, стараясь составить компанию каждому, без умолку болтая, выпытывая, хорошо ли быть телохранителем, рассказывая им свою очаровательную версию сказки о говорящем жирафе и принцессе, у которой не было лошади, ту самую, что ему поведал Джордж Свартхаут.

Кристина не могла так быстро, как Джой, проникнуться доверием к новым защитникам Она была дружелюбна, но осторожна и наблюдательна.

Она хотела иметь свое оружие. Пистолета больше не было. Прошлой ночью полиция забрала его, чтобы проверить, правильно ли он зарегистрирован. Она не могла просто взять для обороны нож из кухонного стола. Если Сэнди или Макс были последователями Грейс Спиви, нож не предупредил бы насилие, а ускорил бы его. А если они не принадлежали Церкви Сумерек, то подобным открытым выражением недоверия она только бы обидела и отдалила их. Единственным ее оружием были осмотрительность и сообразительность, которые не очень-то помогут, столкнись она с маньяком, вооруженным «магнумом» девятого калибра.

Однако, когда в начале десятого произошла неприятность, то исходила она не от Сэнди или Макса. Хотя именно Сэнди, наблюдавший за улицей, сидя на стуле у окна столовой, заметил что-то неладное и привлек их внимание.

Кристина, выйдя из кухни, чтобы спросить, не хочет ли он кофе, увидела, что Сэнди напряженно наблюдает за улицей. Он встал и склонился к окну, не отрывая» бинокля от глаз.

– Что там? – спросила она. – Кто-то есть?

Он смотрел еще минуту, потом опустил бинокль.

– Может, и никого.

– Но вы думаете, кто-то есть?