Эрос пленных не берет - Куликова Галина Михайловна - Страница 28

Маргарита понятия не имела, как втиснуться в разговор, кружащийся вокруг всего этого рукотворного великолепия. Возможно ли заставить Лизу Рядникову выслушать ее? Для этого та должна отослать продавщиц и уделить ей хотя бы пять минут времени. Придется попробовать. Не ходить же за ней весь день, как Золушке за мачехиной дочкой?

– Простите, – сказала она, подобравшись совсем близко и предварительно кашлянув. – Мне очень нужно с вами поговорить. О личном.

Обе продавщицы, вызывающе черные среди всего этого буйства цвета, уставились на нее с чопорным неудовольствием. Рыжая же фифа развернулась к ней всем корпусом и холодно спросила:

– Кажется, вы та самая девушка, которая прыгала перед моей машиной?

– Ну да. Это я, – неохотно согласилась Маргарита. То, что она прыгала, прозвучало как-то обидно. – А вас я пыталась задержать потому, что у меня очень важное дело.

Продавщицы молчали, вежливо отступив на два шага.

– Спасибо, я к вам позже еще обращусь, – кивнула им Лиза, и они удалились, раздраженно стуча подкованными туфлями.

Лиза посмотрела на Маргариту очень внимательно и потребовала:

– Говорите, но побыстрее.

Та набрала в грудь воздуха и выпалила:

– Вы знаете Алису Терехину?

Спросила – и глазам своим не поверила: Лиза переменилась в лице и в один миг стала белой, как гейша, заштукатуренная рисовой пудрой.

– Конечно, знаю, – тем не менее довольно твердо ответила она. – А вам-то какое дело?

– И вы приходили к ней домой? – голос Маргариты набирал силу.

Жена бизнесмена попятилась и, упершись в стойку с набивным бархатом, попыталась облокотиться на нее спиной. И едва не упала, потому что внутри стойка была пустой – всего лишь каркас, на который натянута ткань.

– Вот черт, – прошипела она. – Ну да, приходила. А с какой стати я должна отвечать на ваши вопросы? Вы вообще кто такая?

– Я подруга Алисы. Пытаюсь понять, куда она исчезла.

– Боже мой, – пробормотала Лиза. – А я-то откуда могу знать, куда она исчезла?

– Скажите, вы ведь повстречались с ней в первый раз на вечеринке в ресторане «Рыба-меч», да? И приревновали к своему мужу?

Лиза открыла рот и не произнесла ни слова. И уже по одному этому раскрытому рту Маргарита догадалась, что сморозила какую-то несусветную глупость.

– В ресторане? – «подследственная» наморщила лоб. – Повстречались? Мы? Какая чушь! И при чем здесь вообще мой муж?! Он не имеет к этому...

Она не договорила и как будто задохнулась. Глаза у нее вдруг сделались огромными и яркими, словно зеленые звезды, а потом медленно потускнели. Она оступилась, сделала неуверенный шаг назад и стала медленно оседать в бархат, декорировавший эту сцену, словно театральный занавес.

– Что это вы? – испуганно спросила Маргарита, по-детски растерявшись.

Попыталась поддержать Лизу и, чтобы она не свалилась на пол, обняла ее двумя руками. Одна рука наткнулась на какой-то штырь, торчащий в Лизиной спине. Как будто это была не женщина, а заводная кукла, к которой прилагался железный ключ! Маргарита вытянула шею и увидела, что это вовсе не ключ – конечно, какая глупость! – а нож, по рукоять вогнанный в живую плоть, под самое сердце.

Оглушенная, она разжала руки, и Лиза свалилась вниз тряпичной куклой, голова ее со стуком упала на пол. Метры бархата обвалились на нее сверху, закрыв лицо. Маргарита бросилась к ней, стащила материю, чтобы помочь... И сразу поняла, что Лиза мертва – она смотрела на нее открытыми стеклянными глазами и не дышала. На шее не дрожал пульс, на губах не трепетало дыхание. Маргарита хотела закричать, но из горла не вырвалось ни одного звука – ничего. Кажется, ее крик заледенел в горле, навсегда закрыв доступ воздуху. Она стояла, онемев, в обнимку с красным портфелем и разевала рот, чувствуя, что задыхается.

И тут кто-то невидимый, находившийся с другой стороны стойки, просунул через материю руку и схватил ее спереди за волосы. И рванул на себя изо всех сил!

Маргарита потеряла равновесие и тотчас почувствовала сильный толчок в живот. И отлетела в сторону, зацепив по дороге одну из стоек и разбив в кровь коленку. Целая секция с образцами повалилась вниз, грохоча, как рухнувший дом. На место происшествия, конечно, устремились люди: отовсюду слышались взволнованные крики и стук башмаков – как будто на шум бежала огромная сороконожка. Через минуту здесь начнется вакханалия!

Маргарита дернулась посмотреть, что с ее коленкой, опустила голову и увидела, что в середину портфеля, который она машинально прижимала к себе, прямо между двух замков воткнута железка, похожая на напильник. Убийца, прятавшийся за стойкой с бархатом, охотился не на Лизу, а на них обеих! И за волосы он схватил Маргариту для того, чтобы притянуть поближе и ударить в живот. Если бы не Алисин портфель, она лежала бы сейчас на полу рядом с женой бизнесмена и истекала кровью!

«Кто-то решил меня убрать, – отрешенно подумала Маргарита. – Заточка в живот – и все? Конец?» Ей захотелось немедленно спрятаться – убежать куда подальше, зарыться под землю, нырнуть в море и уйти на глубину, взлететь на высокую гору и затаиться там, среди вечных снегов, где нет ни одного двуногого. Однако она все еще стояла на месте, окаменев от потрясения.

«Не стой, беги! – приказала она себе. – Убийца где-то поблизости! Прячется за распяленными полотнищами тканей и в любой момент может сделать еще один выпад!»

Поддавшись животному порыву, она перепрыгнула через упавшие стойки, пролезла в следующий ряд прямо сквозь метры льна, отдирая их вместе с креплениями, и очутилась в боковом проходе, который вел к выходу из магазина.

Стараясь не бежать сломя голову, с выдернутой из портфеля заточкой в руке, Маргарита двигалась строго по прямой мимо украшенных витрин и кокетливых жардиньерок с цветами, направляемая безошибочным инстинктом выживания. Навстречу ей попадались деловые женщины, желающие сэкономить на готовой одежде, и тощие жантильные дамы, утомленные походами по модным магазинам.

Вероятно, вид у нее был все-таки диким, потому что, когда она толкнула дверь и вывалилась на улицу, люди, шедшие мимо, отшатнулись. Маргарита бросилась бежать – куда глаза глядят. И все время оглядывалась, опасаясь, что ее преследует человек, у которого в кармане – нож или стилет, и он жаждет пришпилить ее к земле, как букашку.

Она бежала мимо бесконечных витрин, в которые ломились угрюмые сумерки, мимо ресторанов, плавающих в умопомрачительных ароматах, мимо изысканных бутиков и цинично роскошных банков, мимо цветочных рядов с мумифицированными розами и вульгарными хризантемами, мимо жилых домов с чужими подъездами, в двери которых были вставлены мощные железные щиты. И люди обтекали ее, как холодное океанское течение одинокую лодку.

Она бежала до тех пор, пока в легких оставался воздух. Потом воздух закончился, и Маргарита резко остановилась. Сложилась пополам, обняв себя руками за плечи. В одной руке болтался портфель и больно бил ее по боку. Заточку она потеряла где-то по дороге. Дышать, дышать! Хоть бы еще немного кислорода! Из разодранной коленки сочилась кровь и малиновыми струйками стекала на туфли.

Ей нужен кто-нибудь близкий, чтобы зарыться в его одежду, как зарываются маленькие дети в мамин подол. Выложить ему всю историю разом, вывалить все факты, от души разрыдаться и найти утешение. Никого, никого. Бежать некуда. Один только Жора Суродейкин знает, что происходит в ее жизни. Но сегодня у экспортного отдела какое-то мероприятие, и он останется дежурить в департаменте аж до полуночи.

Кое-как восстановив дыхание, Маргарита нырнула в метро и поехала на работу, к Жоре. Домой ей нельзя. Как она войдет одна в пустой подъезд? Вдруг убийца поджидает ее на лестнице или около лифта? Перед ее мысленным взором снова и снова мелькала рука, вылезшая из-за бархатного занавеса и метнувшаяся к ее волосам. Эту руку невозможно было опознать, отличить от другой, она была безымянной и оттого особенно страшной.

Люди, заполнившие вагон, смотрели на нее с опаской и отодвигались в сторону. Наверняка вся косметика размазалась по лицу и стекла к подбородку. Маргарита вцепилась в поручень и поймала свое отражение в окне поезда, но глаза у нее были полны непролившихся слез, и она увидела лишь расплывшееся пятно.