Витязь в овечьей шкуре - Куликова Галина Михайловна - Страница 27

– Ну ладно же! – зловещим тоном пообещал Покровский. – Попробуйте только завтра сказаться больной и не прийти в кабинет! Я позвоню в ваше идиотское агентство и выскажу им все, что я о них думаю!

Часам к одиннадцати обитатели дома и их гости начали собираться на кухне. Все были приятно расслаблены, и только американец прилюдно мучился головной болью. Это состояние оказалось для него непривычным, и он сильно страдал, с тоской глядя по сторонам опухшими глазками.

– Вам нужно выпить маленькую рюмочку водки! – кокетливо сообщила ему Лина, подсаживаясь поближе и кладя свою белоснежную руку на его загорелую.

Костя перевел, и Гудмэн с жаром воскликнул:

– О ноу!

– Не давайте ему водки, – посоветовал Вадим. – Он наверняка уже каких-нибудь таблеток наелся. Отравите человека.

– А вот я вам сейчас оладушков подам, со сметанкой, – засуетился Генрих, который выглядел так, будто крепко спал всю ночь. Ко всему прочему в доме было так чисто, словно за него тут поработала добрая фея.

Проснувшись, Наташа некоторое время лежала на кровати и, не мигая, глядела в потолок. Когда дом ожил, она с трудом встала и доволокла себя до ванной комнаты. Напустила в раковину холодной воды и погрузила в нее лицо. В голове роились обрывки воспоминаний, казавшихся страшным сном. Ночной лес, пруд, лающая собака, голые ноги под кроватью, Покровский, к которому она страстно прижимается... Все выглядело таким диким!

Наташа сняла телефонную трубку и позвонила Ольге.

– Ну? – напряженно спросила та. – Как? У тебя все тихо?

– Не знаю, что и сказать, – пробормотала Наташа, прикладывая ко лбу мокрую салфетку. – Происходит много всякого-разного.

– Но «хвост» больше не появлялся? Или этот, Негодько?

– Не-ет! – с облегчением бросила Наташа. – От тех-то, наших бандитов, я точно оторвалась. Я уже и думать про них забыла...

– Вот и напрасно, – зловещим голосом сказала Ольга. – Они тебя ждут.

– Как это? – ахнула Наташа, немедленно позабыв о своей больной голове. – Где?

– Возле твоей квартиры. Выставили там пост.

– Откуда ты знаешь?!

– Сама ходила, проверяла. Не очень-то приятно, что ближайшая подруга проводит отпуск в чужом доме, трудясь до седьмого пота.

Наташа немедленно покраснела. Вот чего она не делала точно, так это не трудилась. Так, дурака валяла, и все. Архив академика Покровского до сих пор оставался почти нетронутым.

– Расскажи в подробностях, Ольга! – попросила Наташа, чувствуя, что по спине уже ползут отвратительные мелкие мурашки.

– Ну, знаешь ли, хоть я и отправила тебя в ссылку в Березкино, душа у меня все равно была не на месте, – призналась Ольга. – И вчера я решила сходить на разведку. Возле подъезда стояла подозрительная машина, а в ней сидел качок.

– Почему подозрительная? – немедленно «зацепилась» Наташа.

– Потому что качок внимательно следил за входом в подъезд.

– Кого-нибудь ждал, вот и все.

– Он ждал не кого-нибудь, а тебя! – выпалила Ольга. – Только я подошла к квартире – он тут как тут! Спрашивает – вы к Смирновой? Я отвечаю – да. А вы что, тоже? Он говорит – ее, кажется, дома нет. Вы не знаете, куда она уехала? Я говорю – не знаю, сама до нее дозвониться не могу, вот, пришла так, может, телефон не работает. А он такую вежливость изображает, прямо образец хороших манер. Я спрашиваю – а вы кто? Он, понятное дело, – знакомый. Я говорю – что-то я вас никогда раньше у Наташи не встречала. А он – я новый знакомый. Очень мне ваша подруга, говорит, понравилась. Жду не дождусь, когда смогу с ней снова встретиться. Может быть, кто-то все же в курсе, куда она подалась? В общем, насилу я ноги унесла. Давай в милицию позвоним!

– Мы уже об этом говорили, Ольга! – простонала Наташа. – Милиция ограничится тем, что проверит у твоего качка документы. И все, никогда в жизни он больше к моей квартире не подойдет. А потом, при случае, в уединенном месте...

– Но что же делать? Ты же не будешь вечно прятаться и жить на чужих квартирах!

– Конечно, нет! Вот я тут закончу все дела и поеду на Петровку, – заявила Наташа. – На Петровке следователи сидят настоящие, не то что в районных отделениях милиции.

– И кого ты знаешь с Петровки? – ехидно спросила Ольга. – Каменскую? Или Знаменского?

– Ну что ты меня подкалываешь? Они там профессионалы высокого класса, просто так человека на фиг не пошлют.

– А кто тебя посылал на фиг?

– Парамонов, – коротко ответила Наташа. – Такая сволочь!

– Ну хорошо, а какие же у тебя там, в Березкино, дела? – Ольга немедленно выбрала «жемчужное зерно» из всего сказанного Наташей.

– Важные, Ольга. Я тебе по телефону пересказывать не стану, долго.

В этот момент в трубке раздался тихий щелчок.

Что такое? – спросила Ольга. – Это ты щелкаешь?

– Господи, кажется, нас кто-то подслушивал.

– А кто?

– Откуда я знаю? Здесь в каждой комнате – аппарат, и все они параллельные.

– Ну... Мы же обсуждали свои проблемы, а не чужие, – резонно заметила Ольга. – Ничего страшного.

Наташа подумала и решила, что да, действительно, ничего страшного. Кого могут заинтересовать ее личные неприятности? Тут у них своих выше крыши.

– Ольга, прошу тебя, ты там особенно не высовывайся, а то они схватят тебя и начнут выпытывать, куда я подевалась.

– Ерунда! – бросила Ольга. – Лучше скажи, почему у тебя голос такой... протухший?

В телефонной трубке снова что-то щелкнуло. Возможно, это просто помехи?

– Ну... Вчера здесь были гости. Иностранцы... Не хотелось ударить в грязь лицом, и я выпила лишку.

– Тебя неверно сориентировали. С иностранцами все наоборот. Чтобы не ударить в грязь лицом, нужно быть трезвым и уж, конечно, не напиваться до свинского состояния.

– Значит, я облажалась.

– Советую тебе пойти и принять холодный душ. Или еще лучше – контрастный. Теплая – холодная. Или хотя бы теплая – чуть теплая. И воду лей на макушку. Тем более тебе волосы сушить не надо.

– Хорошо, Ольга, – проскрипела Наташа. – Прямо сейчас и пойду, обещаю.

Она действительно пошла в душ. Не раздеваясь, включила воду и стала смотреть на нее с отвращением. Лезть под струи не хотелось категорически. Да еще в голове была пустота, которая никак не заполнялась мыслями – они шныряли, словно мыши по деревенской кухне. Наташа хотела как следует вспомнить вчерашний день и все обдумать, но не смогла поймать ни одной мысли.

Сообразив, что полотенце осталось на стуле, она взялась за ручку двери ванной и уже начала открывать ее, когда в образовавшуюся щель увидела мужчину, выходящего из ее комнаты. Она замерла на месте, усилием воли остановив движение руки. И тут узнала его! Это был даже не мужчина – мальчишка. Гардеробщик Валера Козлов. «Ничего себе! – подумала Наташа. – Откуда он взялся в доме и в моей комнате? И что тут делал?»

Она выбежала из ванной и бросилась следом. И успела увидеть, как за ним захлопывается дверь соседней комнаты. Наташа решила во что бы то ни стало выяснить правду. Припереть его к стене! Если он что-то вытащил у нее, то стоит немедленно распахнуть дверь. Наверняка сейчас он прячет у себя то, что взял. «Сделаю вид, что шла к Генриху и перепутала комнаты, – решила она. – Только так я получу доказательства».

Она подбежала и, толкнув дверь плечом, громко воскликнула:

– Послушайте, Генрих!

Молодой человек стоял возле кровати, а рука его находилась под подушкой. Когда Наташа ворвалась в комнату, он отдернул руку столь резво, словно коснулся огня. И быстро обернулся.

– Ой! – ахнула Наташа, искренне надеясь, что мальчишка не разгадает ее хитрость. – Здрасте! А где Генрих?

– Доброе утро, – растерянно ответил Валера. Даже скорее испуганно. – Он внизу, на кухне, кормит всех завтраком. Я, вот, приехал тоже, – начал путано объяснять он. – Мы с Мариной собираемся на праздник цветов ехать, в парк. И мне пока отвели комнату...

Наташа увидела, что на глаза у него навернулись слезы, а щеки стали ярко-розовыми. «Господи боже мой! – подумала она. – И что же такое делал в моей комнате этот херувим ходячий? Кажется, сейчас он разрыдается и сам мне все расскажет».