Витязь в овечьей шкуре - Куликова Галина Михайловна - Страница 19

Наташа ахнула и в один миг покрылась гусиной кожей. Это были те самые типы, которых она встретила на проселке! Именно от них пряталась она в елках, а они говорили про какую-то женщину в желтом купальнике, которую поймали накануне и которая сильно кричала, когда они ее мучили. Наташа приросла к месту и почувствовала страшную слабость.

– Генрих! – крикнула она что было сил, но из горла отчего-то вырвался лишь слабенький писк.

Тем временем в дверь постучали. «Эти гады что-то затеяли, – пронеслось в голове у Наташи. – Надо их немедленно нейтрализовать». На ее счастье, возле двери стояла коптильня, которую не успели вынести во двор. У коптильни была большая тяжелая крышка с ручкой. Наташа схватила крышку и изготовилась.

– Эй, хозяева! – крикнул Иван, ступая на порог. Наташу с ее смертельным оружием из-за двери не было видно.

– Эни бади хоум? – вслед за ним крикнул Федор, памятуя, что в гостях должен быть американец.

В этот-то момент Наташа и появилась из своего убежища. Крышку от коптильни она двумя руками держала над головой.

Иван открыл рот и вроде бы уже хотел задать какой-то вопрос, но Наташа не оставила ему такой возможности.

– Эть! – крикнула она и опустила крышку на голову Ивана.

У него сделалось изумленное лицо, он неуверенно шагнул вперед, вытянул руки таким образом, словно собирался нырять с вышки, и свалился на пол.

– Какого хрена?.. – закричал было Федор, но тут крышка взлетела во второй раз, и его крик оборвался на самой высокой ноте.

– Эть! – снова сказала Наташа, и крышка завибрировала в ее руках.

Генрих приоткрыл дверь кухни, чтобы выпустить Марину, и в этот самый миг увидел, как оглушенный Федор повалился на поверженного Ивана.

– О-ля-ля! – воскликнул потрясенный эконом и выскочил из святая святых в холл. – Что тут происходит?!

– Да я нейтрализовала маньяков! – утирая пот со лба, объяснила Наташа и приладила крышку обратно на коптильню. – Надо вызвать милицию, чтобы забрали этих темных личностей.

– Какие маньяки?! – ахнула Марина, появляясь вслед за Генрихом. – Это папины друзья – Иван и Федор, физики. Они тоже приглашены!

– Н-да? – спросила Наташа и поглядела на валяющиеся под ногами тела. – Физики? А ты не путаешь?

– Да как же я могу перепутать, когда папа с ними на короткой ноге?

– Ну... Что ж? – промямлила Наташа. – Аперитив им теперь точно не нужен. Я же говорила, что развлеку их по полной программе.

– Сейчас принесу холодненькое! – крикнула Марина и метнулась на кухню.

– Ты вот что, – сказала смущенная Наташа, выхватывая у нее ванночки с кубиками льда. – Иди одевайся, а то не успеешь к столу. И вы, Генрих, идите к своей духовке, а я тут как-нибудь сама.

Генрих и Марина ушли, оглядываясь, а Наташа обошла Ивана и Федора по периметру, чтобы рассмотреть как следует.

– Нет, ну это точно маньяки! – пробормотала она. – Или нет?

В этот момент сверху выглянула Лина.

– Наталья, а Андрей еще не вер... – Слова замерли у нее на языке, и, помолчав секунду, она спросила трагическим шепотом: – Что вы делаете?

– Я? – беззаботно переспросила Наташа. – Встречаю гостей.

– Но почему они... лежат? Это вы их уронили?

– Надо же было их чем-то занять.

Лина моргнула несколько раз и, попятившись, исчезла в комнате. Следует сказать, что жертвы вероломного нападения довольно быстро пришли в себя.

– Боже... Что это было? – простонал Федор и сел, держась двумя руками за голову.

– Почему у меня голова мокрая? – проныл Иван и поднялся на четвереньки.

– Ну, мальчики! – сказала Наташа строгим голосом. – Теперь вам не отвертеться. Я немедленно иду и звоню в милицию. Или лучше в ФСБ.

– Зачем? – тупо спросил Иван.

– Затем, что ловля женщин на проселочных дорогах и издевательство над ними караются законом. Вы так просто не отделаетесь, несмотря на то что затесались в друзья к хорошему человеку.

– Ой, Ванька! – простонал Федор. – Кажется, это та баба, над которой мы с тобой подшутили.

– Последний раз я шутил над бабами лет десять назад в деревенской бане, – ответил Иван, все еще стоя на четвереньках.

– Мнится мне, это та, которую мы с тобой в елки загнали. Ой, простите нас, тетенька! Вы в тот раз так потешно улепетывали, что нам захотелось похохмить.

– Тьфу! – рассердилась Наташа, сообразив, что просто-напросто попала в глупое положение. – Мужские хохмочки, молодые люди, уголовно наказуемы.

– Вы тоже неслабо схохмили, – похвалил Федор, ощупывая повреждения, нанесенные крышкой от коптильни.

Помогая друг другу, физики поднялись на ноги, потирая охлажденные макушки.

– Будем считать инцидент исчерпанным, – с трудом выговорил Иван. – Я что, плакал? Почему я мокрый?

– Ничего страшного, просто я растопила о вашу голову ванночку льда.

Не успела она договорить, как дверь распахнулась, и вошел Покровский с большим пакетом в руках.

– А-а! – воскликнул он. – Вот и вы, ребята. Отлично, отлично. С Наташей уже познакомились?

– Очень близко, – сообщил Иван, пожимая ему протянутую руку. – Мы были в прямом смысле слова потрясены встречей.

– Не могли бы вы, – вполголоса попросил Покровский Наташу, – поторопить мою дочь? Я знаю, это будет непросто, но все-таки попытайтесь. Она должна решить кучу мелких вопросов. Ее комната там, в конце коридора.

– Хорошо, – согласилась она. – Отчего не поторопить? Потороплю.

Она пересекла холл и, углубившись в коридор, постучала в дверь.

– Кто там? – крикнула Марина задушенным голосом.

– Это я, – ответила Наташа. – Можно войти?

– Если вы одна, то входите! А то я тут в разобранном состоянии.

Она действительно оказалась совсем не одета и бегала по комнате в нижнем белье и босоножках.

– А кто-нибудь еще пришел? – спросила она Наташу, засовывая голову в шкаф.

– Пока больше никто. Только твой папа вернулся из магазина и просил тебя поторопить.

– Я и так тороплюсь! – заныла она. – Вот только никак не выберу, что надеть. То ли красное платье в талию, то ли белое, но с длинным рукавом!

– Покажи-ка! – попросила Наташа, понимая, что девчонка может послать ее подальше. Скажет, мол, ты на себя-то посмотри, прежде чем советы раздавать.

– Вот и вот, – выпалила Марина, поочередно прикладывая к себе вешалки с платьями.

«Боже милостивый! – подумала Наташа. – И как она не понимает, что стройной восемнадцатилетней девушке идет решительно все?!»

– Красное в талию, – уверенно заявила она. – Блондинка в красном выглядит сногсшибательно, точно тебе говорю.

– А если к этому платью вот эти серьги? – Марина вывалила на диван целую гору бижутерии. – Или вот эти?

«Интересно, для кого она старается? Не для американца же! Даже не смешно. Но, судя по всему, какое-то существо в брюках вскружило ей голову. Уж не дядя ли Стас с его мушкетерскими усами? Когда он в тот раз приехал, девочка совершенно точно покраснела».

– Эти! – Наташа выбрала из кучи пару серег и протянула Марине.

Она надеялась на то, что у «дяди Стаса» есть здравый смысл и он не позволит дочери друга достроить свой воздушный замок до конца.

– Я все время думаю об Алисе, – жалобным тоном сказала Марина, влезая в платье. – Не могу поверить, что сегодня она не придет. Две недели назад, на дне рождения папы, она сидела за столом и говорила тосты, и все было замечательно.

– Как я поняла, они с твоим папой оставались друзьями, да?

– У них были... как бы это сказать? Неровные отношения. То ссорились, то мирились.

– А из-за чего они ссорились? – заинтересовалась Наташа.

– Понять это было невозможно. Папа никогда ничего не рассказывал. Но мне всегда казалось, что он Алису очень любит. Он не был к ней равнодушен, понимаете? Она задевала его за живое, а это значит – у них еще что-то могло получиться.

«Не факт, – про себя подумала Наташа. – Кто меня только не задевал за живое, и фиг чего у меня с кем получилось». Недоверчивое выражение ее лица побудило Марину к откровенности.