Возрождение (СИ) - Лисина Александра - Страница 28

Они до хрипоты спорили со стариком Истаэрром, придумывая новый кодекс взамен запрещенного Владыкой Атторасом. Искали лазейки в законах, искусно лавировали в обнаруженных брешах, до рези в глазах пересматривали старые Хроники в попытке обмануть бдительных Старейшин. Были бы они теми, прежними, вряд ли за несколько сотен лет удалось бы провернуть это трудоемкое дело. Однако прежний Совет, к счастью, не пережил Войны - большая часть Родов осталась без своих глав едва ли не в самый первый день, когда разъяренные Ищущие впервые выпустили свой Огонь из-под контроля. Впрочем, был бы жив старый Совет, ничего бы этого не потребовалось: древние эльфы не допустили бы беды. А так - Владыке пришлось восстанавливать все с нуля. Учить, растить, пояснять, принимать клятву верности...

И, как ни странно, у них получилось.

Как ни странно, на исходе первого тысячелетия своего правления Адоррас обзавелся, наконец, по-настоящему преданными сторонниками. С помощью Истаэра, еще не утратившего старых навыков, он воспитал первых воинов взамен погибших в эпоху Войны. Обрел надежную опору. Верных стражей, рядом с которыми мог чувствовать себя спокойно. Он создал и закрепил среди них новые традиции. Вернул из забвения полузабытое искусство воинов. Окружил его ореолом почета. Бросил все силы на восстановление магии, едва не скатившейся до уровня ярмарочных фокусов. Увидел, наконец, что его Народу можно и нужно жить по-другому. Зажег в себе, наконец, смутную надежду на будущее и каждый раз, глядя на своих суровых эвитарэ, чуждых развлечениям и праздной лености, тайком ото всех улыбался, где-то глубоко внутри чувствуя, что сделал что-то действительно важное.

Когда на Алиару пришел Изараэль, это стало для Владыки как гром среди ясного неба. Его сперва не узнали, не поняли, не сообразили, наконец - слишком уж невероятным было предположение! Его приняли как гостя, открыли сокровищницу, окружили вниманием и почетом. Ему не побоялись даже показать сердце Эоллара - Священную Рощу с благословенными Создателями зарослями этиары и редчайшими видами животных, которых после Катастрофы нигде больше нельзя было встретить. Благородные эолларские львы, быстрокрылые стерэи, изящные цапли, венценосные змеи, дающие редкий яд, от которого исцелялись болезни. Плачущие камни Териолы, поющие пески, голубой шиповник, чьи плоды умели забирать печали... Эоллар хранил еще много чудес, несмотря на пережитое потрясение. И Перворожденные приложили все усилия для того, чтобы Алиара снова зацвела.

Но кто же знал, что чужеземный Владыка, прозванный на своей земле Проклятым, совсем не тот, за кого себя выдает? Кто знал, что пылающий в его ауре Огонь - на самом деле не Огонь Создателей, а сам он - вовсе не один из мудрых Повелителей небес? И пришел не за тем, чтобы вернуть своим потерявшимся созданиям веру, но для того, чтобы ввергнуть их в пучину нового отчаяния? Высокий, прекрасный, как бог, черноволосый, с несомненными чертами Великих, с Их аурой, с Их огромной силой... кто мог заподозрить подвох?! Кто мог узнать в нем одного их проклятых Ищущих? И что недобрые изменения в аурах, а затем и во внешнем виде удивительных созданий Рощи самым прямым образом связаны с его появлением?

Кто знал, что Изараэль уже отравил их души своим ядом? Кто мог хотя бы представить, что они так быстро изменятся? И кто мог предсказать, что в один прекрасный день некогда мирные существа вдруг превратятся в кровожадных тварей, готовых рвать живые тела и давиться податливой плотью - не для насыщения, но ради удовольствия и поистине безумной жажды убийства?

Изараэль жестоко обманул своих прародителей. Явившись незваным гостем, он изуродовал и выжег прекрасную Рощу, непостижимым образом искорежив, а затем забрав с собой чудовищно изменившихся созданий, которых больше язык не поворачивался назвать зверьми. Он предал и убил ничего не подозревавших эльфов, рискнувших в тот день приблизиться к месту открытия его Портала. Его Огонь уничтожил многие тысячи деревьев, опалил вскрикнувшее от такого предательство небо. Выбросил вверх столбы густого черного дыма. Умыкнул в никуда последние оставшиеся от Создателей артефакты и бесследно исчез, оставив после себя покореженные, оплавленные стволы, обугленные трупы, горы пепла, чувство едкой горечи и пугающе ясное осознание того, что страшные времена Катастрофы снова вернулись.

Адоррас помнил первый шок, когда стало ясно, откуда черпал свою силу жуткий пришелец. Помнил собственную растерянность от осознания ужасающей силы его дикой магии. Помнил, как гнал от себя единственно верную мысль и как с тихим стоном осматривал разграбленное святилище своей расы: Дракон не мог натворить такого. Дракон не мог предать своих младших детей. Дракону не нужно было все это, чтобы доказать свою силу. Чтобы заполучить обратно Камни Бездны, ему достаточно лишь было попросить... но чужак этого не знал. И он убил охраняющих их стражей. Убил безжалостно, мгновенно, не побоявшись оставить после себя жутковатый знак: черного змея, держащего в пасти крупный зеленый камень и тесно обвивающего какое-то незнакомое дерево.

И вот тогда Эоллар по-настоящему испугался.

Вот тогда Совет всполошился.

Вот тогда и стало ясно, что старик Истаэрр, ставший тайным советником Владыки, вовсе не был безумцем, помешанным на войне. Когда случилась беда, его немедленно отыскали и привели во Дворец, да не одного, а вместе с возмужавшим сыном, в котором каким-то невероятным образом вдруг смешалась кровь эльфийского и подгорного народов. Но тогда уже было не до выяснения причин и не до распрей: Дворец гудел, как растревоженный улей, маги метались по материку в панике, силясь познать природу пришедшей в мир силы. Личная стража Адорраса прочесала весь континент, но тщетно - предатель бесследно исчез. И пообещать, что он уже не вернется, никто не мог.

За годы, прошедшие с того кошмарного дня, Владыка успел сделать немало. Оставив Эоллар на подросшую дочь, он побывал на Брадоване, испросив совета и согласия на помощь у гномов. Он втайне от Совета навестил королей людей, напомнив о давнем союзе и заручившись их поддержкой в случае общей беды. Он без устали гонял крылатого Леинара, облетев Скальные Берега в поисках ответов на свои вопросы. Побывал на всех материках, сообщив живущим там об угрозе возвращения Ищущих. Отговорившись внезапно проснувшейся страстью к охоте, он велел Истаэру и наиболее близким соратникам начать натаскивать молодых эльфов, приучая их убивать. Хотя бы зверей. Хотя бы так. Чтобы в будущем... которого так не хотелось видеть... они смогли бы без трепета защищать свои дома, своих родных и свои леса.

И вот это время пришло...

Адоррас и сейчас со смешанным чувством думал о том, что было бы, если первой Таррэна встретила не Эланна, а он сам. Была ли хоть крохотная возможность, что чужака удалось бы уничтожить силами Стражей, хранящих покой восстановленной Священной Рощи, и немногочисленных магов, приданных им в помощь? И как бы сложилась судьба Алиары, если бы разгневанный наследник Изиара... а разгневаться ему было бы отчего в этой непростой ситуации... обратил свою силу против алиарцев?

Владыка Эоллара и сейчас боялся об этом думать. Потому что не мог не понимать, что носитель таких чудовищных сил с легкостью уничтожил бы и Стражей, и юную повелительницу, оказавшейся совершенно неготовой к такому визиту, и весь Совет. А то, что он все-таки не сделал этого и вполне благосклонно принял сбивчивые извинения, вовсе не означает, что он перестал быть опасен. Особенно теперь, когда с ним пришли еще несколько магов неменьшей силы, и ситуация стала еще более шаткой.

Конечно, Адоррас много времени провел в беседах с непредсказуемым гостем, силясь представить последствия его прихода. В результате осторожной проверки он с холодком понял, что сравнительно молодой Темный абсолютно неподвластен его чарам. Пристально изучая собеседника, повелитель, к собственным мрачным прогнозам, увидел перед собой не только мага, но и воина - одного из тех сильных духом и крепких телом бойцов, возродить которых пытался на Алиаре без малого три тысячелетия. А потом увидел возможный результат и едва не пал духом: одной-единственной тренировки гостя, проведенной по просьбе Владыки в присутствии свидетелей, с лихвой хватило чтобы понять, насколько велика разница между хвалеными эвитарэ и неоспоримым мастерством великолепного бойца, совершенствующего свое искусство с младых ногтей.