Нагие намерения - Куликова Галина Михайловна - Страница 18

– Эй, бабки, спокойнее! – немедленно возмутился водитель, который как раз разворачивал автомобиль и повернулся к пассажиркам лицом. – Ну, что ты будешь делать! Как только скачок инфляции, у народа башни сбивает напрочь. Чего вы деретесь? Жениха не поделили?

– Спорим, кому твои деньги достанутся! – басом ответил Алекс, наклоняясь вперед. – Сейчас стукну тебя по башке и всю выручку заберу.

Шины взвизгнули, и таксомотор ткнулся в бортик тротуара.

– Вы дуры, что ли? – взволновался шофер и выскочил из машины. Открыл заднюю дверцу и крикнул: – А ну, выметайтесь отсюда!

– Мы пошутили, – пискнула Диана, неловко выбираясь наружу вслед за Алексом.

– Тоже мне – хохмачки нашлись! – завелся шофер. – Я и так весь на нервах, цельный день и цельную ночь работаю, и тут еще вы!

– Мы пожалуемся диспетчеру, – пригрозил Алекс.

– Вот пускай диспетчер сама за вами и едет!

Когда такси, рассерженно тряся задницей, скрылось из виду, рядом со «старухами» притормозила машина, за рулем которой сидел Шургин.

– Договорились же, что вы дальше проедете, до парка.

– Водила нервный попался, – небрежно сказал Алекс. – Несговорчивый.

– Мы показались ему подозрительными, – добавила Диана.

– Нашли что-нибудь? – спросил Шургин, дождавшись, пока разведчики усядутся. – Что это за книжка?

Алекс только сейчас заметил небольшой томик у нее в руках и попенял:

– Мне ничего не сказала!

– Это единственная вещь, которая показалась мне подозрительной, – ответила Диана. – Сборник стихов «Луна и облако». Европейская любовная лирика.

– И что в ней подозрительного, в этой лирике? – уточнил Шургин, которому не хотелось останавливаться так близко от места проведения боевой операции и разглядывать находку.

– Стихи на письменном столе моего мужа – это нонсенс. Все равно что обнаружить в холодильнике кусок мыла или носки.

– Если заморозить носки, они будут дольше носиться, – поведал Алекс. – Это я просто так. На ум пришло.

– Денис не читает художественную литературу. Редко, если прочтет нечто такое, что присоветует ему очередная пассия. И то в основном прозу. А стихи он вообще терпеть не может. А тут вдруг – поэтический сборник!

– Возможно, кто-то дал ему почитать, – предположил Шургин. – Вы же сами говорите – если пассия посоветует...

– Но не стихи. Для этого он должен был влюбиться как сумасшедший.

– Может быть, он так и влюбился? – осторожно спросил Алекс. – И за это его захотели убить.

Диана задумалась. Она пыталась вспомнить, каким в последние дни перед трагедией был ее муж. И пришла к выводу, что он и в самом деле вел себя странно.

– Что-то его волновало, кажется, – неуверенно сказала она. – Просто я приняла это на свой счет. Все-таки мы собирались расстаться...

– И вы думали, что у него поднялось настроение, – пробормотал Шургин.

Диана уже дала себе слово, что не станет обращать внимания на его выпады. Она ему не нравится, он ей тоже. Чего же копья ломать понапрасну?

– Возможно, Денис и в самом деле кого-то встретил. Но тогда эта женщина должна сидеть в больнице рядом с ним.

– Не обязательно, – возразил Шургин. – Она может ничего не знать. Она может опасаться и за свою жизнь тоже.

– А что, если он оставил свое сокровище ей? – агрессивно спросил Алекс. Собственная идея ему ужасно не нравилась.

– Эту историю следует разматывать с другого конца. Я уже говорил: нужно отправляться в Тихорецк. Согласно моему плану, – он взглянул на часы, – мы должны выехать в пятнадцать ноль-ноль. Собственно, почему я говорю – мы? Мне нужна только Диана. Остальные могут остаться.

– Мне тоже нужна только Диана, – запальчиво сказал Алекс. – Я поеду с вами. И это не обсуждается.

В дорогу собирались по-солдатски. Робкое предложение Клары заехать домой за одеждой было встречено жестокой критикой.

– Зайдем в соседний магазин, и вы подберете себе джинсы и по паре кофточек, этого будет достаточно, – распорядился Шургин. – В конце концов, Тихорецк – не край света.

Он побросал в спортивную сумку кое-какие вещи для себя, а Алекс важно заявил, что ему ничего не нужно. А если понадобится, он купит. Он всячески подчеркивал свою состоятельность, и Шургин наконец удосужился спросить:

– А чем ты вообще занимаешься?

– Я покупаю и продаю, – туманно ответил тот. – Извлекаю из этого выгоду и живу в свое удовольствие.

Вчетвером они вышли на улицу и двинулись к переходу. Стоянка машин, на которой Шургин оставил свое транспортное средство, находилась неподалеку, нужно было только перейти шоссе. Клара с Дианой, отлично поладившие друг с другом, шли по пятам за мужчинами. Те первыми ступили на проезжую часть. Для пешеходов горел зеленый свет, и вся четверка бодро шагала по полосатой «зебре» перед носом порыкивающих в нетерпении автомобилей.

Когда загорелся красный, Шургин и Алекс уже стояли на тротуаре, Клара сделала последний шаг, а вот Диана...

От самого подъезда Диана шла молча и постоянно оглядывалась. Никто и слова ей не сказал: думали, что после похищения она опасается нового нападения бандитов. Однако они ошибались. Дело было не в этом. Совсем не в этом. Еще в своем дворе, когда они с Алексом изображали старух, она заметила в дальней арке пожилую женщину в старомодном синем костюме, дополненном белой блузкой. Ее голову украшал высокий пучок, сооруженный из светло-рыжих волос – такие пучки были популярны в шестидесятые.

Точно такую же прическу носила тетя Люба. И у тети Любы тоже был синий кримпленовый костюм с юбкой, который она надевала «на выход», потому-то Диана и помнила его так хорошо. Ведь поездка в Москву и встреча с сестрой, которая неизменно заканчивалась скандалом, и была тем самым выходом в свет, когда обязательно нужно выглядеть достойно.

Диана проглотила слюну и сделала непроизвольное движение в сторону незнакомки. Но та развернулась и быстро пошла прочь. Арка поглотила ее, как большая рыбина с разверстой пастью.

– Что-то случилось? – спросила Клара, тронув ее за локоть.

– Нет-нет, – ответила Диана.

Они отлично поладили, но еще не сблизились до такой степени, чтобы доверять друг другу все – в том числе и свои страхи. Пожалуй, одному Шургину она сказала бы о женщине в синем костюме. Нет, она, конечно, не изменила своего отношения к этому типу. Почти не изменила – приходилось признать, что он действует в ее интересах. «Почему он взялся мне помогать? – задавалась вопросом Диана. – Я же ему страшно не нравлюсь». Один раз она поймала себя на мысли, что именно это ее особенно задевает.

Они как раз переходили дорогу, когда Диана почувствовала на своем затылке чей-то взгляд. Это было такое яркое ощущение, как будто что-то живое прикоснулось к ее коже. Она притормозила, обернулась назад и... Увидела возле витрины магазина ту самую женщину в синем костюме и с рыжим пучком на голове. На этот раз женщина не пряталась в тени. Кроме того, она находилась гораздо ближе, и Диана с ужасом вгляделась в ее лицо. Это была тетя Люба! Разве можно не узнать эти черты? Нос картошкой, кирпичные полоски румянца на щеках, широко расставленные глаза.

Диана непроизвольно рванулась назад, ей хотелось как следует разглядеть «тетю Любу». Но светофор уже переключился, стоявшие на старте машины тронулись с места. Между пикапом и маршруткой неожиданно появился мотоцикл, который мчался, не снижая скорости, лавируя в потоке транспорта.

– Диана! – крикнула Клара, бросилась назад и буквально вышибла свою подопечную из-под колес.

Однако сама не успела уклониться от столкновения и, пискнув, полетела на асфальт. Конечно, тут началось столпотворение! Передние автомобили стали тормозить, задние загудели, люди на тротуарах заволновались. Алекс и Шургин бросились женщинам на помощь, Шургин больно схватил Диану за локоть и толкнул ее на Алекса:

– Смотри за ней.

Потом опустился на колени и склонился над Кларой:

– Ты цела? Где-нибудь болит?