Невеста для капитана - Иванович Джанет - Страница 2

Иван, не отводя взгляда, смотрел на нее. Может, она чокнутая, и все это навыдумывала? Да нет, Люси как-то говорила ему о крыльце и водонагревателе, а ее волосы, действительно, были уложены перед тостером.

— Поверьте, мне очень, очень жаль, — твердо и убедительно произнес он. — Я, действительно, считал, что дом в прекрасном состоянии.

Стефани с трудом удержалась от ругательства, уже вертевшегося на языке. Выглядеть вульгарной — не ее стихия. К тому же это не поможет. Если она хочет исправить туалет, ей придется, к сожалению, провести неделю с этим ободранным Ромео.

— Именно состояние дома объясняет мое присутствие здесь. Я, сами понимаете, не могла предвидеть всех несчастий, которые на меня обрушились. Я намеревалась превратить дом в маленький отель с домашней кухней, но, похоже, до появления первого клиента я крепко сяду на мель. Поэтому, когда Люси явилась сегодня утром и сказала, что выходит замуж…

Иван болезненно поморщился.

— Люси, мой кок, выходит замуж? И, значит, ее опоздание как-то связано с этим?

— Угадали.

Наконец-то из кусочков мозаики складывалась целостная картина.

— С этим же связано и ваше появление здесь с рюкзаком за плечами.

— Опять угадали. Понимаете, Люси выходит замуж за слесаря…

Иван зарычал.

— Я уже это вижу, как наяву. Ты готовить хоть что-то умеешь?

— Конечно, умею.

— На двадцать шесть человек?

— Раз плюнуть. Покажи только, где микроволновая печь.

Улыбка вновь заиграла на его губах, а в глазах появились искорки. По крайней мере, Люси прислала человека с чувством юмора. Рюкзак скользнул с плеча Стефани, и он как истинный джентльмен поправил его. На мгновение рука попала под лямку и ощутила необыкновенную эластичность ее обнаженной кожи. Неожиданно прикосновение понесло живую волну ее тепла по его телу, породив «скромное» желание. На какое-то мгновение он замер от удовольствия и хотел уже поцеловать девушку. «Наверняка целовать ее губы очень приятно, — подумал он. — Такие мягкие и женственные, прекрасной формы». Голубые глаза в обрамлении черных ресниц под дугами бровей, похожие на крылья птицы, смотрели настороженно. И хотя вспыхнувшие щеки говорили ему, что она испытывает те же чувства, приподнятый подбородок предупреждал, что поддаваться ему она не намерена. «Может, оно и к лучшему», — решил он и забросил рюкзак на свое плечо. Она теперь вроде как работала на него, а он взял за правило никогда не совмещать полезное с приятным. С другой стороны, будучи прямым потомком знаменитого пирата, он был склонен то и дело нарушать некоторые из своих правил.

Они двинулись к люку шхуны.

— Я покажу тебе твои владения. Береги голову, а по трапам спускайся только спиной вперед!

Стефани последовала за ним под палубу и очутилась в довольно просторном помещении, которое сужалось на нет к носу судна. Вдоль бортов тянулись полированные дубовые скамейки, соединенные с массивным треугольным столом в центре. Под потолком, как, наверное, и 100 лет назад, висели латунные фонари. Медная ваза с полевыми цветами стояла посередине стола, у иллюминаторов бились на ветру шторы в черно-белую клетку.

— Здесь обычно завтракают и ужинают, — сказал Иван. — Если позволяет погода, то обедать предпочитаем наверху. — Он указал на дальний конец комнаты. — Там камбуз.

Стефани кивнула и осмотрела маленькую раковину, дубовую стойку, черную дровяную печь напротив раковины, полку для специй вдоль стены, котелки, сковородки, стопки тарелок и пучки сушеных трав под потолком.

— Очень уютно, — заметила она. — А кухня где?

— Камбуз и есть кухня.

Сердце Стефани упало. Он, верно, шутил.

— Да, но где плита? Где холодильник? Где кухонный комбайн?

Иван поджал губы.

— Вот это — печь, — сказал он, увлекая Стефани в глубину маленького камбуза. — Это все, что есть. Ты когда-нибудь готовила на дровяной печке?

За кого он ее принимает — за Золушку? Конечно же, она никогда не готовила на подобной печи. Разве что в Джерси-сити, откуда она переехала два месяца назад. Но и там никто не готовил на дровяных печах. Во всяком случае, те, кого она знала. А многие из тех, кого она знала, не готовили вообще. Но, похоже, он ждал от нее иного ответа, поэтому она решила солгать.

— Не беспокойся, дровяная печь мне, как родная сестра.

«Ставлю доллар против пончика, она и воды не сумеет вскипятить, — подумал Иван. — По крайней мере, хватило мужества соврать. И на том спасибо. Что ж, лиха беда начало».

— Я пошел наверх. Мы отходим. И так задержались. — Он указал на одну из полок за короткой красной занавеской.

— Это твоя койка, располагайся. Как только освобожусь, спущусь. Следи за кофе, и ты, вероятно, захочешь посмотреть, что Люси заготовила на неделю плавания.

Чего ей, действительно, хотелось, так это схватить Люси за шею и покрепче сдавить.

— Не волнуйся за меня. Мне здесь будет удобно разбирать припасы.

Она забрала у Ивана свой рюкзак и пошла разузнать, что там за красной занавеской. За занавеской была узкая лежанка, вделанная в деревянный борт судна. Она была аккуратно застелена хрустящими белыми простынями и красным шерстяным пледом. Вещи Люси стопками лежали на небольшом стеллаже прямо над койкой. К счастью, у них с Люси один размер, и она сможет дополнять свой скудный гардероб таким же скудным гардеробом подруги.

Стефани вернулась к печке и заглянула в два голубых эмалированных кофейника. Они были заполнены до краев и жарко дымились. От смешанного аромата только что сваренного кофе и пылающих дров у нее чуть не подкосились ноги. Она не знала, чего собственно, ожидала, но только не этого. Вероятно, она надеялась увидеть нечто вроде корабля любви. Белоснежную круизную яхту. «Что ж, здесь тоже по-своему мило, — решила она. — Везде безупречная чистота, все с любовью отреставрировано». В корабле чувствовалась порода, и трудно было не попасть под его своеобразное обаяние. Она не только ощущала себя попавшей в прошлое, но и очарованной атмосферой тепла и уюта, царивших в каждом уголке этого помещения.

Стефани достала из кармана пачку сложенных листков бумаги и разложила их на стойке. Пока она паковалась, а Стенли возился с туалетом, Люси сосредоточенно составляла подробный график на шесть дней плавания.

— Ну вот, у меня есть все необходимое, чтобы стать шеф-поваром и кухаркой в одном лице.

Прищурив глаза, она вчитывалась в меню. Следуя указаниям Люси, ей предстояло приготовить слоеные пирожки на ужин и тушеную рыбу, печенье и булочки с шоколадом на обед. Стефани взглянула на часы. Одиннадцать. Посмотрела печь и вздохнула.

Появился Иван и сел на верхнюю ступеньку трапа.

— Как продвигаются дела?

— На обед причаливаем у какой-нибудь кафешки? Да?

Он почему-то сморщился и тут же исчез наверху.

— Что это значит, нет, что ли? — крикнула она вдогонку.

Вдруг неожиданно, совсем как Тарзан, какой-то юноша слетел вниз по трапу. Он был в рубашке с короткими рукавами, расстегнутой на груди, и с поднятым воротничком. Мешковатые вываренные шорты были двусмысленно приспущены на бедрах. Небрежно облокотившись на поручень, он глянул на нее поверх темных очков.

— Эйс, — представился он с игривой ухмылкой. — Я здесь для того, чтобы удовлетворять любое твое желание.

За ним спустился Иван.

— Он здесь для того, чтобы мыть посуду и чистить тебе картошку. Ему девятнадцать, и он наглый до предела.

Сурово глянув на Эйса, Иван полез наверх.

— Капитан у нас строгий, — пояснил Эйс. — А я здесь вроде как на перевоспитании.

— Ты представляешь, как работает эта дровяная печка?

— Конечно.

— Отлично. Она будет на тебе. Я готовлю, а ты занимаешься дровами.

Эйс вытянул из-под печки полено и подбросил его в воздух. Крутанувшись вокруг своей оси, парень ловко поймал полено одной рукой.

— На мои руки можно положиться. — И он опять противно ухмыльнулся.

«Этот бедняга слишком много смотрел фильмов с Томом Крузом, — подумала Стефани. — Да он и здорово похож на актера, разве что нос чуть шире, что делает его немного похожим на утенка Дональда».