Невеста для капитана - Иванович Джанет - Страница 16

Стефани доверчиво прильнула к его плечу.

— Спасибо. Это была сделка с судьбой. Я перестала обращать внимание на свою личную жизнь, объясняя это тем, что работа отнимает слишком много времени. У меня не было друзей. Я жила очень замкнуто. Я перестала быть общительной, боялась, что мне причинят боль.

— А теперь?

— Теперь мне о многом хочется узнать. До сих пор я будто стояла, прижавшись носом к витрине кондитерской, и вот, наконец, мне позволили войти, а я не могу решить, что сперва попробовать. Ты понимаешь меня?

— И что за сладости у тебя в начале списка?

Стефани задумалась, повернулась в его объятиях и взглянула ему прямо в глаза.

— Я думаю, не сомневаясь, что под номером один там ты.

— О!

— О? И это все, что ты можешь сказать? Я только что призналась, что горю желанием попробовать тебя, а ты не находишь лучшего ответа, чем «О». Я открыла тебе душу, забыла о стыде, а ты мне бросаешь свое «О». Ну что ты за пират?! Почему ты меня не насилуешь? Почему меня вообще никто никогда не насилует? — Она кричала, и щеки ее разрумянились. — Посмотри на меня! Я в истерике. Это ты меня такой сделал. Я никогда не была истеричкой. — Она глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, и поджала губы. — Ну ладно, я пошла. Завтра мне будет смертельно стыдно, и я оценю твое молчание. Где-нибудь через год мне полегчает и, может быть, мы станем просто друзьями. А пока держись от меня подальше.

Стефани сидела на крыше носовой каюты, скрестив ноги по-турецки. Она вся сжалась под капюшоном своей куртки и щурилась от мерно падающей с неба измороси. Кругом было темно. Ни звезд, ни луны, ни света из-под крыш кают. Все спали. Завтра они возвращаются в Камденскую бухту, каждый к своим делам. Завтра она разыщет Стенли: Шелтона и, наконец, починит свой туалет. А в воскресенье проспит до полудня. Стефани заметила тень на дальнем конце шхуны и поняла, что Иван тоже поднялся на палубу и смотрит на нее. Она испытывала смешанное чувство. Три дня он только смотрит на нее. Как низко он пал! Конечно, она сама на этом настояла, но все равно выглядел он глупо. И как могла она, бывший полицейский, довериться этому человеку.

Иван двинулся в ее сторону, словно призрак сквозь туман, очень загадочный и немного неуклюжий. Остановившись рядом, Иван засунул большие пальцы в карманы джинсов.

— Не спится?

— Не хочется.

— Прощаешься с морем?

— Что-то вроде.

На самом деле она не могла уснуть. Ей хотелось завести корабельный роман, а преуспела она лишь в постановке пьесы, в которой лишь одно-единственное действующее лицо. Она поднялась на палубу посидеть под дождем, зализывая раны и жалея себя. Заодно она думала тяжкую думу о Иване Расмусене.

— Сегодня вечером связался с Люси. Она сказала, что в понедельник выйдет с нами в море.

Стефани взглянула на него. Его серые глаза смотрели насмешливо, и было в них что-то, что он не договаривал.

— Ну и?

— И она не вышла замуж.

— Что?! — Стефани вскочила на ноги, настолько поразила ее эта новость. — Что ты хочешь этим сказать? Она все еще невеста? Что случилось?

— Похоже, у них была большая драка, и Люси сказала ему, чтобы он шел куда-нибудь подальше.

— О Боже, как она могла со мной так поступить? Он туалет-то мне собирается чинить?

Иван криво усмехнулся.

— Не знаю. Мне не показалось, что у них есть общие друзья.

— Значит, я работала напрасно. Зря мучилась всю эту чертову неделю.

Улыбка сошла с губ Ивана, он взял ее за руки и притянул к себе.

— Я бы не сказал, что ты делала это зря.

«Ну да! Сейчас он выдаст речь о кораблях, идущих сквозь непроглядную ночь, или о мужественных пиратах, ищущих приключений, — подумала она с горечью. — Сейчас он поцелует меня так, чтобы я почувствовала всю глупость своих слов, а потом скажет об этом с дрожью в голосе. Может, его со Стивом познакомить?»

— Ты только не заплачь, — сказала она с издевкой, но ее слова и ей самой были не по душе.

— Ты на что злишься?

Он еще спрашивает. Конечно, она злилась. Вначале он ею пренебрег, оттолкнул и унизил. А в последние три дня и близко не подошел, проявляя деликатность и давая ей возможность успокоиться. Но она не успокоилась, а с каждым днем становилась все более раздраженной.

— Нет, с чего бы это мне злиться? Я практически предложила тебе себя и была немедленно отвергнута. Разве тут есть на что злиться? Все эти разговоры о пиратах, насилующих хорошеньких женщин, а потом — ничего. Ничего! — Она вырвалась из его рук и подошла к борту. — С какой стати мне злиться?

— Ну зачем же так кричать и размахивать руками?

— Я не кричу. — И тут она почувствовала, что летит через борт и погружается в воду ногами вперед. Вынырнув, она стала ругаться на чем свет стоит.

Иван бросил девушке спасательный круг:

— Как ты, в порядке?

— Я выгляжу в порядке? Я тут в воде. Я тону.

Он спустил веревочный трап и нырнул к ней.

— Хватайся за трап и выбирайся быстрей, пока одежда не потянула тебя ко дну.

— Убери от меня руки, маньяк. Ты пытался убить меня.

— Послушайте, леди, я околеваю в холодной воде, полностью одетый, и пытаюсь спасти вас. Давай, не дури, взбирайся по этой чертовой лестнице.

Стефани начала подниматься, не переставая ругаться.

— Ты толкнул меня! Мне следовало бы тебя арестовать за покушение на жизнь.

— Я не толкал тебя. Что это тебя везде все толкают? Знаешь, что я думаю?

— Не хочу знать. Не подходи ко мне.

— Ну ты и фрукт.

— Еще один шаг, и я закричу, — сказала она.

Иван скинул туфли и снял свою намокшую шерстяную рубашку.

— Опять начинаешь кричать? А между ног ударить меня не хочешь? Может, мне пару ребер сломаешь, а?

— Хорошо, что напомнил.

— Давай, давай.

Стефани посмотрела на него страшными глазами.

Иван улыбнулся.

— Ну, я жду.

— Это просто смешно!

Он зашел за переднюю надстройку и поманил ее пальцем.

— Иди сюда, Стефани.

— Еще чего! Я не собираюсь с тобой драться.

«Придумал тоже, — подумала она. — Они будут кататься по палубе, а когда выбьюсь из сил, он опять бросит за борт. Нет уж, дудки».

Она развернулась и спустилась на камбуз. Единственный фонарь тускло освещал помещение. Огонь в печи почти угас. Стефани раздула его и бросила несколько поленьев.

Иван последовал за ней и глянул на койку Эйса.

— Этот малый спит когда-нибудь в собственной постели?

— Он наверстывает упущенное с Мелоди.

— Они стоят друг друга.

Стефани разулась и стянула свитер, оставшись в намокшей футболке.

«А я, — спросила она себя. — Стою ли я Ивана Расмусена? Мне что, Стива не хватало? — Она выжала на себе низ футболки и отступила от лужи. — Два сапога — пара. Везет же мне!»

Иван разделся до пояса и взялся за ремень своих джинсов.

Стефани взглянула на него и почувствовала, как паника охватила ее. Господи, он собирается раздеться! Голый Иван Расмусен! Мечта всех женщин. Именно этого она и хотела, не так ли? Стефани с трудом сглотнула и решила, что роман — это одно, а раздевание догола — совсем другое. Тем более что он, кажется, решил обойтись без прелюдий. А что, если наброситься на него? А вдруг он опять ее отвергнет?

«Господи, Стефани, — подумала она, — ты — дура». Нет, она не станет нападать на него. Скорей всего она начнет заикаться, потеть или, того лучше, начнет выяснять отношения. Она уперла руки в бока и поглядывала на него сквозь струйки воды, стекавшие с мокрой челки.

— Что ты делаешь?

— Одежду снимаю. Если ты успела заметить, она насквозь мокрая. Мокрая потому, что я с дуру прыгнул в воду, чтобы спасти тебя. Ума не приложу, что меня толкнуло. Ты вполне способна позаботиться о себе сама. Тебя уже бросали в Хадсон-ривер, а может быть, и выкидывали с третьего этажа или волокли по полным крыс помойкам. — Он рукой согнал воду с волос. — Наверное, чертовски трудно быть в твоих глазах героем.