Дырка от бублика - Куликова Галина Михайловна - Страница 34

– Доченька! – крикнула Дана своим мощным капитанским голосом и бросилась обнимать Эллу.

Она немного потискала ее, словно плюшевого зайку, и отбросила, крепко поцеловав в лоб. Шведов снял ботинки, надел тапки с помпонами и глупо хихикал, понимая, что сейчас ему предстоит объяснение с Овсянниковым. За Бэллу Гапсержакову придется отвечать.

– Ты все-таки нашел ее! – крикнул Борис и со всего маху шарахнул Овсянникова по плечу. – Вот чертяка! А говорил, что шансов почти никаких!

– Доченька! – пробасила Дана.

– Какая доченька? – не понял Овсянников. – О чем вы? Кого я нашел?

– Да Эллу же!

Овсянников вопросительно посмотрел на Шведова, и тот зашелся в приступе икающего смеха:

– Обманули дурака на четыре кулака! Это я все придумал! Я тебе подсунул Эллу под видом Бэллы! Твоей секретаршей была Элла Астапова!

– Так ты – Элла Астапова? – вскричал Овсянников, повернувшись к виновнице всей этой смуты.

– Астапова, – подтвердила Римма, расцеловавшись с сестрой. – Она у вас тут пряталась.

– Не может быть! – воскликнул Овсянников и всплеснул руками. – Значит, меня обвели вокруг пальца? С ума можно сойти! А я-то, я-то! Надо же было так лажануться!

Если бы объявили конкурс лжецов, Овсянников бы засыпался на отборочном туре. Он был неубедителен, как Ричард Гир в роли обманутого мужа.

– Значит, ты – Элла Астапова! – понизив голос, сказал он, подойдя к ней вплотную. В глазах у него сверкали крохотные искорки. – Как я мог так долго обманываться на твой счет?

Элла решила, что разберется с ним позже. Тем более что приглашенные продолжали прибывать. Пока они тусовались в коридоре, явилась Катя Бурцева – безумно смущенная и безумно взволнованная. Следом за ней появился Никита Шаталов – такой же смущенный и взволнованный, как она.

– Мы встретились возле метро, – поспешно объяснила Катя, снимая сапожки. – Эля, я очень рада, что дело завершается и ты не прячешься от своих родственников.

Ее познакомили с Даной, с Риммой и с Овсянниковым. Дима Шведов сказал, с гордостью показывая на Катю и Никиту:

– Мои сотрудники! – будто бы это были выставочные поросята, вскормленные им самолично.

Овсянников между тем смотрел на Никиту с таким откровенным подозрением, будто тот когда-нибудь уже таскал у него из буфета серебряные ложки. Вероятно, ему пришлась не по душе могучая Никитина фигура. Тот ничего не замечал, его глаза следили за Катей Бурцевой, как винтовка снайпера за приговоренным к смерти.

– А вот и моя лучшая подруга! – излишне громко сказала Элла, услышав, что в прихожей снова зазвенел звонок.

Однако когда она открыла дверь, то обнаружила за ней не только Ларису, но и Ленку. Элла испуганно заморгала. Меньше всего ей хотелось, чтобы сегодня здесь присутствовала Ленка. Это будет слишком больно. Слишком.

– Вы чего – обе? – спросила она, пятясь.

– Она непременно решила ехать, – пояснила Ленка, – хотя у нее еще температура. Куда я ее одну отпущу, когда ее от слабости мотает во все стороны? И обратно довезу, если ты, конечно, меня впустишь и позволишь поприсутствовать. – Собственно, Ленка ни секунды не сомневалась, что ее впустят. – У вас тут что, вечеринка?

– Вечеринка, – пробормотала Элла.

– Моя дочь вычислила убийцу своего мужа! – громовым голосом провозгласила Дана. – Надеюсь, дорогая, тебе удалось собрать доказательства и наша семья вернется, наконец, к нормальной жизни.

– Доказательства соберут следователи, – тихо сказала Элла. Однако ее все услышали. – Я поняла, кто убийца, выяснила мотив убийства и нашла ту самую ошибку, которую совершил преступник. И в связи с этим очень рассчитываю сегодня на чистосердечное признание.

– Что-то я не понял, – нахмурился Борис. – Убийца среди нас? Ты это хочешь сказать?

– Ну конечно! – всплеснула руками Дана. – Такие убийства происходят только в узком кругу!

– Так ты собрала всех вовсе не для того, чтобы порадовать хорошей новостью? – растерялся Шведов.

– Для большинства развязка будет самой хорошей новостью, – ответила вместо сестры Римма. – Кроме убийцы, разумеется.

– Мы же тут все друг друга знаем! – продолжал упорствовать Шведов. – Я не верю, что среди нас есть убийца!

– И я не верю, – испуганно сказала Катя Бурцева. – Так не бывает, чтобы среди знакомых людей вдруг затесался убийца. В кино только. А в жизни не бывает.

– Не бойся, – сказал Никита и, обняв ее за плечи, поцеловал в волосы. – Все будет хорошо. Я буду рядом.

– Ну так что мне-то делать? – спросил Овсянников. – Как хозяин квартиры я должен предложить обществу пройти в гостиную, да?

– Мы сами пройдем, – буркнул Борис, который был раздосадован происходящим и не скрывал этого. – Какой-то спектакль, право слово! Я страшно не люблю самодеятельности!

– Неужели? – спросила Элла и посмотрела на него с печальной пристальностью. – Тебе бы в суде работать.

– Рассаживайтесь! – прервал их Овсянников. – Можете садиться сюда, на диван, и сюда, в кресла, и вот на эти стулья. Можно сесть на шкуру, она уже лет десять как не кусается. А ты, девочка дорогая, как? Будешь разоблачать убийцу стоя?

– Нет, уж я-то в первую очередь сяду, – сказала Элла. – У меня ноги подкашиваются. Думаете, легко бросаться обвинениями? Здесь нет ни одного человека, который не был бы мне близок.

– Но ты уверена? – настороженно спросила Дана. – Ты точно знаешь, что не ошиблась?

– Я не могу ошибиться, потому что есть свидетель.

– Свидетель? – переспросил Овсянников изумленно. – Не может быть свидетеля!

– Ты просто не знаешь.

– Я тебе всегда говорила, что у моей девочки хорошая жизненная хватка, – с гордостью сказала Дана своему мужу. – Если она за что взялась, то ни за что не отступит. Вот хоть режь ее!

– Это положительная черта характера или отрицательная? – пробормотал Овсянников. – Я ничего такого не заметил, но, возможно, я был слеп по совершенно понятной причине.

– По совершенно понятной причине? А клялся! – возмущенно сказал Шведов, как будто действительно был дядюшкой Бэллы Гаптержаковой и пекся о ее чести.

– Я не знала, что попаду на криминальное шоу! – воскликнула Ленка, которая забралась в кресло с ногами и сверкала оттуда зелеными глазищами.

– Не произносите при мне таких слов! – с отвращением сказала Римма. – Шоу, ток-шоу... Меня от них в дрожь бросает.

– Не тебя одну, – буркнул Борис.

– Может быть, начнем? – спросил Овсянников, демонстративно положив руки на колени. – Я напряжен, как будильник за минуту до звонка.

– Мне кажется, вы не принимаете меня всерьез, – растерялась Элла и оглядела собравшихся. Потом вздохнула и махнула рукой. – Ну и ладно! Я расскажу вам все, что мне удалось узнать, а выводы пусть каждый делает сам. Кстати – возражения по ходу дела принимаются. Дополнения, замечания и чистосердечные признания тоже. Начну с того, что, пожалуй, никому из вас не известно. Кроме убийцы, разумеется.

– Разумеется! – поддакнул Шведов, и все с осуждением поглядели на него.

Все, кроме Эллы. Она не дрогнула, лишь выдержала небольшую паузу. Потом отчетливо произнесла:

– У моего мужа была не одна, а две любовницы!

– У тебя там не закрытый, а открытый перелом! – с той же интонацией провозгласил Дима Шведов.

– Дурак! – рявкнул на него Борис. – Нашел время «Бриллиантовую руку» цитировать!

Со всех сторон тем временем посыпались изумленные восклицания. Никита Шаталов пробормотал:

– Да быть того не может!

Женя воскликнул:

– Вот это новость так новость!

Лариса и Ленка просто выкатили глаза и переглянулись, Катя Бурцева прижала кулачки к сердцу, а Дана удивленно пробасила:

– Как у него только сил хватало, у засранца?

Овсянников тут же сразу поинтересовался:

– А эти две любовницы – они знали друг о друге?

– Хороший вопрос! – мигом повернулась в его сторону Элла. – Первая любовница, Надя Степанец, ничего не знала о том, что у Астапова есть кто-то еще. А вот вторая его любовница о Наде знала очень хорошо.