Дырка от бублика - Куликова Галина Михайловна - Страница 28

– Она выскочила...

– Она! – воскликнула Элла. – Наверное, та тетка в черном пальто, которую соседка приняла за меня. Говорю тебе, в деле замешана женщина.

– Теперь я тоже так думаю, – Римма опустила глаза вниз. Потом тихо сказала: – Когда я приехала в больницу, мне отдали Юркину одежду. От дубленки и шарфа пахло духами. Не знаю, что это за духи, их сейчас столько! Какие-то душные и сладкие. Значит, он был с женщиной. Достаточно долго, раз успел пропитаться ее запахом.

– Знаешь что? – решительно заявила Элла. – Я, пожалуй, перестану прятаться. Наверное, убийство моего мужа и покушение на твоего связаны между собой. Милиция должна знать, что это не я входила в свою квартиру накануне убийства Игоря. И не я заманила Юрку на крышу торгового центра. А без моих показаний ничего у милиции не получится.

– Получится, не бойся! – резко ответила Римма. – Сиди там, где сидишь. Мы вообще не знаем, что происходит. Вдруг на тебя тоже станут покушаться! Нет, Элка, не появляйся пока, я тебя прошу!

Впрочем, долго просить ей не пришлось – Элла боялась милиции до смерти и готова была жить на нелегальном положении до тех пор, пока Овсянников ее не вытурит из квартиры. Кроме того, жизнь в непосредственной близости от него неожиданно стала казаться ей довольно волнующей. Ничего, собственно, не произошло – Овсянников не превратился в прекрасного принца и вообще бывал довольно противным. Однако Элле почему-то стала нравиться его челка, и его чисто выбритое лицо, и даже слегка свернутый на сторону нос. Втайне ее покоряли его физическая мощь и рыцарское отношение к обеим бывшим женам.

Накануне Овсянников купил ей мобильный телефон, потому что решил, что связь со своей секретаршей должен держать круглосуточно.

– Давай паспорт, – потребовал он, заведя Эллу в салон.

– А у меня его нету! – испугалась та.

– У тебя, я вижу, проблемы не только с жилплощадью, но и с документами, – покачал головой сыщик и зарегистрировал телефон на себя.

Было очень досадно, потому что по этому телефону Элла не могла позвонить ни сестре, ни матери, ни подруге – Овсянников в любой момент мог затребовать распечатки всех звонков.

– Как же теперь жить? – спросила Элла у Риммы и заплакала. Она плакала горько, потому что Юрка Поповский ей очень нравился – вне зависимости от того, на ком он женился. Он нравился ей просто так – без всякой задней мысли.

– Господи, ладно! – неожиданно резко сказала Римма и схватила ее за шарф. – Я тебе скажу, хотя мне обещали оторвать язык. – Элла перестала рыдать и настороженно посмотрела на нее сквозь мокрые ресницы. – Юрка жив. Его и в самом деле столкнули с той крыши, но он не умер. Состояние у него тяжелое, но врачи говорят, что шансы есть.

Вместо того чтобы успокоиться, Элла расплакалась еще горше. Римма некоторое время молчала, потом присоединилась к ней. Они рыдали до тех пор, пока к ним не подошла работница метрополитена и не погнала их к эскалатору.

– Людей пугаете! – сочувственно сказала она. – Подышите воздухом, если у вас уж горе такое.

– А мама знает? – спросила Элла, когда они вышли из метро и остановились возле лотка с книгами.

– Никто не знает – ни мама, ни Борис, вообще никто. Только я, ты и милиция.

– Это милиция придумала сказать всем, что Юрка умер?

– Ну не я же!

– Обычно делают наоборот. Когда человек умер, говорят всем, что он жив, чтобы убийца пришел и попробовал прикончить его еще раз.

– Наверное, сейчас они хотят, чтобы убийца не пришел, – сказала Римма. – Элка, но если ты кому-нибудь скажешь...

– Господи, кому я скажу? Раз уж даже мама не знает!

Римма достала из сумочки сигареты и пробормотала:

– Я потом брошу.

– Рим, признайся, из-за чего Юрка дрался с Астаповым? – неожиданно спросила Элла. – Я имею в виду ту грандиозную драку возле банка. Из-за чего она случилась?

– Понятия не имею, – мрачно ответила ей сестра. – Сколько я ни спрашивала, муж молчал, как партизан. Астапов потом уже мне доложил: «Мы дрались из-за моей жены». Без подробностей.

– А почему ты мне ничего не сказала?!

– Ревновала потому что! Сама не можешь догадаться?

– Это такая глупость!

– Глупость? – Рима выпустила дым через ноздри, как дракон. – Юрка ведь не сам ушел от тебя ко мне. Я его увела. Это две большие разницы.

– Я давно тебя простила, – сказала Элла, помахав перчаткой возле лица. – Терпеть не могу, когда ты куришь!

– Я сама терпеть не могу, – пробормотала та.

– И что теперь делать? – спросила Элла.

– Наверное, надо просто ждать. Вот Юрка придет в себя и все расскажет. Кто завел его на эту крышу и спихнул вниз.

– Должно быть, убийца, – сказала Элла. – Она, кто же еще?

– Женщина? – переспросила Римма. – В черном пальто? Не знаю, не знаю. Эта женщина в пальто похожа на подставную фигуру. Может быть, убийца специально подослал ее под каким-нибудь предлогом на место преступления?

– Что ты! Это слишком сложно. Получается, что убийство было запланированным, а не случайным.

– Ну и что?

– Ты бы могла запланировать убить кого-нибудь сковородкой?

– Да, действительно. Как-то некругло. – Римма помолчала. – Может, теперь, после покушения на Юрку, милиция поставит все наши телефоны на прослушку. Звони только из автомата и говори: «Это Оля? Нет? Простите, я ошиблась номером». Я буду знать, что ты хочешь со мной встретиться. Встречаться будем здесь, примерно через два часа после звонка. Устроит?

Они обнялись, и Элла поехала выполнять поручения Овсянникова. Она была рада, что Римма рассказала про Юрку правду – невзирая на строгое предупреждение милиции. Как бы она продолжала этот свой маскарад и притворялась племянницей Шведова, думая, что Юрка умер? Врачи сказали, что есть шансы, а они слов на ветер не бросают!

Троллейбус, в который она села, застрял в пробке на узенькой улочке и встал насмерть. Пешком идти было слишком далеко, тем более что на дворе похолодало. Через полчаса сидения в промерзшей насквозь железной коробке у Эллы окоченели ноги. Она била сапогом по сапогу и ничего не чувствовала. Благо любимая подруга Лариса Трошина жила у той же самой станции метро, что и Римма, и мама. Девочки родились, выросли и учились в этом районе. Лариска вряд ли выздоровела, поэтому сидит дома и сможет принять ее и хотя бы напоить горячим чаем.

Элла вылезла из троллейбуса, который к этому времени покинули почти все пассажиры, и пешком доплелась до Ларисиного дома. Позвонила в дверь и неожиданно испугалась – вдруг оттуда выскочит милиционер и защелкнет на ней наручники? Однако из двери выскочила лохматая Ленка. Сегодня ее короткие волосы были розово-рыжими, как грейпфрутовая кожура.

– За тобой гонятся? – с преувеличенно серьезной физиономией спросила она. – Можешь спрятаться в кладовке – там уютно. По крайней мере, кошке нравится. И консервов там до фига.

– Как Лариска? – спросила Элла, стягивая с того, что должно было считаться ее ногами, задубевшие сапоги. – Как ее горло?

– Ба! – воскликнула нахалка. – Ты пришла проведать любимую подругу, рискуя жизнью и свободой?

– Иди в болото, – пробормотала Элла и прошлепала в комнату.

Лариска сидела на пуфике перед трюмо и увлеченно расчесывала волосы. Элла разинула рот – они тоже были розово-рыжими, как у Ленки.

– Девки, вы чего, о-офигели?! – ахнула Элла.

– Не боись, это просто оттеночный шампунь! – успокоила ее Лариса свистящим ларингитовым шепотом. – Правда, клево?

Элла решила, что не будет сейчас разыгрывать душераздирающую сцену под названием: «Поповского убили». Раз Лариска не знает, пусть лучше не знает.

– Клево, – сказала она, плюхнулась на диван и принялась растирать ноги. – Чай у вас в доме водится? Я, собственно, забежала чайку попить.

– Это ты офигела! – тотчас заметила Лариса. – За тобой гоняются федеральные власти, а ты ходишь по подружкам и распиваешь чаи. Что ты вообще делаешь для того, чтобы спасти свою шкуру?

– Пытаюсь выяснить, кто на самом деле убил моего мужа.